самой грешной. Раскаяние не приходит сразу. Для молодого парня раскаяние пришло вовремя, он понял, что его искуплением будет начало служению в церкви Христовой.
Господи, прости грешника…
Дни шли за днями. Служение в церкви понравилось Вове. Он всегда приходил и уходил весьма одухотворенным. Однако ловил себя на мысли, что давно не видел старого монаха, и решил пойти к нему в избу.
И вот после воскресной службы Вова направился к монаху.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Давно не был у меня, чадо, забываешь старика, – сказал монах.
– Я теперь в церкви служу, батюшка, – ответил молодой послушник.
– Я знаю, отец Иннокентий говорил об этом.
Старые знакомые давно не виделись, за разговорами прошло много времени. Вдруг в дверь дома монаха постучали.
Открыв дверь, он увидел стоящего перед ним человека в черной одежде.
– Что привело тебя ко мне, путник? – спросил у странника монах.
– Пусти, батюшка. Устал я, – ответил тот.
– Заходи.
Человек был довольно высокого роста, брюнет, с небритым лицом и зачатками бороды.
– Кто ты? – спросил Вова у гостя.
– Я пытаюсь найти утешение, я слишком грешен, не простит он меня, – ответил человек и посмотрел на монаха.
– Нет того греха, что бы Бог не смог бы простить, сын мой, – сказал монах. – Расскажи нам, коли пришел.
– Я не ценил того, что имел. Я решил, что мне все можно. Меня просили помочь, а я взял несоразмерную плату за это.
– Кто просил? – спросил монах.
– Я врач, меня просили вылечить ребенка, а я запросил слишком много денег, а те не смогли мне их дать. Ребенок сейчас на грани смерти. Я не могу уже ничего сделать, язвы пошли по телу.
– Он еще жив? – спросил Вова.
– Пока жив. Я не могу сейчас к ним вернуться, как будто что-то меня не пускает этого делать. Я боюсь очень сильно, боюсь.
– Не все еще потеряно, – сказал монах. – Ты можешь вернуться и попытаться помочь.
– У меня уже ничего не выйдет, – сказал тот.
– Мы помолимся за тебя. Молитва со дна моря достанет, – сказал Вова.
Тут оба встали на колени перед иконами.
– Господи, прости грешника, во тьме блуждающего, закруженного, заблудившегося. Помоги, Господи, найти ему дорогу к свету.
Молитва у обоих шла довольно тихо и размеренно. Но тут случилось следующее. Их гость начал трястись и кидаться на стены. Вдруг он начал орать не своим голосом.
– Я не допущу, чтобы этот ребенок выжил. Заткнитесь, твари.
– Господи, прости грешника, во тьме заблудившегося, укажи ему путь к свету, – говорил монах.
Тут Вова взял деревянный крест и положил его на лоб гостя.
– Именем Господа говори, нечисть, чем тебе помешал ребенок? – спросил Вова.
– Враг приводит в мир своих служителей. Мир мой должен быть населен моими братьями. Таких, как вы, надо уничтожать, – орал демон из гостя.
– Именем Господа душа ребенка будет спасена. Отойди, порождение ада, отправляйся к хозяину своему. Твое место там. Не морочь души честных людей, – сказал монах.
Тут гостя начало трясти и поднимать вверх. В это время монах зажег лампадку и начал окуривать гостя. Крик стоял невероятный, кажется, что содрогался весь лес и все живое вокруг.
Тело гостя постепенно ослабло, и он повалился на пол.
– Как чувствуешь себя? – спросил Вова у него.
– Нормально, – ответил тот, – я должен идти, надо закончить дело.
– Так иди и сделай, – сказал монах.
Дверь закрылась, гость ушел. После оба узнали, что ребенка он успел спасти, а деньги, которые были получены, совсем малая часть от ранее запрошенного, были направлены на храм, который строился при больнице.
