патологическую! И направляет пациентку в стационар! А ты по две недели в таком состоянии ходила! Как можно столь объемные кровопотери выдерживать?! — Она потрясла в воздухе моей девственно чистой медицинской картой. — Уже год болеешь, а на прием явилась первый раз! У тебя же дисфункция яичников! Тебе бесплодие угрожает! Ясно?! Нет? Объясню другими словами, если ты действительно ничего не понимаешь! Ты — не сможешь — иметь — детей!
И вот тут я по-настоящему испугалась. Мне и в голову не приходило, что менструальные расстройства сигнализируют о болезни, которая ведет к бесплодию! Если бы я знала об этом, со всех ног бросилась бы к врачу при первом же затянувшемся кровотечении! Я желала иметь детей от Отари, много детей, мы не раз с ним говорили об этом! И вот, оказалось, что целый год мое невежество и глупое терпение рыли яму нашим мечтам!
Врач, смешно мигая глазками-кнопками, продолжала негодовать:
— Ты почему о своем здоровье не думаешь?! Нужно немедленно обследоваться и лечиться! А она гуляет себе! — И решительно встала из-за стола: — Марш на кресло!
Через некоторое время она вернулась за стол, заполнила в моей медицинской карте размашистым почерком несколько страниц. Потом написала что-то на отдельном листке, протянула мне его и сказала:
— Вот направление в больницу на обследование. Там выявят причину твоей дисфункции и назначат лечение. Скорее всего, у тебя поликистоз яичников.
Я замерла от неожиданности. Пробормотала:
— Как это — в больницу?.. Мне нельзя! У меня работа, институт… Может, позже?..
— Опять тебе некогда?! — гневно замигала на меня врач. — А детей рожать ты хочешь?!
— Да! — само собой вырвалось у меня.
— Тогда подождут и работа, и твой институт! — отрезала она. — Это всего недели на две. Поедешь прямо сейчас, на «Скорой».
— Зачем это? — опять попыталась воспротивиться я. — Со мной все нормально, чувствую себя хорошо. Сама с направлением доберусь!
— Если ты с направлением в больницу одна придешь, — уже спокойнее пояснила гинеколог, — может оказаться, что мест нет, тебе откажут. А по «Скорой» в любом случае положат!
Я подумала: «Если мест нет, но «в любом случае положат», то придется мне ютиться в коридоре!» Впрочем, это соображение ничего не решало. Моему материнству угрожала какая-то там дисфункция. Значит, ее следовало вылечить. Любой ценой. Врач права: работа, институт подождут. Тем более не имеет значения, где будет стоять моя больничная кровать: в палате или в коридоре.
Через час я в сопровождении фельдшера «Скорой помощи» входила в приемный покой 11-й гинекологической больницы.
***
Медсестра ввела меня в палату и громко сказала:
— Вот, девочки, принимайте новую соседку!
Я крепче прижала к груди выданный мне больничный халат с полотенцем и оглядела «девочек». Их было семеро. Все как одна — полные женщины в возрасте около сорока лет. Они сидели, лежали на кроватях и с добродушным любопытством смотрели на меня. Наверное, я представляла собой довольно жалкое зрелище. Слишком уж была обескуражена внезапным неблагоприятным поворотом событий. Да и здорово растерялась от быстрой «смены декораций». Поэтому соседки поспешили прийти мне на помощь.
— Тебя как зовут? — подошла ко мне одна из них.
Я тихо представилась.
— Проходи, Оля, вон твоя кровать, — указала она на свободную койку. — Белье там чистое. Меня Наташа зовут. Чаю хочешь?
У Наташи было симпатичное кругленькое личико, обрамленное забавными кудельками светлых волос. Но его портила мелкая жидкая поросль на подбородке. «Почему она от этого не избавится?» — подумала я.
