Теория войны и мира, Геофилософия Европы

оснований. Их волнует другой вопрос: «Какова значимость философии войны в философии мира?». Поэтому книгу автор назвал «Теория войны и мира», что равносильно определению роли войны в философии мира. Что есть война для мира и насколько она значима для разумной материи Земли[73], которую в масштабах Вселенной представляет человеческое общество?
 
         Марк Туллий Цицерон (Marcus Tullius Cicero), Георг Вильгельм Гегель (Georg Wilhelm Hegel), Фридрих фон Шеллинг (Friedrich von Schelling) и многие другие, в свое время утверждали, что «Война имеет высшее значение» [Гегель, 1990: 361], или, что «Там, где нет борьбы, нет и жизни» [Хофмайстер, 2006: 85]. Как показали исследования в нейронауках, и в этом вопросе классики оказались правы. Все их обобщения, умозаключения и гениальные прозрения подтверждаются нейроэволюцией.
 
Из пятого постулата теории войны и мира следует, что каждое новое поколение псипространства стремится к созданию максимально комфортных условий для реализации своих внутренних творческих потенциалов. Новые поколения сталкивается с одной и той же проблемой, которую в литературе называют «проблемой отцов и детей»: сложностью реализации внутренних творческих потенциалов в уже устоявшихся социальных условиях, созданных предыдущими поколениями псипространства. Эта сложность, а часто даже – невозможность самореализации новых поколений псипространства в устоявшемся материально-виртуальном пространстве, пробуждает агрессию, «желание изменить мир», приводит к насилию, гражданским войнам, революциям.
 
Природа везде стремится выстраивать отношения на конкурентной основе и на необходимости поиска регуляторного компромисса. Теория Гастона Бутуа (Gaston Bouthoul), Джека Голдстоуна (Jack Goldstone), Гэри Фуллера (Gary Fuller), Гуннара Хейнсона (Gunnar Heinsohn) и др. раскрывает причину увеличения вероятности войны в обществах с большим количеством молодых мужчин, не занятых постоянной мирной работой. Каждое новое поколение пытается «отвоевать» пространство для самореализации в пространстве занятом старшими поколениями, а старшие поколения стараются отстоять уже занятые ими пространства. В этом противостоянии поколений, основу которого формируют биохимические и нейробиологические процессы, зарождается стремление псипространств к поиску различных форм мирного сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества (§ 50). Стремление к миру часто приводит к насилию, конфликтам и войнам. Достижение мира рассматривается как цель, а война – как средство достижения цели.
 
         Пятый постулат теории войны и мира создаёт богатую почву для осмысления философии войны в философии мира. Любая психика сталкивается с трудностью реализации внутренних творческих потенциалов в псипространстве. Это часто пробуждает в ней неудовлетворенность и агрессию. Если в псипространстве появляется лидер, который объединяет психики, испытывающие неудовлетворенность условиями для самореализации, то псипространство превращается в псипространство-агрессор. Чем больше в локусе цивилизации «нереализовавшихся» психик, тем сильнее поддержка лидера, тем больше псипространство нацелено на проявление агрессии в форме насилия и войн[74].
        
Идея «Война, как необходимость мира» часто соответствует призыву «старый» мир исторических идей заменить «новым», более современным и актуальным. Плохо это или хорошо? Ответ на это вопрос мы находим в теории войны и мира. «Плохо» когда «новый» мир разрушает «старый», и также плохо, когда «старый» мир ограничивает становление «нового» мира. «Хорошо» для обоих миров и для псипространства Земли заключается только в поиске регуляторного компромисса, который устанавливается между «старым» и «новым» миром исторических идей. Вариативность критериев регуляторного компромисса – это основа непрерывного и нелинейного усложнения псипространства; это онтология развития человека и общества. Отсюда, философия войны в философии мира – это такая же необходимость для развития человека и общества, как пища, сон, рождение и смерть. Остается только выбрать для философии войны правильное место и роль в философии мира, чтобы потенциал заключенный в словосочетании: «стремление к миру», шел не во вред миру, а во благо.
 
§ 61. Рассмотрим корреляцию идеи «равновесия (баланса) сил», которую впервые сформулировал Никколо Макиавелли (Niccolò Machiavelli) в трактате «Государь» (опубликован в 1532 году), с идеей «регуляторного компромисса».
 
Идея «регуляторного компромисса» является базовой в теории войны и мира. Она сформулирована автором в книге «Теория эволюции: от космического вакуума к нейронным ансамблям и в будущее» следующим образом: «Благодаря действию противоположных причин эволюции: внутренней (активного начала) и внешней (естественного отбора), непрерывное и нелинейное блочное усложнение структуры, типов взаимодействий и сред существования любого состояния материи имеет свои ограничения, очерченные регуляторным компромиссом» [Базалук, 2014: 69]. И дальше: «Регуляторный компромисс, как следствие взаимодействия внутренней и внешней причины эволюции, не постоянен. Как и все факторы и причины эволюции он вариативен – склонен к усложнению. В нём просматривается механизм положительной обратной связи: усложнение системы ведет к конфликту, снятие которого возможно только путем дальнейшего усложнения» [Базалук, 2014: 70].
 
