Больничка

тепло и солнечно? Где же тогда птицы?
«Каково это, интересно, покормить с руки птичку?»
Что-то отвлекло его мысли, и он поморщился. Взгляд его был устремлен на дерево, растущее прямо перед окном, он даже перестал считать зеленые листочки на его листьях, чтобы не отвлекаться от выдумывания вопросов. Что-то еще раз мелькнуло в зелени листвы и через мгновение на ветку перед ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, уселся маленький дрозд и уставился на Вопросика, склонив свою маленькую головку. Вопросик долго не мог поверить собственным глазам, он продолжал смотреть на птичку, а она на него. Через мгновение, которое, казалось, длилось вечно, дрозд упорхнул, а он все стоял истуканом, не в силах прийти в себя и задать себе правильный вопрос.
«Что это?! Как? Неужели маленький дрозд? Интересно, а он вернется, чтобы я мог его покормить?»
Мысли его постепенно успокоились, вопросы иссякли, и он устремился в поисках кого-нибудь, с кем можно было поделиться своей новостью.
Однако нигде никого не было. Все словно вымерли. Пустынные коридоры сияли белизной стен. После нескольких минут блужданий по больнице, он услышал вдалеке, в одной из угловых палат, приглушенные звуки разговора. Когда он подошел ближе, он понял, куда все пропали. Посередине палаты, на маленьком стульчике, стоял не менее маленький старомодный телевизор. Вокруг него собрались все местные обитатели и как завороженные смотрели на экран.
Вопросик замер. На экране мелькали птицы. Вроде тех, что он видел сегодня в окне, но немного побольше. Они прыгали с ветки на ветку и что-то щебетали. Этот щебет расплывался по всей палате, и каждый присутствующий поднимал голову и вытягивал шею, словно впитывая его и пытаясь понять, что же он означает. Здесь была и Глупышка, с сияющим лицом и вытаращенными глазами, она сидела впереди всех и ни на что не реагировала. Даже Обжора и Пьяница сидели рядышком и, казалось, были полностью расслаблены. Пьяница смотрел с лукавой ухмылкой, а о чем думал Обжора никому не было интересно. Умник и Логик что-то вполголоса обсуждали и кивали друг другу головой. Относительная тишина прерывалась лишь выкриками Спорщика, кричащего что-то вроде:
- ага! Я же говорил! Вот! Вот именно такую птичку я и кормил! Именно такую!
Однако никто его не слушал. Особенно Вопросик, который просто не мог отвести глаз от картинки, где в этот момент взрослые птицы кормили маленьких птенцов, принося им в клювах то червей, то кусочки чего-то непонятного, но видимо съедобного, так как птенцы поглощали все это с невиданной скоростью.
Кто-то зашевелился – оказалось, это Обжора подобрался поближе и почему-то облизывался. На него шикнули и он, спрятав голову, понуро вернулся на место.
Мысли Вопросика неспешно текли, он уже не смотрел так пристально в экран. Он думал, его голова уже раскалывалась от потока вопросов.
«Может ли это быть? Так ли это на самом деле? Что же я вижу сейчас? Как же назвать это все одним словом?» Но нужная мысль все не приходила ему в голову, как он не старался.
Сеанс тем временем кончился и все встали. Некоторое время обитатели смотрели друга на друга, словно заново родившиеся, полные какой-то неведомой энергии. Казалось, еще мгновение и все бросятся обниматься. Вопросик вскочил, на его языке уже вертелся вопрос, с помощью которого он надеялся подтолкнуть своих соратников к чему-то невероятному, необъяснимому, чего он никак не мог понять. Но многие уже опустили глаза. Чудесное мгновение единения кончилось, и все вздохнули. Умник хмыкнул и первым вышел из комнаты, за ним последовали остальные. Палата опустела, лишь черный экран телевизора слабо светился в темноте. Вопросик долго стоял возле него, ощущая тепло вокруг. Не только от аппарата, чуть не сотворившего чудо буквально несколько десятков минут назад, но и от всей этой комнаты, теперь таинственной и неведомой без своего привычного освещения.
Вопросик стоял и продолжал ломать голову над тем, что почти ему открылось. Потом он медленно побрел к двери. И сам не заметил, как оказался в своей палате, рухнул на кровать и только тут понял, как устал за день. Голова не соображала, жутко хотелось спать, но он продолжал лежать, глядя в темный потолок.
«Хм, а все-таки для чего мы здесь? Чтобы жить?»
Внезапно ему стало так тепло и уютно, что он решил не забивать себе голову. Свернулся калачиком и запутался в теплом одеяле; через минуту глаза его закрылись, и он уснул.

