Мурсик

работники станции полюбили Мурсика, потому что тот был знатный чистюля, и очень тактичный котик: не позволял себе «шарить по кастрюлям», или со стола что-либо стащить. Но и в руки он никому не давался, верил только мне одному.
   И ещё Мурсик был отличный охотник. Везде давил ненавистных крыс, где только мог их достать. И даже  на улице на переходах стерёг. Затем возле входных дверей он «складировал»  серых разбойников, как бы отчитывался перед нами, что не зря он свой хлеб ест.
   Не выдержали крысы такого натиска и отступились от станции. И когда приходили к нам работники санэпедемстанции со своей ядовитой приманкой для крыс. То уже знали они, что отрава нам не нужна, а просто просили расписаться в журнале.
   Мурсик рос красавцем, нельзя было этого не отметить. Его «леопардовая» шубка, уже лоснилась густым ворсом. Гибкий и сильный, он всё равно оставался диким котом и особенно людям не доверял. Наверно это качество и позволило ему пережить лихолетье. Я уже писал, что домашним животным всегда приходилось намного хуже, чем людям. Они больше страдали.
   Взять тот же Ленинград, его оборону. Поели осаждённые люди в городе всех котов, так крысы больным людям уши объедали. Ничего они не боялись, и «облавы» на людей устраивали.
   И немцы, окружённые в Сталинградском котле, крысу за деликатес считали. Искренне  благодарили судьбу, если это чудо случалось.
  - Как трудно во всём разобраться, кому хуже приходится?  Или всем одинаково «хорошо», потому,  что всё это звенья одной цепи. - Нарушена гармония матери Природы, по вине человека.
   Я иду в обход вокруг станции, а Мурсик чуть впереди меня движется. Раньше все коты так ходили со мной, наверно и Мурсику это по наследству передалось. А может он просто не мог бросить меня «на произвол судьбы», и переживал за меня, совсем, как человек.
   Сейчас этот верный стражник охраняет и меня, кроме своей территории. Хотя я особо не верил в героизм котов, а тут и мне пришлось удивиться.
   Кидается огромная породистая собака на металлическую сетку забора, и тот дрожит от напора её мощного тела. Злости в ней чрезмерно, и я с Мурсиком для неё просто ничтожная дичь, которую надо непременно растерзать.
   Хозяин очень доволен невиданной агрессии собаки, и он не хочет скрыть это. Всё, как в анекдоте происходит:  сияют «его пыжиковая шапка и полный рот золотых зубов». И его хвостатый «сынок», - они изумительны!». Во всю свою мощь, восторгаются своим явным преимуществом над нами, и главное безнаказанностью.
   Не успел я что-то сказать хозяину собаки, как Мурсик поступил иначе. Без всяких там лишних устрашающих звуков. Бросается кот к собаке и хватает её своей когтистой лапой за мокрый, весь чёрной лакировки нос. И главное, что он не думает отцепляться: держит лапой  агрессора, как на жестком поводке.
   Страшный визг озарил всю округу, собака не может избавиться от чудовищной боли. И каждое движение собаки парализует её волю и разум. Кровь течёт по морде собаки, глаза её безумны.
   Тут всё происходит, как в анекдоте:
   - Батьку, я медведя пымав!
  - Так веди его сюда! - отвечает батька.
  - А он меня не пущает!
   Я вижу напряжённую жилистую лапу Мурсика, и мех не может скрыть рельеф её мышц. Похоже, что безумный визг собаки его никак не волнует: «надо, что бы урок пошёл впрок», - и он выдерживает паузу.
   Только вдоволь насладившись уроком, что преподал породистому агрессору, кот разжимает свою когтистую лапу.
   Собака, почувствовав свободу, невольно сбивает с ног своего хозяина. Клацают хозяйские золотые зубы в падении, а «пыжик» летит ещё дальше. Но собаки уже и след простыл, визг удаляется.
