Витамин и Шурка

мной.  У меня и в мыслях не было обидеть тебя таким образом или причинить тебе зло. Я не понимаю, как тому человеку удалось сломить меня и ввести в состояние полного безволия. Может это было сделано с помощью гипноза или как-то иначе, - не знаю. Знаю только одно. В момент нашего с тобой объяснения мне было ужасно стыдно и больно. Стыдно от содеянного и больно от того, что я своими руками разрушила наше счастье. Ты не оставил мне в ту ночь никакой надежды на понимание и прощение. Да я и сама знала, что не заслуживала его. Но я рада, что могу сейчас, хотя бы с помощью этого письма объясниться с тобой и быть может заслужить твоё прощение.
  Остаюсь в надежде, что теперь Ты будешь вспоминать меня только «незлым, тихим» словом,
Твоя Шурка"
 
Слёзы навернулись на глаза Вениамина. Боже мой, каким же идиотом он был! Почему не выслушал её? Он встал с кресла и начал ходить по комнате, что делал всегда, когда находился в состоянии сильного возбуждения. Да, конечно, он был тогда ошарашен случившимся и сильно разгневан. Кто-то сказал, что самое верное средство от гнева - это медлительность. И именно её тогда не доставало ему. В его душе ширилась боль от того, что Шурка всё-таки нашла возможность объясниться с ним, а он сегодня хотел сделать то же самое, спешил к ней с добрыми намерениями, но не успел. И как ему теперь жить дальше с этим грузом?

    Вениамин Михайлович остановился у книжного шкафа, и его взгляд упал на сборник поговорок и сентенций Публия Сира - древнеримского поэта и драматурга. Эту книгу когда-то давно подарила ему Шурка на день рождения с пожеланием набраться мудрости у этого человека. Он машинально открыл книгу и увидел фразу "Bis dat, qui cito dat" - "Вдвойне даёт тот, кто даёт быстро". Какая мудрая мысль! А он со своим раскаянием опоздал. Выходит нужно не только делать добро, к чему его призывали всю прошедшую неделю и мать, и Владимир, и Николай, но важно делать его вовремя. Он снял пальто и вновь уселся в любимое кресло. На столике возле него лежал конверт от пластинки с седьмой симфонией Бетховена. Сама пластинка так и осталась лежать на диске проигрывателя. Вениамин Михайлович вспомнил, что именно в день Шуркиных похорон слушал траурную музыку из второй части этой симфонии, и это совпадение изумило его. Оказыватся в жизни происходят события, касающиеся нас, но странным образом случающиеся помимо нашей воли и сознания. Так может и тогда кто-то руководил действиями Шурки и его действиями? Может именно та высшая сила была направлена на то, чтобы разрушить их брак? Но почему? Может причина кроется в том, что в их браке было всё, кроме любви? Эта мысль поразила его. Но почему же тогда последующие пятнадцать лет после развода ни он, ни она не были счастливы? Уж не потому ли, что они так и не объяснились в ту ночь, и он не простил её? Но сейчас он в душе сделал это, хотя и с большим опозданием. Может теперь в его жизни случатся долгожданные перемены? Что ж, дай бог! Одно он для себя решил твёрдо - слова «Спешите делать добро» отныне станут его девизом. Эти мысли немного успокоили Вениамина Михайловича. Он сварил себе кофе, включил проигрыватель и скорбные звуки второй части, сменившиеся ритмами безудержного веселья третьей и четвёртой частей унесли его в  мир волшебной музыки любимой симфонии.