***

Он проснулся. Вопросы не замедлили пробраться в его еще мутную от сна голову. «В конце концов, ну почему обязательно нужно вставать? Неужели и этот день не обойдется без моего участия?...»
Было бы странно, если бы ему кто-то ответил, но все же он прислушался. Кругом было тихо. Он встал с койки и тихонько побрел к окну.
«Интересно, а почему я никогда не слышу, как щебечут птицы? Неужели они сюда не прилетают?» - и снова ему никто не ответил. Сквозь решетчатые окна повеяло ветерком, и он поежился.
«Может пойти поесть?» - почему-то этот вопрос всегда возникал у него утром. И конечно, он не ждал на него ответа. Выйдя из своей палаты, он столкнулся с девушкой из соседней и улыбнулся ей. Она посмотрела ему в глаза и ничего не ответила.
«Хм, а почему она никогда не улыбается мне?  - подумал он…………



В окне

То, что тебе снится, никогда не станет правдой….

Сквозь решетчатые окна часто заглядывает солнце. Сквозь решетчатые окна можно почувствовать дуновение ветерка, коснуться листьев растущего напротив дерева, услышать щебетанье птиц, увидеть далекие призрачные картины, полные невероятного томления, равнодушия и в то же время гостеприимства. Можно даже закричать что есть силы, и где-то вдалеке отразится хриплый голос в безликом и чарующем эхе. Но какое же это все-таки мучение….
Мучение, когда вынужден смотреть на все это сквозь решетчатые окна. Мучение, когда кажется, что рай вот уже рядом и стоит протянуть к нему руку…Мучение, обрамляемое собственными мечтами о величии, превосходстве и силе…Мучение, тронутое терновым венцом безумия и безнадежности…
Он улыбнулся. Как ни странно, улыбка получилась радостной и довольной. Он даже удивился сам себе и снова хмыкнул. «Без доли иронии здесь не обойтись» - подумал он и провел рукой по металлическому пруту. До боли знакомое ощущение, сопровождающее его столько, сколько он себя помнил. Эта шершавая холодная труба, вернее несколько труб, отделяющих его от того, что было снаружи. ЕГО решетчатое окно.
В этот раз его действительно поразило зрелище за окном. Хотя, казалось бы, он давно привык ко всякого рода изменениям Там, но сейчас они все-таки добились своего. В этот раз он задумался и начал вспоминать.


***

- А что с этим? – поинтересовался глубокий, с нотками презрения, старческий голос.
- мания величия, мистер Альфред. Мнит себя большим, чем он есть на самом деле. Самоуверенный, жестокий, игрок, с поистине адским характером. Возможно, закомплексованность и неуверенность в себе, мы еще до конца не выяснили.
- от него веет….страданием. Страданием других людей.
- да уж, в этом он преуспел…лечение обычное..
- какое? – осведомился старческий голос
- одиночество ….он уже о многом нам рассказал, у него богатая фантазия.
- отлично. Пришлите мне материалы, я с ними ознакомлюсь.