         Перед нами типичный пример соотношения двух традиций в научном познании мира: линии Демокрита и Платона. Идея «равновесия (баланса) сил», которая в качестве теории используется в современной политологии – это частный случай универсального процесса под названием «регуляторный компромисс», который наблюдается и используется в космологии, биологии и нейронауках. Только в отличие от идеи «равновесия (баланса) сил» идея «регуляторного компромисса» включает в себя гораздо больше фундаментальных аспектов и следствий. Если рассматривать её в применении к особенностям формирования, развития и проявления псипространства, то она состоит из двух основных блоков: внутренних и внешних факторов и причин, которые мы рассмотрели в § 37–43. Идея «регуляторного компромисса» включает в себя особенности формирования структуры и функций нейронных ансамблей сознания и подсознания в масштабах Земли и космоса, а также физико-химические факторы биосферы Земли и Вселенной, которые оказывают прямое влияние на особенности формирования и проявления псипространства в условиях отдельных локусов цивилизации и Земли в целом.
 
         Идея регуляторного компромисса заключается в том, что все процессы и явления, которые наблюдаются с момента рождения Вселенной до настоящего времени, подчиняются вариативному балансу внутренних и внешних сил воздействия. Для любого псипространства война и мир являются способами реализации внутренних творческих потенциалов в усложняющемся материальном мире. Для каждого нового поколения психик вхождение в логосферу и техносферу (в виртуальный и материальный мир существования псипространства на любом материальном объекте) равносильно войне и миру за новые пространства самореализации. И вот здесь, на грани старого и нового, «отцов и детей», войны и мира и т.п., как раз и проявляет себя регуляторный компромисс, который давая продвижение новому, все же сохраняет определенные структуры и функции «старого». На регуляторном компромиссе построен весь мир: «новое» не отвергает «старое». Регуляторный компромисс, регулирующий отношения между двумя универсальными причинами эволюции – это фундаментальный принцип бытия, позволяющий Вселенной, биологической жизни и цивилизации иметь свою историю. В любом ином случае или «новое» (активное начало, как внутренняя причина эволюции) всегда разрушало бы старое, либо же «старое» (естественный отбор, как внешняя причина эволюции) всегда уничтожал «новое».
 
         § 62. Рассмотрим четвертую корреляцию: идеи «Роль личности правителя в судьбе государства» с пятым следствием теории войны и мира.
 
         Идея о значимости роли правителя в судьбе нации (государства) впервые высказана и аргументирована Никколо Макиавелли (Niccolò Machiavelli) в начале XVI столетия. В ХХ столетии, в исследованиях Пьера Ренувена (Pierre Renouvin) и Жан-Батиста Дюрозель (Jean-Baptiste Duroselle) она сформулирована в качестве теории. В XXI столетии на основе этой идеи Брюс Буэно де Мескита (Bruce Bueno de Mesquita), Алистер Смит (Alastair Smith), Рэндолф Сиверсон (Randolph M. Siverson) и Джеймс Морроу (James D. Morrow) создали теорию селекторат (The selectorate theory), в которой рассмотрели особенности развития взаимоотношений между лидерами и народом [Bueno de Mesquita et al., 2003]. В книге «Коррупция в Украине: Ментальность правителей и судьба народа. Геофилософия Украины», автор доказал эту идею на примере развития Украины и украинцев, чье развитие оказалось зависимым от похожей коррупционной ментальности пяти президентов Украины в период 1990-2016 годов [Bazaluk, 2016].
 
Онтология и этой идеи основывается на непрерывном и нелинейном усложнении нейронных ансамблей сознания и подсознания. В § 51, а также по ходу четвёртой главы, мы неоднократно подчеркивали разнообразие исследований в нейронауках и психологии по проблеме психик-лидеров. Осмысливая результаты этих исследований методами нейрофилософии, отметим несколько важных моментов:
1. Характеристики психики-лидера в большей степени формируются на уровне нейробиологии мозга; социальная среда их или подавляет, или способствует их раскрытию.
2. Нейробиологи исключают строгие критерии в определении психик-лидеров и соглашаются, что в этом вопросе сильное влияние оказывает социальная среда. В одних условиях социальной среды (например, в условиях войны, диктатуры и т.п.) важны одни характеристики структуры и функций мозга, которые позволяют психике проявиться как лидеру, в других условиях социальной среды (например, в демократическом обществе) – совершенно иные;
3. Важным фактором психики-лидера является активная жизненная позиция и стрессоустойчивость. В основе этих качеств заложены особенности биохимии мозга и действие генетических программ.
 
На основе нейробиологических исследований пятое следствие теории войны и мира мы сформулировали следующим образом: «Роль лидера в выборе псипространством войны или мира – определяющая. Чем большими полномочиями в управлении псипространством обладают психики-лидеры, тем сильнее зависимость развития псипространства от направленности их творческих потенциалов». В следующей главе, на примерах истории Европы, мы рассмотрим, как психики-лидеры влияли на бесконечную локализацию границ Европы в ХХ столетии.
 
         5.3 Война и мир – это прерогатива образовательных технологий
 
         § 63. В отличие от Карла фон Клаузевица (Carl von Clausewitz) [Клаузевиц, 2007], Хаймо Хофмайстера (Heimo Hofmeister) [Хофмайстер, 2006] и многих других исследователей, автор не считает, что война и мир – это прерогатива политики. Онтология войны и мира раскрывает эту проблему в совершенно иной плоскости – формирования, развития и проявления псипространства. В этой плоскости