Философский детектив.Гл.5

на пути, относительно безлюдном подворье. Ну, а там Эмпедокл, обнаружив двух пьянчуг, которые с одной стороны, переусердствовав с вином, прижавшись друг к дружке починали плоды ими выпитого. При этом, их усердие было несколько несоизмеримым с теми запасами вина, которое они приготовились чрезмерить, пропуская через себя так, что к удовольствию Эмпедокла и к поправке здоровья Парадокса, им было чем заживить свои полученные раны, в отстаивании своей точки зрения на совершенства мира, существования которых, для некоторых особ, всегда не есть факт бездоказательный, для чего (доказательства) собственно и приходится прикладывать ваши усилия. 
Ну, а когда здоровье было поправлено и дискуссионность требовала от собеседников расширить рамки своей умственной приложности, да и к тому же вино закончилось, Эмпедокл и Парадокс, не утруждая себя привести в благочинному или хотя бы благочистому порядку, в таком, со следами разбитости на лице и кровоподтеками на других, разорванных участках тела и выдвинулись из этого подворного захолустья туда, куда глаза глядят. Ну, а глядели они, как и следовало ждать от философически настроенного знатока наук, только в себя, что, в общем-то, не помешало им в дороге. И они, не сбившись с пути (очень трудно сбиться с курса, если он не отягощен последовательностью, а преследует только хаотичность мыслей и идей), правда, пообтерев собой все изгороди вдоль их пути, таким замысловатым образом и очутились на городской площади, где их и ждала эта площадная открытость. 
- Да..- Эмпедокл протяжно выдохнул и с самозабвением уставился на свою созерцательность прошлого, где он и получил этот, на всю последующую жизнь, задор любви ко всем этим геометрическим фигурам. Главным составляющим которых, по его мнению, был угол, с коим он воочию и познакомился с самого детства, где он благодаря своему неудержимому от бед характеру, редко вылизал из разного вида углов. 
Ну, а когда времени до осточертения много, то для натур деятельных, в отличие от умеющих ко всему адаптироваться и слившись с углом, с открытыми глазами проспать всё время наказания, это стойкое время не может, вот так просто простояться. И здесь Эмпедокл, можно сказать, с головой окунулся в эту угловую исчислимость, пытаясь сопоставить и от классифицировать все эти объекты его, когда переднего, а когда заднего приложения. Ведь наряду с точными числовыми значениями, каждый угол нёс в себе философский подтекст, и его родители сами того не осознавая, действовали в согласии с той системой, где каждому проступку, в зависимости от его тяжести соответствовал свой определенный угол. И хотя по большей степени, все углы их дома были прямоугольные, всё-таки каждый из них определял меру вашей проявленной настойчивости в преодолении всех этих родительских запретов. Ну, а прямолинейность наказания, с отправкой в свой прямоугольный угол, как нельзя лучше соответствовала правилу неотвратимости и соответствию погрешимости наказания. 
И если углы стен дома, своей угловатостью, не позволяли отойди от существующих прямолинейных стандартов, то дворовые постройки, не были столь зависимы от архитектурного и разумного мнения общества, и своим построением, часто давали волю фантазии безалаберности строителя, который может быть мечтал о чём-то великом, а тут ложи себе какие-то прямые углы. Нет уж, а этого вы, не то что видели, а уж точно не видели. После чего на белый свет, ведь строители заканчивали всё это строительство впопыхах в темноте, где там же сразу же и обмыли, ну и само собой, получили то, что и получили. За что, конечно же, самого строителя, этого родителя, который только и знает, что только поучать, не мешало бы поставить в этот, получившийся тупиковый угол. На что, уже было хотел, не своевременно, под руку похмельному родителю, указать маленький Эмпедокл, засмеявшийся при виде этой постройки. После чего, тут же получил подзатыльник, и сразу же был отправлен в этот тупой угол притираться к нему. 
Ну, а когда ты, определенно несправедливо пострадал и находишься в этом, верно назвали тупом, тупом, тупом угле, то и мысли твои соответствуют названию места пребывания, откуда на всех смотрит этот, полный этого названия взгляд. И хотя развернутость этого угла, несёт в себе ряд преимуществ перед всеми другими (острые- сдавливали плечи, хотя прямые, всё же укрепляли мышцы спины ), позволяли откинувшись, вытянуть вперёд ноги и таким образом надсмехаться над этими надсмотрщиками, но тем не менее, сама несправедливость наказания столь сильно ранила, что Эмпедокл можно сказать, лучше бы выбрал для себя самый острый угол, чем заново пережить эту память несправедливости и оказаться в этом тупике. Но Эмпедоклу на этот раз не удалось долго простоять в этом своём тупике, из которого его вывел звук голоса, приближающего откуда-то с нижнего, ведущего на площадь ответвления улицы. 
- Лаясь постыдно. Всё, что сумел суеслов Эмпедокл, обернул наизнанку. Ставя основы, которым самим потребны основы. – В каждый свой шаг, чётко выдавал эту стихотворность, идущий впереди весьма немаленькой группы людей их вожак Тимон, который очень был не незнаком Эмпедоклу. А был Тимон, очень ярым, до степени фанатизма приверженцем учений Евклида, отталкиваясь на которые, он и соизмерял свою и всякую чужую параллельность его жизни/
-Да-да, это мне совершенно параллельно. Понятно тебе.- Эта его присказка, уже завоевала своё почетное место в ряду со многими другими замечательными выражениями. 
