Двойняшки

Нико… Я - Вера…  Я... Я прощаю Степку и Наташку! Прощаю!!!
           -Хорошо. Ты молодец. Мы освободились от тяжелого груза. Теперь мы сможем поговорить с тобой и о других вещах. Давай потихоньку шагать, вместе мы скоро выйдем из этой тьмы.

* * *

           Степка сидит на жестком стуле в длинном коридоре поликлиники. Он устал. В последние два месяца он мало спит.
           А когда засыпает, вдруг пробуждается в холодном поту от кошмаров, где на разных полюсах неизбежно стоят Верочка и Наташка.
           Сейчас Степке очень хочется уснуть, как всегда, в неподходящее время, глаза, можно сказать, сами закрываются.
           Этому способствует и тихий разговор сидящих напротив женщин.
           Но, к удивлению самого Степки, он не спит и не дремлет, болезненные воспоминания, как волшебное видение, видение, охватили и разум, и душу.
           Он вспомнил тот счастливый день, когда они с Верочкой решили пожениться. Как долго они не могли расстаться, переполненные необычными чувствами. Как, наконец, распрощались, и он, было, направился домой, когда зазвонил мобильный телефон. Наташка просила срочно зайти.
           Он был в двух минутах ходьбы от ее дома и охотно согласился заглянуть на полчасика.
           С четвертого класса они с Наташкой учились вместе. Он сидел в среднем ряду на третьей парте, сзади Наташки, и всегда видел ее белокурую голову, то склоненную над тетрадкой, то гордо поднятую на тонкой лебединой шее. Она была для него, как сестра.
           Он понимал ее, как сестру, ценил ее, как сестру, защищал ее, как сестру и любил ее, как сестру.
           Сейчас он даже не спросил, зачем она его зовет. За годы дружбы он привык прибегать на зов и чинить утюги, бегать в магазин или аптеку и пить чай на общей коммунальной кухне, у большого окна.
           Когда Степка открыл дверь, Наташка бросилась ему на шею, вся в слезах.
           - Ну, что случилось на этот раз?- с тревогой спросил Степка и обнял вздрагивающие плечи подруги. Наташка положила обе руки на его крепкие плечи и, глядя сквозь мокрые ресницы ему в глаза, продолжала всхлипывать.
           -Ну, так что же?-
           -Наверно, я тебя ревную,- сказала Наташка и вдруг рассмеялась хриплым голосом.
           - Сама не знаю, что со мной, - сказала она опять после паузы, потому что сам Степка, ошарашенный ее словами, молчит.
           - Да, я тебя ревную. Самый лучший парень в классе… Нет, самый лучший во всей школе и влюблен не в меня, а в мою любимую подругу!
           Наташка вновь хрипло расхохоталась, как будто сквозь слезы, и потребовала :
           - А ну-ка, признавайся, Степка, ты действительно сильно любишь Верочку?-
           - Конечно, - быстро с уверенностью сказал Степка и  слегка отстранил Наташку - Да что с тобой?-
           - Говорю же тебе, это глупость. Не знаю, что на меня нашло. Но все- таки я завидую Верочке: почему ты принадлежишь только ей?-
           - Но я ведь и твой друг.
           - Друг, - скривила губы Наташка. - Но это очень мало. А если вот так?! - и сумасшедшая одноклассница впилась припухшими губами в Степкины губы, он и ахнуть не успел.
           Дальше был ад, потому что только в аду могут раздирать сердце такие противоречивые чувства. Наташкины губы творили чудеса и он ответил на ее поцелуй. 
           Но ведь так не бывает! Он любит Веру! Вся жизнь Степки - в Верочкином присутствии, в ее любящем взгляде… Всем сердцем он любит Веру, зачем же он целует Наташу? 
           Протест уже готов был родиться… Но сама  Наташка, ах, соблазнительница! Она уже расстегнула его рубашку и ее ладонь порхнула внутрь.  И вот уже не помнит Степка, кто он, что он… а только ощущает, как его руки торопливо освобождают от кофточки девичью грудь… 
