этих?.. Кто мальчиков любит?!
Под крепкими ногами загрохотали отброшенные скамейки, моряки были явно не дураки поразмяться и желание подпортить кому-нибудь физиономию без труда читалось на их обветренных, загорелых лицах. Оно открыто сверкало в темных глазах, залитых вином и пивом, отсвечивало от золотых сережек, болтающихся в ушах. Пудовые кулаки, которые легко управлялись с толстенными морскими снастями, крепко сжались — парни не боялись ни богов, ни демонов, ни магов.
Служанки испуганно замерли, вцепившись в подносы, чуть не опрокинув на пол кувшин с прошлогодним белым вином и блюдо с запеченной в углях свежайшей нежной розовой рыбкой из утреннего улова.
Огромные волосатые ручищи аккуратно отодвинули женщин к стене.
Парень-маг подхватил поудобнее бесчувственное тело Валент и исправил ошибку:
— Хозяин, комнату мне и моей больной сестренке! И лекаря живо!
Зудящие от нетерпения кулаки разочарованно разжались, скамейки были подняты недовольными моряками. Полгода в море и ни тебе подраться от души, ни обнять жену (до нее еще добраться надо, а некоторым следует прежде жениться), а через неделю снова в море, как только боцман закупит нужных припасов и пресной воды. А эти сухопутные крысы здесь таскают девок по кабакам! Сестра, как же, ага!
— Чем это она больна у тебя?
— Так, может, она заразная? Гнать его в шею!
— Да что-то мне, братцы, не верится, что это девка! — сомневался все тот же хриплый голос.
Просоленные задницы снова начали отрываться от скамеек, с подозрением разглядывая пришлую парочку. Парень-маг, почти добравшийся до лестницы на второй этаж снова был остановлен.
— Клянусь копытами всех демонов, я разметаю эту халупу по щепкам, если мне не дадут пройти! — заорал маг. — Живо пошлите за лекарем! Да приведите самого лучшего, какого можно найти!
Он поднял руку, сложив пальцы в знак простейшего заклинания ветра.
— Так ты маг, что ли? — присмирели буйные головорезы. Не то, чтобы они испугались, и не таких бивали, а только решили лучше не дразнить судьбу.
— А чего сразу не сказал, что маг?
— Пришел тут, кричит! Только все мясо остыло!
— Пожрать не дал, подраться не дал! Вот из-за таких все!
— Еще и мальчика приволок, а мальчик-то без сознания совсем — не иначе околдован, а он говорит, что, мол, девка это!
— Да какая девка в здравом уме свяжется с магом?! Разве что сама — ведьма!
— Братцы, братцы, а правда, что ли, что все маги эти?.. Любители мальчиков?..
— А ты иди спроси, — посоветовали добрые товарищи. — Может он тебе и ответит, раз ты такой любопытный.
— Эх, сейчас бы с красоткой какой-нибудь завалиться в сенник!..
Хлопнула входная дверь:
— Эй там! Вина на всех! И мяса, осьминог мне в задницу!
С шумом и хохотом ввалилась компания загорелых, бородатых крепышей. Несколько девиц, разной степени потасканности, хохотали и повизгивали, крепко удерживая за руки подвыпивших клиентов — в порт приходил один корабль за другим, а от порта Грифлион ближайший город — работы для ночных фей полно, только успевай.
Пьяные моряки охотно расставались с серебром и золотом, но на всякий случай в кармашках свободных платьев лежали туго скрученные листочки конопли — дурман наслаждения для особенно скупых и тех, кого не брало вино. Вдыхая сладковатый дым, клиент гарантированно забывал все на свете и облегчить его карманы можно было без особого труда. А как же иначе? За развлечение нужно платить, а выживает каждый по-своему. К тому же насильно его никто не заставлял, а уж за свои поступки надо отвечать по-взрослому, если ты взрослый. Жизнь тяжела у всех. Может, они думают, что у портовых проституток она легче?
Девицы громко смеялись и висли на мускулистых руках клиентов. Или жертв. Мальчишки-поварята кинулись вытирать свободный стол от пролитого пива, расставлять высокие кружки, наполненные ароматным пенистым напитком, огромная сковородка стукнулась днищем о влажные доски: куски мяса с перцем, запеченные в духовке выбивали слюну у всякого посетителя, к мясу подавалась вареная картошка, щедро политая оливковым маслом и посыпанная зеленью и домашние ноздреватый сыр и хлеб — за такой обед не жалко расстаться с презренными кружочками золотого металла, не то, что с медными.
Прислужник, посланный за лекарем, провел по задымленному залу, сквозь крики, хохот, пьяные песни и вопли, малорослого тощего парня — ученика лекаря. Тот с нескрываемым энтузиазмом поспешил к больному и с честью принял вызов, который бросил ему странный высокий мужчина в заляпанной грязью одежде:
— Она должна очнуться, понял? У тебя два часа. Плачу золотом.