Вот так все и было. Люцифер ведет борьбу со всем миром и не хочет, чтобы слуг Господа становилось больше, он присылает своих слуг для совершения того, что хочется ему. Но он забыл одну вещь: человек творение Божье, а Создатель любит свои творения и ищет способы привести их к себе. Вовремя одумавшись, можно исправить много, на что человек душу открывает, то к нему и приходит, а если не открыть душу слугам Люцифера, а слугам Господа открыть, тогда князь тьмы будет повержен в очередной раз.
Гордыня, или не тягайся со мной…
Вова ушел от монаха уже ближе к ночи. На небе зажглись звезды, ярко блестела луна, было светло вокруг.
Придя домой, парень лег спать. Для него это был день, наполненный большим количеством событий. Он понимал все больше и больше, как велика сила Господа над всем, что есть на земле. Он уснул с этой мыслью.
Но ничто человеческое не чуждо никому, и грех может проникнуть даже в самое чистое сердце, страстям нельзя давать волю.
После очередного воскресного служения Вова был приглашен в монастырь к отцу Иннокентию.
– Батюшка, что за нужда до меня? – спросил его он.
– Ничего, просто побудь здесь, – ответил настоятель.
– Хорошо.
Монастырь был довольно большим. Там находилось три храма, трапезная, подсобные помещения. Братия в количестве 38 человек, включая настоятеля. Вова любил там бывать, молиться, сидеть в трапезной за одним столом с братьями и отцом-настоятелем.
Проведя весь день в монастыре, парень заметил, что один из братьев ведет себя как обычно и в то же время необычно. В течение всего дня он, выполняя послушания, делал это как не служение Господу, а как одолжение кому-то. И еще Вову поразила одна его фраза, сказанная в обед по отношению к одному из братьев.
– Отойди, я могу все сделать, не тягайся со мной, – сказал тот другому монаху, пытающемуся ему помочь перенести бочку на другое место.
К вечеру Вова подошел к этому монаху.
– Что происходит, брат? Почему ты так? Он хотел тебе помочь.
– Я силен сам. Я все могу, не нужны мне помощники, – ответил тот довольно зло.
– Брат, не сердись. Я от чистого сердца, – сказал монах, который пытался помочь перенести бочку.
– Что с ним? – спросил Вова у настоятеля.
– Гордость – один из грехов, одна из страстей. Грех никого не обходит мимо. Он один из лучших и упорных братьев. Но уже дня три он ведет себя не как обычно, – ответил отец Иннокентий.
– Господь может послать ситуацию, когда одному не справиться, – сказал Вова.
Еще немного погодя парень ушел из монастыря и направился домой. Он в определенном смысле переживал за монаха, думал о том, что можно сделать для его вразумления, но в голову ничего не приходило вообще.
На следующее утро он увидел в калитке дома отца Иннокентия, очень встревоженного.
– Что случилось, батюшка? – спросил он.
– Роман пропал куда-то.
Романом звали того брата, с которым творилось неладное.
– Как это произошло? – спросил парень.
– После вечерней молитвы он не пришел в трапезную, – ответил настоятель. – Где может быть, неизвестно.
– Ясно, может сходить к отшельнику, – предложил Вова.
– Давай.
Оба направились в лес к отшельнику. Шли довольно быстро и, оказавшись перед домом монаха, они увидели там Романа, стоящего перед домом.
– Простите, батюшка, – сказал Роман.
– Бог простит, сын мой, – ответил тот.
– Гордыня, мысли о том, что я всемогущ, начали преследовать меня, – сказал Роман. – Я сбежал вечером из монастыря, бродил по лесу, не мог найти выхода оттуда, но потом набрел на дом отшельника.
– И что дальше? – спросил Вова.
– Ничего дальше. Я никак не смог зайти к нему, как будто что-то не пускало. До сих пор не могу, – ответил тот.
Тут на пороге увидели вышедшего из дома монаха. Он довольно строго смотрел на Романа.
– Мы все кисточки в руках Божьих. То, что он нам дает, не просто так, все должно быть применимо. А ты, Роман, возгордился своей силой и занесся, – сказал монах.