           Степка всей душой хотел бы вырваться из этого ада, но приятное тепло, разлившееся по всему телу, расслабило все усилия и будто разряд тока пробежал между их сплетенными телами.
           Воспоминания, которых не должно быть, потому что такой реальности тоже не должно было быть,  навалились на Степку настолько живо, что он застонал от безысходности, как от боли.
           - Верочка, прости, прости меня, ради Бога! - пульсировало его сердце, впервые после пережитой трагедии. 
           Сколько времени он сидит в этом полутемном коридоре? Женщины, сидящие напротив, уже ушли. Было тихо и так мирно, что даже трудно было поверить в ужасную историю, которая произошла с ним. Скорбь, что он навсегда потерял Верочку, свою единственную любовь, не покидала его раньше ни на миг, но сейчас она  разжала свои тиски. 
           Раньше сердце, запущенное воспоминаниями в бешенном ритме, стучало так громко, что его гул отдавался в ушах. Это потому, что он был не в силах вспоминать, как увидел он Верочку, стоящую на пороге Наташкиной комнаты… ему кажется, что легче умереть, чем многократно вспоминать одно и тоже болезненное переживание… Сейчас он  находился в анабиозном растворе времени, как будто смотрел со стороны.
           Но все-таки как он устал идти по бесконечному пути памяти!  Как ему  трудно!
           Трудно после всего пережитого оставаться человеком. А это для него самое необходимое - оставаться человеком. И сейчас, в этой странной коридорной тишине, он понял, что нельзя считать Наташку  наказанием за измену. Предательство было в его собственном сердце. Ему надо быть особенно чутким к Наташке, особенно заботливым. Чтобы не стать иудой вторично.
           Да, он принял решение, теперь это его долг.
           Что-то долго она не выходит из кабинета. Степка сидит неподвижно и слушает тишину. Наконец  дверь открывается и девушка перешагивает через порог. Она бледна, но доверчиво улыбается.
           - Ну, как? - с нетерпением спрашивает Степка.
           - Давай присядем, я тебе все расскажу.
           -Тогда выйдем на улицу, я больше  не могу сидеть в этом больничном коридоре.
           Они вышли в солнечный день. Летний ветер легкими порывами слегка распушил их волосы, обвевая прохладой разгоряченные лбы. Они присели на скамейку под густой липой и Степка взял тонкую ладонь Натальи в свои руки.
           - Рассказывай.-
           - На «Узи» хорошо видно двоих детей, но они не похожи друг на друга, - грустно начала говорить Наташка и крупные слезы покатились по ее бледным  щекам. 
           - Что же ты плачешь? Ну, двое, так двое. Это даже хорошо.
           - Правда? - она застенчиво улыбнулась. Степка в ответ молча обнял свою будущую жену.
           - Понимаешь, их прекрасно видно. Мальчик и девочка. Им по двенадцать  недель, - шептала Наташка .
           - С ними все в порядке?- захотел уточнить Степка.
           - Да, но есть один момент. Они держатся за руки.
           - Неужели у них срослись пальчики?- всполошился отец.
           - Нет, их пальчики шевелятся. Но врач говорит, что это очень необычно.
           Степка поворачивает Наташку к себе и вытирает ей слезы.
           - Ты не переживай. Завтра же пойдем с тобой в ЗАГС. Наши дети будут законнорожденными и счастливыми.
           - Степка, у меня есть просьба. - И Наташка умоляюще заглядывает ему в глаза:
           - Я хочу назвать девочку Вероникой. Можно, Степка?-
           - Да, можно.
           - А мальчика как назовем?-
           - Давай дадим ему имя - Никита. Будем кратко звать - Ник, это по-современному. 
            Наташка в ответ счастливо закивала головой и прошептала:
           - Теперь у нас начнется новая жизнь. Мы будем ждать наших малышей.
           - И ты будешь хорошо кушать. Не станешь же ты морить голодом наших двойняшек?-
           В ответ Наташка облегченно рассмеялась звонким переливчатым смехом.