Ни слова не говоря понапрасну, парнишка поспешно скинул плащ, прямо на пол и принялся перебирать содержимое своей сумки.
Снизу доносились грохот, шум, крики:
— О-о-о! А-а-а!
— Якорь мне в глотку!..
— Осьминог тебе в задницу!..
* * *
Кто бы мог подумать, что, хромая от рождения дочь вонючего торговца рыбой станет отвергать приглашения Имперского советника при Коллегии лоцманов совместной прогулки на празднике урожая?
Любая простолюдинка почла бы за великую честь, если бы Августус, почтенный государственный служащий, без всяких прелюдий овладел ею на голых досках пола в своем доме, но Кайя упорно сторонилась богатого поклонника.
Да, он — лысеющий, немолодой мужчина, однако, обладает немаленьким статусом и приличными деньгами. Кого лучше найдет она со своим увечьем? Августус не мог признаться даже самому себе, что уже целый год сходит с ума по огромным оленьим глазам, тяжелому каскаду светлых волос, по маленьким, загрубевшим ладоням с прилепившейся рыбьей чешуей, даже хромота девушки казалась ему всего лишь милым недостатком.
Несколько последних дней он терпеливо вел неспешные беседы с ее отцом о видах на улов, о дороговизне крепких рыболовных сетей, о погоде, которая с каждым годом все больше портится (все маги, все их проклятые эксперименты с воздушными и водными стихиями), и, прощаясь, всегда добавлял, как нужна ему в его холостяцком жилище хорошая хозяйка. На этом месте отец девушки беспомощно умолкал, отводя взгляд в сторону. Вероятно, надеялся и боялся надеяться.
Августус снисходительно давал им время привыкнуть к мыслям о возможном близком счастье. И вот вчера эта голодранка, с вечно босыми ногами заявила, что не может принять его приглашение вместе погулять на празднике, что, мол, у нее есть уже жених.
Имперский советник не мог дождаться конца рабочего дня, чтобы официально попросить руки у ее отца, попросту дать денег, на выкуп их крошечной халупы и взятого в аренду ялика.
Купить ее любовь? А если и так? Да, купить, потом она сама поймет, как ей повезло в жизни. Полноватый, лысеющий мужчина, изнывающий от желания покорить своевольную рыбацкую дочь торопился покончить с ворохом срочных бумаг и поздно заметил двоих припозднившихся посетителей Коллегии.
— Господа, господа, канцелярия закрыта! — запоздало приподнялся он из-за стола.
«Тревога, тревога!» — просигналил спинной мозг.
Странные посетители больше походили на сбежавших каторжников или лесных разбойников.
— Что значит, закрыта?! — закипятился маленького роста, щуплый, коротко стриженный парень, больше похожий на мальчишку. — Здесь сказано, до захода солнца! — он выудил из-за пазухи мятый свиток и потыкал в него пальцем здоровой руки, вторая висела на черной перевязи.
Августус скользнул взглядом по второму, более высокому молодому мужчине, отметил густую шевелюру волос, скрученных в хвост, разворот плеч, крепкие мускулы под рубашкой и тут же возненавидел его лютой и беспощадной ненавистью. Высок, красив, силен и, главное, молод — вот за такого Кайя не отказалась бы выйти замуж, тогда как с ним не захотела просто погулять. Невинно отпраздновать День Урожая.
— Ничего не могу сделать, — советник мстительно покачал головой. Рукой он незаметно нащупывал свисток, чтобы вызвать патрульную стражу.
Высокий парень уловил его, казалось бы, незаметное движение и резко прижал руку к столу, свисток укатился в угол.
— Ты, сморчок, ты знаешь, через что мы прошли, чтобы ты нас так просто отшил?!
— В предписании сказано, до захода солнца! — маленький размахивал свитком перед носом Августуса.
Терпением оба проходимца явно не отличались, свидание с Кайей откладывалось на неопределенное время — это советник уже понял. Как некстати он решил задержаться! Все сослуживцы отправились на площадь Двух Грифонов, а он все чего-то медлил, ждал. Дождался.
— Приходите завтра, — примирительно предложил советник, проглотив обидное словечко «сморчок».
Вообще-то, это слово совсем к нему не подходило — он еще хоть куда, несмотря на лысину и возраст, Кайе не пришлось бы сетовать на пренебрежение им супружескими обязанностями. Девка не понимает, от чего отказывается. Ну ничего, вот только уйдут эти два неудачника…
Маленький парнишка погладил перевязанную руку, вздохнул и упрямо заявил:
— Мне не надо завтра, мне нужно сегодня, сейчас, — и снова подсунул под нос советнику бумагу. — До захода солнца. Красную Имперскую печать, дату и подпись, — потребовал он, ни много ни мало.
Но, если мальчишка был более или менее спокойным, то высокий парень бил копытом и только что не плевался огнем.
Немного проясняется, что за охота была за ним.