— Наташка, не говори ерунды, какой там чай! Обед через полчаса! — сурово одернула ее другая, крашеная брюнетка с крупными чертами лица и уверенным взглядом. Она лежала на постели, скрестив руки на полной груди. — Я Марина, — строго представилась она. — Ты в халат переоденься пока. Вещи свои в тумбочке разложи. Устраивайся, в общем. А после обеда поговорим.
Похоже, она любила распоряжаться. И была грубовата.
Закатанные до локтя рукава Марининого халата открывали предплечья, густо покрытые темными волосами. «Словно у мужика!» — с испугом оценила я. И тут же мой взгляд упал на голени новой знакомой. Короткие полы халата их не скрывали. Ноги Марины были покрыты темными волосами так же, как и предплечья.
Я прошла к своей кровати и стала переодеваться в больничную одежду.
— Так у нее с собой нет ничего! Наверное, по «Скорой» доставили, как меня? — обратилась ко мне еще одна соседка, румяная и крепколицая, с веселыми ямочками на щеках. Она сидела на кровати, что стояла рядом с моей. — Мы с тобой, кстати, тезки!
Над ее верхней губой я заметила множество мелких темных точек — остатки сбритых волос. Вероятно, у нее росли усы. Причем так интенсивно, что их приходилось сбривать.
«Да что же это такое! — запаниковала я. — У одной волосы на подбородке, у другой — на руках и ногах, у третьей — усы! Они все здесь такие… волосатые, что ли?» И стала осторожно приглядываться к остальным обитательницам палаты.
Мои худшие опасения оправдались. Соседки по палате были схожи не только возрастом и полнотой. У каждой из них волосы на теле росли, как у мужчины. Было видно, что многие из них брились. Другие даже и не пытались бороться с густым волосяным покровом на руках и ногах. Можно было смело предположить, что он присутствовал у женщин и на других частях тела — на груди, например, на спине…
Я вспомнила из школьного курса биологии понятие «вторичные мужские половые признаки». Да, у них развивался именно один из таких признаков. Почему?!
— После обеда покажу тебе, где кабинет нашего лечащего врача, — продолжала тем временем Оля. — Там телефон, нам разрешают после семи вечера оттуда звонить. Сообщишь родным, пусть привезут тебе все, что нужно.
— Ну, рассказывай, как ты здесь оказалась! — то ли шутливо, то ли всерьез приказала грубоватая брюнетка Марина.
Я рассказала, как попала в больницу. Женщины выслушали меня с предельным вниманием.
— Дисфункция яичников? Все наши беды с этого начинались, — вздохнула Наташа, когда я закончила свой короткий рассказ. Она горестно потрясла светлыми кудельками на голове и значительно оглядела подруг. — Сначала дисфункция, а потом, оказывается, поликистоз яичников. — Я тут же с тревогой вспомнила: о поликистозе мне говорила гинеколог. Наташа продолжала: — И забеременеть ты, получается, не можешь. Обследуешься, лечишься… Без толку все!
В разных углах палаты раздались вздохи. Наташа кинула на меня сочувственный взгляд. Меня охватило гнетущее ощущение причастности к общей беде этих женщин. Как будто я была одной из них. Но ведь я здесь только на обследовании! Со мной еще ничего не ясно!
Наташин взгляд говорил мне другое. «Неужели и я?.. — мелькнула страшная мысль. — Черт, не может такого быть!! Какой там поликистоз!!»
— Теперь вот одна надежда осталась — на операцию… — тихо проговорила Оля.
— А что за операция? — резко спросила я. Если со мной действительно случилась такая же беда, как и с ними, то я не собиралась валяться здесь и вздыхать, как они. Если надо будет, сделаю операцию. И две сделаю!! — А лечащий врач когда придет?
— После обеда все узнаешь! — прервала наш разговор Марина. И скомандовала: — Все в столовую, девки! Надо есть, а то рожать не сможете!
В ответ раздались деланно-бодрые смешки. Похоже, эта шуточка звучала в палате каждый день.