- Мне нельзя служить в армии. У меня плоскостопие.- А это ещё один пример практичности и предусмотрительности этого острослова Тимона, умеющего из всего извлекать пользу и как он заявлял, его нельзя загнать даже в самый тупиковый угол, из которого он не смог бы провести биссектрису и извлечь из него для себя свой градус. Из чего можно было сделать вывод, что и шутки его, тоже были по большей части плоские. Правда, при всём при этом качественном и продуманном подходе к жизни Тимона, его подход к созданиям, обладающим специфическим взглядом на жизнь, через призму женского взгляда, как-то не слишком заладился.
Ведь, как всем известно, путь к сердцу девушки лежит только через одну, весёлую плоскость понимания твоих намерений, которые Тимон, хоть как-то и изъявляет, но отсутствие в его шутках 3D воображения, заставляет девушек задумываться. А уж этого, категорически нельзя допускать при первых проявлениях взаимной тяги друг к другу, которая споткнувшись об эту серьезную задумчивость, приходит к пониманию того, что раз на этом этапе ваших отношений её ждёт несусветная скука, то, что же говорить о дальнейшем. Ну и вследствие чего, Тимон и получал свой от ворот поворот, который соответствовал развёрнутому углу равному 180%, по направлению которого и направлялся кипевший от злости Тимон, который от всех этих своих неудач, становился всё более ожесточим на мир и он закостенев в своём одном мнении, теперь не щадил никого, кто вставал на его пути пересечений. 
- Да неужели, это Тимон Гераклорожденный. – заявил Эмпедокл, развернувшись в сторону приближающегося события во главе Тимона, что есть силы вдавил свои ноги в землю и, сложив свои руки крест накрест на груди, усмехнулся всей этой событийности. 
- А ты, что-то имеешь против этого.- Сказал Тимон, не заметивший за Эмпедоклом позывного желания дать дёру отсюда, в связи с чем, решив не спешить с неизбежным и переломным для Эмпедокла и для его лицевых и других костей событием, остановился вместе со своей решимостью и людской поддержкой в пяти шагах от него, для того чтобы в полной мере насладиться своим подавляющим всякое неповиновение преимуществом. 
- Я то? Да, наверное, ничего. Чего не скажешь о Геракле, скорее всего, не ожидавшего такого подвоха со стороны своих самоназванных потомков. – Судя по переполненными дерзостью словам Эмпедокла, он решил принять неизбежное, и раз в скором времени, его сломанная челюсть не позволит ему в полной мере воздать должное неприятелю, то пока есть возможность, то надо выговориться. 
- Да ты, я смотрю, себя считаешь Зевсорожденным, раз возомнил себя бессмертным.- Тимон хоть уже и кипит от ярости, но требования к вожаку не позволяют ему, достойно не ответив языком слов, сразу же броситься и вбить тому, эту всю им высказанную дерзость, обратно вместе с кровью ему в рот. 
- Мнить себя, при виде молоденьких гетер, это, скорее всего, по твоей части.- Неожиданный, несколько ниже пояса словесный выпад Эмпедокла в сторону Тимона, попадает точно в цель, вызвав одновременно гневное замешательство на лице Тимона и лёгкие улыбки на лицах стоящих чуть позади от Тимона его единомышленников, которые всегда были не прочь посмеяться над доброй шуткой. Чего, естественно, Тимон стерпеть не мог и со словами: «Ах, ты…». - Бросился на Эмпедокла. 
Ну а эта вечная незаконченность или недоговоренность выражения, в виду очень частого такого своего употребления, не может не навести на определенную всем этим захватывающим действием мысль. Скорей всего, нападавший всё же учитывает различные варианты исхода противостояния и поэтому при самом неудачном для себя итоге, даёт себе шанс на выход из него с более достойным для себя информационным фоном. Ведь назови он его прямо сейчас, как ему хочется, падлой, то в случае, конечно же, немыслимого результата, когда эта падла тебе наваляет люлей, с одной стороны, конечно, ты будешь его также и называть, потирая свои отбитые бока, но с другой, для объяснения этого события, тебе просто пригодится определенная объективность, которая и скрывается в этом многоточии. 
Ну, а Эмпедокл, уже ожидал этой реакционности Тимона, чьи глаза налившись гневом, конечно же, внесли свои мыслимые яростью коррективы в его видении занимаемой диспозиции Эмпедокла. Что, естественно, и сказалось на результате этой встречи, где одного выставленного вперед кулака Эмпедокла (частично применившего стратегию непрямых действий), на который и налетел, ничего не видящий перед собой Тимон, хватило... Ну, а когда сам, со всех ног летишь и натыкаешься на это противодействие, то не надо даже говорить о том, что этот удар для тебя вдвойне болезненнее. В результате чего Тимон, в одно это касательное его головы мгновение, своей головой резко остановился на одном месте, когда как его тело, следуя по инерции вперед вслед за своими ногами, продолжило этот стремительный ход. Ну а он, конечно, не мог не получить своего направленного изменения в виду влияния внешней силы, и тело Тимона, потеряв своё контролируемое головой целеустремление, от своеволия, ожидаемо сначала воспарило над землей, а затем, потеряв силы, в чём естественно, тут же обвинив свою голову, в назидание ей и грохнулось всей своей тяжестью вниз на неё. 
- Не буду говорить феерично, но не удержусь и охарактеризую как, ожидаемо. – Пока есть возможность, надо ею пользоваться, этому девизу, как придерживался, так вновь и придерживается Эмпедокл, не упуская момент для того чтобы высказать своё мнение на окружающее. Которое, в той части своего хрипения под его ногами, хоть и не нуждается в дополнительном закрепляющем его лежачее положение пинком в голову, но также и не просит дополнять своё