– Я все понял. Простите, братья, – сказал Роман, – мое место там, в монастыре.
– Тогда пошли туда, брат мой, – сказал настоятель, и все трое двинулись в направлении монастыря, а монах зашел в дом.
– Буду просить Господа об отпущении грехов, и перед братом, которого обидел, извинюсь, – сказал тот и зашел в ворота монастыря.
– Я пойду, – сказал Вова, обращаясь к настоятелю.
Все решилось. Через день Роман пришел в церковь, где Вова был послушником, простоял всю службу, и его лицо было совсем другим, злобы уже не было, была одна любовь ко всему окружающему. Вова понял, что брат разобрался в том, что любой грех будет отпущен, если человек будет об этом молиться. Если рассказать и покаяться, то на душе будет легче и жить станет лучше, а гордыня давит тело и душу любого, даже самого безгрешного. Нельзя ей поддаваться.
Конец поискам
Настало утро. Монах проснулся и вышел на улицу. Дивный весенний свет озарял все вокруг. Наступила весна. Настроение резко улучшилось. Вова с отцом Иннокентием недавно были в гостях. Все по воле Божьей было хорошо.
Вова за это время возмужал, начал постепенно превращаться в молодого мужчину.
Мысли витали где-то далеко. Казалось, что все становится лучше и лучше. Так не заметно за делами наступил обед. Скромна трапеза отшельника.
Вдруг он подумал:
– Зачем мне искать какое-то дело, после которого мне будет дозволено предстать перед очами Господа. А ведь вся моя жизнь – это и есть дело, которое много лет назад я выбрал сам. Дело служения Господу. А все, что со мной происходило, и в последний год, год знакомства с Вовой, и вообще всю жизнь – это и есть мое дело. В общем я решил, что не буду больше искать никаких дел. Я на своем месте.
Монах остался доволен своими мыслями и вышел на крыльцо. Появлялись первые проталинки и первые ручьи. Вся природа оживала, наполнялась весенним солнцем. Еще не совсем теплым, но уже и не холодным.
Тут к нему пришла самая главная мысль:
– Мой крест – это то, что мне отмерено Господом, само определяло и определит все мои дела, и предыдущие, и те, которые будут в дальнейшем. Не нужно роптать, Бог знает, для чего все нам дается.
С этими мыслями он провел остатки дня и почувствовал невероятный прилив сил, как духовных, так и физических прибавилось.
Вечер прошел в молитве, и наступила ночь. В ожидании того, что будет, он уснул.
Подвиг ради Христа
Сны
Поле было очень большим, просто бескрайним, все вокруг невероятно красивым. Зеленый луг и деревья, окружающие его, как-будто в кольце. Посреди этого бескрайнего поля стоял дом.
Дом был самым обычным, ничем не примечательным. Все вокруг было окутано тишиной, так, что не слышно было ни звука. Уже все уснуло, был поздний вечер. Картина всего была просто невероятно красивой и ужасной.
– Как мне нравится здесь бывать, – подумал человек, идущий в отдалении и смотрящий на все это великолепие. – Но, увы, это только сон.
Он понимал, что это сон. Идущего человека звали Колей. Это был местный дурачок, живший в соседнем селе. Коля давно научился понимать, что сны, что просто видения, преследовали его с самого детства. Коля был блаженным. Блаженство его выражалось в том, что он целыми днями бродил по окрестным улицам, иногда впадал в транс, предсказывал незначительные события. Местные жители считали его просто дурачком, часть – сошедшим с ума, часть – просто напустившим на себя.
Однако особенность его была даже не в возможности предсказывать мелкие события, а в том, что он как наяву видел сны, один из которых был описан выше.
Сны эти делились на три группы сюжетов: леса, поля, дома; бегущие лошади, единороги, колыхающаяся высокая зеленая трава; люди с ангельскими крыльями. Последняя группа снов выходила ярче