   Я беру Мурсика на руки. Он не любит нежностей ещё с детства, хотя наверно всегда мечтал о них. Поэтому прикрывает свои большие, сейчас темно зелёные глаза, как бушующее море успокаивает. А так он очень добрый.
   - Ах, ты мой Мурсёнок! Ты уже вырос, таким замечательным котом стал!
   И он преданно лижет мои руки: «я просто тебя защищал, как ты меня когда-то». Ты помнишь?»
   А в другой раз небольшая собака забежала на территорию станции, под забором пролезла. Так Мурсик гоняет её вокруг здания, только истошный визг в округе стоит. От страха, та дырку в заборе найти не может, уже третий круг «нарезает.
   Хозяин станции её не трогает, она и так вся мокрая: беда с ней приключилась. Но порядок есть порядок, как говорится: «что бы впредь, неповадно было». - Как тут не смеяться, хотя и грешно это.
   - Да, отпусти ты её! – прошу я Мурсика. И тот даёт собаке возможность проскочить под забором на улицу.
   Рядом жила моя мама. И я иногда забегал к ней на минутку, и Мурсик со мной. Видать, он понимал, что эта старушка ему вреда не причинит. Чувствовал, что я и она, это одно целое: родные мы, сразу пошёл к ней. Вот и говорят, что нет у них души. Неправда всё это.
  - Какой хороший Мурсик?!
   И он ласкается к маме, я тоже свой – я ваш!
  Три года я отработал на станции, а затем перешёл на другую работу. Видно было, что кот искал меня. Не раз приходил к моей маме домой. Только та дверь откроет, как он идёт квартиру обнюхивать, и возле моих вещей трётся.
   Приласкает его мать, затем покормит. И идёт он на свой пост, как я ходил. Помнит он всё хорошо, цепкая у него память.
   А уже осенью, мы выкопали картошку в поле. И чтобы её просушить рассыпали у мамы во дворе. Та всегда дома находится, и между делом поглядывать будет за урожаем.
   Собираем мы уже с женой картофель в мешки, и я мало смотрю по сторонам, не до того мне. И вдруг, жена говорит мне: «посмотри, кто там крадётся». И она ничего не понимает.
   А это Мурсик, услышал издалека мой голос, ползком ползёт в мою сторону. Вокруг народу много, и это ему не нравится. Не любит он чужих людей, в крови это у него.
   Проползёт немного в мою сторону, поднимет свою голову. Зорко осмотрится, потом прижмёт свои ушки к телу, и дальше ползёт. А всё виноват «разбойник» ветер, тот слова мои далеко в сторону относит: и ошибиться коту нельзя.
   Мурсик очень хочет увидеться со мной. Уже больше года прошло, как мы расстались с ним, и он до сих пор скучает. Признаться, что я и сам о нём не раз думал. Поэтому я сразу понял, кто это может быть: душа мне подсказала.
   - Мурсик, Мурсик! – громко зову я кота.
   На земле его почти не видать, маскировочный халат у него на совесть сделан. Но теперь ошибки быть не может. И он уже бегом бежит ко мне. Даже кажется мне, что хочет сказать: «родной ты мой».
   Я беру его на руки, и Мурсик целует моё лицо, большой и красивый «котяра», так он взматерел за это время. И глаза его ещё ярче стали от счастья.
   Скоро спрыгнул он с моих рук и пошёл прочь,  «пошёл до своей хаты». А может, обиделся кот на меня, ведь и такое возможно. Не могут они так легко предавать. А у нас всё просто, вроде и ничего не случилось? Поменял другую работу, и только.
   - Предаём мы, потому что нам жить хочется лучше, поэтому и меняем место работы.
   - И коты лучше жить стали, опять восстанавливается их популяция в городе. И голуби уже робко штурмуют небо. Одно плохо, что котам никак этот момент не объяснить, у них своё понятие, тут у нас полное расхождение с ними.

                                                                       6 апреля 2014 г