***
Эти мысли, они не дают мне покоя. Такое ощущение, будто я в пустыне, бреду куда хочу….дохожу до одного пристанища, устраиваюсь поудобнее, но через некоторое время, иногда оно длится долго, иногда наоборот, мне становится до того неуютно на этом месте, что я поневоле покидаю его. Рано или поздно. Кто-то называет это философией бродяги. И я знаю, из-за чего всего это – из-за собственного недовольства, плотно укоренившегося в душе. Недовольства самим собой, тем, что нахожусь не на своем месте, не в своей вселенной, тарелке или где бы там ни было…
Моя память – словно рулон из бумаги, все случившееся попадает на эти рваные страницы, но может исчезнуть оттуда уже буквально через несколько секунд. Процесс интеллектуального упадка поистине непростая штука, особенно когда не признаешься в этом самому себе. Но поистине силен будет тот, кто сможет победить нравственную и духовную слабость и восстать из пепла. Как бы пафосно все это не звучало….
Ненавижу тупых людей… И продолжаю находиться рядом с ними, продолжаю слушать эту чушь, эти несчастные мысли, достойные разве что копошащихся в земле червей. И они любят называть друг друга за спиной тупыми. И все же – это своего рода лечение…лечение от самомнения. Даже не знаю, как точнее выразить это понятие. Нахождение с ними позволяет раствориться в толпе, исчезнуть как таковой, отвлечься от собственных тревожащих мыслей и улыбаться глупости как самый обыкновенный человек, тратящий свое здоровье и последние остатки разума за кружкой пива. И какое удовольствие получаешь, когда вдруг замечаешь среди этой непроходимой тупости – светлые пятна догадок, разумности, логики, вдруг возникающих в их мыслях. Хотел бы я знать, на что похожи их мысли, никогда не страдал брезгливостью.
Я благодарю великий рэндом за то, что всегда был наедине со своими мыслями, рос с собственным эгоизмом, которым с удовольствием люблю теперь жертвовать ради других людей, подчас и зачастую не таких уж и знакомых. Кто-то более поверхностный назовет это щедростью или на крайний случай доброжелательностью, добротой что ли. На самом деле самое простое название всему этому – конформизм. Не больше, не меньше.
Какими бы ни были твои сны и мечты, ты всегда остаешься тем, кто ты есть на самом деле. А мысли, противоречащие твоему естественному состоянию и нахождению, ведут к двойственности, двуличию, переменам настроения и собственной противоречивости. Интересно все-таки, когда я слушаю музыку и мечтаю, я развиваюсь или деградирую? Наверно, раздваиваюсь. Вернее, нет такого числа, определившего бы число составляющих моего характера.
Иногда до того хочется быть простым, приносить близким радость и не видеть разочарование в их глазах. Это самое страшное – когда смотришь им в глаза и понимаешь, что если бы постарался, то все бы непременно получилось, а так тебе остается только закрыться, закинуть ситуацию на рулон памяти и тут же вычеркнуть как нечто, что напрягает тебя и заставляет  чувствовать дискомфорт. Забить…До чего не люблю дискомфорт, кто бы знал, а еще не люблю ждать. И это, пожалуй, еще сильнее…Черт, только мне это кажется бредом?!
 
***
Если хочешь остаться –
Не оставайся,
Никогда нельзя оставаться наедине с человеком сильнее тебя, в этот момент сила твоя иссякает со скоростью света, а глаза начинают открываться…
Если хочешь сбежать –
Не убегай,
Не могу в глаза смотреть той, что обливает свое сердце собственной кровью…
Если хочешь расстаться –
Не расставайся,
Смотрю на нее – все так знакомо, до последней черточки, только в глазах горит огонь вроде бы нового...заблуждения….
Если хочешь страдать,
То страдай.
Твои мысли выдают тебя, следи за выражением своего лица… Ты веселый, бесшабашный парень, сыплющий направо и налево шутками, которые мало-помалу становятся все толще и грубее. Хочешь казаться умнее? Еще одним страданием больше для твоей души. Нет души? Это не значит, что ты не будешь страдать…


Просто