Чертям, дежурившим у экранов, было скучно. Всё – одно и тоже. Энергия в последнее время поступала всё реже. Часто случались «сухие» дежурства. Истекала последняя неделя их смены и до сих пор не было никакой подпитки, не говоря уже о зарядке генератора. Пришлось самим себя энергитически поддерживать. Двое резались в карты. Четверо забивали «козла». Один читал, склонившись над книгой под настольной лампой. В полумраке у левой стены безрадостно мерцали зеленым светом семь экранов. Ничего нового. Скучно.
Вдруг раздался звонкий переливчатый зуммер, холодной музыкой, похожей на бой колоколов, заполнил все помещение. Сигнал плыл и плыл! Черти обнадеживающе зачмокали волосатыми свиными рылами. Неужто? Так и есть!
Двое картежников из дальнего угла бросились к экранам и сшиблись рогами. Остальные более благополучно добрались в свои кресла и защелкали клавиатурой.
Ожили экраны. На всех семи, но с разных сторон, в полный рост была видна молодая женщина. Включился и равномерно заработал генератор отрицательной силы.
Молодая женщина поспешно сбегала по ступенькам лестницы, сердито дробя металлическими каблучками тишину. Черти с удовольствием смотрели на экраны: казалось, что прямо с мониторов стекает бодрящий холод, жизненное пространство расширялось. Ах, как она была сердита! Нет, и еще ко всему прочему – обижена…Глаза ее сухо горели, губы подрагивали. И по всему просторному помещению, как мед, тягуче потекли ее слова:
- Чтоб тебя черт побрал! Чтоб тебя машина переехала!
Выбежав на улицу, женщина внезапно остановилась. В глазах ее, как загнанный зверь, метался ослепительный гнев. И невооруженным глазом было видно, что с нею происходит какая-то трансформация, какая-то внутренняя перемена, еще непонятная ей самой.
Ах, если бы она могла посмотреть на себя со стороны в эту злосчастную минуту!
Но в том-то и беда, что не могут люди видеть себя со стороны, да ещё в такую минуту!
А, может быть, не хотят?
Черти замерли у экранов, стараясь ничего не пропустить. Сыто урчал генератор. Приглушенно звучали голоса.
- Какая Галактика?
- Млечный Путь. Планета Земля.
- А-а-а. Постоянная наша кормилица.
- На чем попалась?
- Триста тридцать третий раз позвала черта.
- И сломала барьер?
- Еще как сломала! Смотрите, какое богатое меню! Разочарование, отчуждение, депрессия, одиночество, претензии к окружающим, обиды и еще много чего по мелочам.
- И что, она окончательно наша?
- Наша, наша. Ведьма.
- Не уйдёт?
- Нет. Это все - равно, что забить круглый гвоздь в квадратную дырку!
- Да, нелегко ей придется.
-Только в том случае, если она поймет, что все её произнесенные вслух пожелания тот час исполняются. А может оказаться, что до смерти доживет и совершенно ничего не узнает. Такие случаи бывали.
- Знаем, какие случаи бывали. Лишь бы генератор прикармливала. На то она и женщина.
- Нет. Уже не женщина. Ведьма.
- А что эти люди так нас не любят? Мы такие же гуманоиды, как и они! Просто они питаются растительной и животной пищей, а мы - отрицательной энергией, - никак не мог успокоиться молодой практикант, пришедший на свое первое дежурство.
И черти остались у экранов. Ни карты, ни домино, ни воображение книги уже никого из них не интересовали.
* * *
Инна летела домой, как птица. Временами ей казалось, что она мчится, едва касаясь ногами земли. Злость распирала её изнутри и она от этой злости очень устала.
Что за жизнь в последнее время у неё? Казалось, неприятности сыплются ей на голову, как из ковша. Ссоры с окружающими её людьми возникали на ровном месте, из ниоткуда, из ничего. На улице, на работе, в магазинах, в транспорте, - всюду! Все задирали её, ни жизнь, а сплошное мучение. И Инна сердилась, сердилась, и даже притопывала от негодования ногой, как в детстве.
Сегодня же – день особенно невезучий и события из ряда вон выходящие. И это тридцать первого декабря! Просто не верится, что все это происходит именно с нею.
Но нет. Нет! Не хочет она сейчас об этом думать. Инна дернула шнур телефона. отключила его из сети и забормотала, заговорила сама с собой, как обычно в минуты сильного волнения:
- Пусть никто не звонит! Никто не приходит! Пусть все забудут обо мне. Потому что, пока они будут встречать Новый год, я буду спать.
Инна скользнула под легкое одеяло и почувствовала приятную прохладу постели.
Спать, спать. Отключиться от этого мира невезения, от скопления неприятностей и незаслуженных обид. Она обняла обеими руками мягкую подушку и наволочка впитала в себя её скупую слезу, потому что плакать она не могла.
* * *
Когда она проснулась на следующий день, время перевалило за полдень. Взгляд её сразу же упал на средоточие январского солнца на легкой ткани шторы. По стене, по полу, по постели разлились теплые пятна света.
Новый день. Она слегка сощурилась, пропуская радугу красок сквозь ресницы, как в детстве. Новый день нового года. Мысли казались гладкими и обкатанными, как морские камешки, обточенные прибоем. Хорошо, независимо от того, сколько вам лет. Первый день нового года всегда прекрасен. Как новая тетрадка в школе, открытая первого сентября на первой странице. Никто и никогда не может начеркать в ней каляки- маляки! Она улыбнулась… и вдруг все вспомнила!
Рывком села, дрожащими ногами нащупала тапочки. Все, что случилось с ней вчера, мешало дышать, туманило взор. Солнечный свет, плывущий по комнате, и тот потускнел. Слезы сдавили горло.