***
После обеда я узнала от своих соседок много нового и страшного для меня. Все они с юности страдали нарушением менструального цикла. Так же, как и я в последний год. Всем им был поставлен первичный диагноз «дисфункция яичников». Так же, как его поставили и мне. Никто из них не мог забеременеть. Врач женской консультации говорила и о моем вероятном бесплодии… Позже, при тщательном медицинском обследовании, у всех моих соседок по палате выявили наличие доброкачественных образований на яичниках — кист.
— Вот это и есть поликистоз, — поясняла мне крепколицая Оля. Она отличалась от подруг обстоятельной и правильной речью. — Из-за него у нас нарушение гормонального баланса и бесплодие.
— А из-за нарушения баланса волосы на теле растут! — нервно трясла кудельками Наташа. — Видишь, у меня на лице бородка? Я пока не сбриваю. Может, по волоску потом пинцетом выдерну...
«Так вот в чем дело! — подумала я. — Вот почему они все волосатые!»
— Лечили наше бесплодие до сих пор только гормональными таблетками, — продолжала Оля. — Только ни черта они не помогают. Волосы везде растут, как у мужика, а беременность не наступает. Меня, вон, двадцать лет лечат! А результат — ноль!
— А еще от этих гормонов разносит во все стороны! — округляла глаза Наташа. — Видишь, какие мы все толстые?
— Так что, девочка, — резюмировала Марина, почесывая волосатую руку, — если у тебя действительно поликистоз, пиши пропало!
Я похолодела от ужаса. Превратиться в усатую бесплодную толстуху?! Ну уж нет!! Я вскрикнула:
— Так вы про какую-то операцию говорили!
— Марин, не пугай девчонку! — осуждающе посмотрела на подругу Оля. — Может быть, у нее не все так драматично, как у нас. — Она повернулась ко мне: — Не слушай ее. Не так страшен черт, как его малюют. А насчет операции Наташа верно сказала: для всех нас, — она обвела взглядом палату, — это последняя надежда. Наш лечащий врач — Надежда Николаевна Баканова. Завтра утром на обходе с ней познакомишься. Она разработала новый метод оперативного лечения бесплодия. Клиновидная резекция яичников. Даже диссертацию защитила! В общем, специалист!
— Одним словом, — прервала ее Марина, — если тебе такую резекцию сделают, сможешь иметь детей, поняла? Поэтому мы здесь.
— Ну да, — подтвердила Оля слова подруги. — Мы все готовимся к операции. До сих пор резекцию яичников только за рубежом делали. Пишут, что процент излеченных таким способом очень высок. Ну, вот, слава богу, и у нас теперь врачи зашевелились…
Спустя много лет причины поликистоза будут изучены намного глубже, чем в 70-80-е годы. Врачи разработают эффективные и безопасные методы комбинированной фармакотерапии. Такое лечение будет возвращать здоровье девяти женщинам из десяти. К оперативному вмешательству станут прибегать в самом крайнем случае. Но во времена СССР на резекцию яичников смотрели как на панацею от всех поликистозных бед.
Вечером я позвонила домой и рассказала отцу все как есть. Он растерянно молчал. Потом сказал осипшим от волнения голосом:
— Все будет хорошо, дочь. Я это знаю. Завтра приеду. Скажи, что привезти?
В ту ночь мне приснился кошмар. Я подходила к зеркалу и вместо своего отражения видела какого-то толстого и бородатого мужчину. Я начинала искать другое зеркало, в котором увидела бы себя, а не кого-то другого. Находила — и жадно смотрелась в него. И снова видела то же самое — толстого бородача. Тогда я кидалась искать новое зеркало, и все повторялось с тем же результатом. Казалось, этому не будет конца… Так продолжалось до тех пор, пока я, вне себя от ярости, не вдарила по очередному бородатому отражению подвернувшейся под руку табуреткой. Зеркало разбилось вдребезги.
Бородач исчез. Зато из каждого зеркального осколка на меня смотрело отражение Оли Платоновой…
Я проснулась в холодном поту.
***
Надежда Николаевна