Вчера, засыпая, она мысленно приняла решение оставить в прошедшем дне все свои горести и обиды, а завтра, завтра - начать новую жизнь. И не допускать в свою новую жизнь ни одной грустинки! Да, это был лучший вариант, самое правильное решение. Почему же все происходящее достает её своей длинной рукой памяти? Почему её робкую улыбку стирают события вчерашнего дня?
Нет, нет. Конечно, она не слабая женщина! Она может постоять за себя, доказать свою правоту…
Но зачем? А, главное, кому? Её обидчик систематически пьян и оттого груб. И сегодня ничего нельзя было поделать с его оскорбительными словами, засевшими громкоговорителями в её голове и повторяющимися, как испорченная пластинка.
Это невыносимо!!! Инна бросилась к телефону, быстро включила его в розетку. Сказала вслух, успокаивая саму себя:
- Хотя бы позвонила Ира. Не могу больше оставаться одна!
И телефон, как живой, послушно задребезжал звонком.
- Алло! – радостно схватила трубку Инна.
- Не разбудила?
- Нет-нет.
- С новым годом, подружка.
- Спасибо и взаимно.
- Желаю тебе всех благ, исполнения всех желаний.
- Да ну!..
- Что-то мне твой голос не нравится. Знаешь, я к тебе сейчас приду.
- Жду, милая, – вздохнула с облегчением Инна.
В трубке пошли сигналы отбоя, но Инна все еще держала её в руке. Как хорошо, что Ирина сейчас придет к ней! Она такая спокойная, такая родная, рядом с ней умолкают назойливые смертельные обиды.
Время ощутимо двигалось в незатейливых приготовлениях к встрече .Белое вино, фужеры, салфетки, сыр… И вот уже звонок в дверь. Не успела порезать колбаску…
- В зал? – спросила Ирина после объятий, придерживая снизу вместительный пакет.
- Лучше в кухню, по-домашнему.
И вот уже Ира выставляет на стол овощной салат, холодец, начинает резать колбасу. Вдруг, нож, соскользнув, проходит по указательному пальцу. Течёт кровь.
- Сейчас, сейчас! Ах, какой глубокий порез! Все равно, сейчас обработаем рану и остановим кровь, все моментально заживет.
* * *
Уже около получаса сидят подруги на кухне. Палец забинтован и не болит. Женщины мило перебирают вполголоса всякие пустяки, как будто боятся коснуться главной темы. Но обе понимают, что так или иначе, избежать её не удастся. Ирина знает, что за беда приключилась с Инной, потому и пришла. Но говорить о тревожных вещах еще не время и подруги пьют чай.
Наконец, Инна взяла сигарету, встала у открытой форточки, закурила. Смотрела, как под окнами, скользя по гололеду, переходит дорогу старушка. Ох, все-таки споткнулась!
- Хоть бы не упала!- вскрикнула Инна. Старушка выпрямилась, шагнула раз, другой, благополучно вошла в подъезд.
Зазвонил телефон. Инна погасила сигарету, взяла трубку. Соседка с пятого этажа просила одолжить двадцать рублей.
- Двадцать рублей? Ладно, одолжу. Приходи.
Ирина с удивлением посмотрела на подругу, она знала, как не любила давать в долг деньги Инна. А та уютно присела у стола, глядела, как аппетитно пьет чай Ира.
- Послушай, Инночка. Я принесла тебе новость.
- Не очень приятную? – догадалась Инна, встретив виноватый взгляд подруги.
Звонок в дверь прервал беседу. Отдав деньги, Инна закрыла дверь. Она уже возвращалась обратно на кухню, когда вдруг осознала, что камень, давивший её сердце, исчез. Исчез!
- Что за новость?
- Скорбная. Твоего обидчика вчера сбила машина. Насмерть. Скорее всего, он, как всегда, был пьян. Но точно не знаю.
Инна ошеломленно молчала... Да и что тут скажешь! Внутри её сердца бушевала буря, она рвалась, бесновалась, кружилась вихрем. Разве так бывает?
- Неужели это я виновата? Я виновата. – прошептала Инна и заплакала. Она склонилась Ире на плечо и та тихонько покачивала подругу в своих объятиях. Буря в сердце утихала, словно уходила со слезами. Ну, разве так бывает?
* * *
- Нет, этого не может быть! – кричали черти, стуча копытами по столу.
- Ведь она только-только попалась нам на удочку, и тут же соскользнула!
- Здорово же ей повезло – сотворить три добрых дела подряд!
Семь экранов пусто светились зеленоватым светом. Генератор молчал. Молчали черти, разочарованно глядя на беспомощную клавиатуру. Казалось, тишина подогревает воздух. И в этой неприятной тишине прозвучал бас молодого черта, у которого ломался голос:
- А какой у неё счет в зоне обмана? Не может быть, чтобы у такой ведьмы его было мало.
- Ну, во-первых, она больше не ведьма, а простая женщина. А во –вторых, давайте взглянем на её правдивую жизнь.
На мониторе замелькали цифры в три колонки. Они сменяли друг друга и, казалось, им не будет конца. Но, спустя минуту, дорожка остановилась на всеобщее обозрение.
- О, какова цифра! Шестьсот шестьдесят. Это нас радует.
- Осталось шесть штучек. Как хотите, так и назовите: ложь, обман, враньё, клевета, лишь бы сотворила. Тогда она снова будет наша!
- Но ведь ждать очень скучно! – посетовал молодой черт.
- Ничего не поделаешь, придется ждать,- пробурчали картежники и поковыляли в свой угол.
- Кто-то, да попадется, Вселенная большая.
Четверо из них уселись за домино, один открыл книгу. Скучно.
|
