Пополним запасы воды - и домой, на Тортугу. А как куплю фрегат — быть тебе командиром «Марьяжа»!
Соле хитро улыбнулся:
- Есть, капитан! Ну а как же обещание «не трогать пальцем»?
- Ты же не пальцем его зарежешь, - подмигивая, ответил Опре. - А клинок всё стерпит!
Весь оставшийся день на борту «Марьяжа» царило ликование. Забыв про усталость, пираты уже представляли как будет прекрасна их жизнь, полная доселе недоступных благ. Капитан, с его редкостной удачей, стал их настоящим кумиром, и чтобы скрыться от бесконечных здравиц — искренних, но зачастую весьма навязчивых и топорных, Опре в конце концов пришлось удалиться в свою каюту. Наказав Соле и Смиту строго следить за соблюдением дисциплины, не позволять матросам слишком расслабляться, он вновь лёг на койку и тоже погрузился в мир грёз. Тридцатипушечный фрегат, почему-то именно красного цвета, мчался по синим волнам, поднимая впереди себя миллионы золотых брызг. Он, Жак Опре, одетый в желто-черный камзол, гордо стоял на его носу, вглядываясь вдаль через линзы посеребрённой подзорной трубы, а сзади его фрегата следовала целая эскадра судов, и у каждого из них на вершине грот-мачты развевался огромный черный флаг....
Целиком уйдя в свои фантазии, Опре попытался вернуться «с небес на землю» и даже начал было читать книгу Шескпира, некогда найденную на испанской каравелле, но затем, незаметно для себя, уснул.
Когда он открыл глаза, в каюте было совсем темно. Прислушиваясь к легкому скрипению такелажа, Опре полежал еще некоторое время, удивляясь необычной тишине, царившей на судне. Бросив взгляд на расположение Луны, он подсчитал время, а затем, когда вдруг до него дошло, что они вот-вот должны были подходить к спасительному острову, а его никто не разбудил, резко вскочил.
- Перепились, наверное... твари! - думал он, от ярости не сразу сумев найти в темноте свои сапоги. - Если мы проскочили остров, то я им такое устрою, что век не забудут. Деньги одни у них в башке теперь! Я им покажу деньги! Судно идёт полным ходом, выписывает кренделя, будто без управления... Вот мерзавцы! Будут до самой Тортуги стоять на вахте и языками вылизывать палубу. Но Соле-то, Соле! А Джимми Смит?! Они-то куда смотрели? Если устали, то можно попеременно сменять друг-друга или меня разбудить....
Схватив пистолет, Опре сильным ударом открыл дверь, прошел через небольшой коридор и одним махом взлетел по лестнице на квартедек.
- Встать! - заорал он, увидев, что рулевой лежит рядом со штурвалом и безмятежно спит, по-детски положив руки под голову. - Встать, мерзавец!
Видя, что криком тут не поможешь, он со всей силой ударил матроса тяжелым сапогом в живот. Никакой реакции... Перевалившись от удара на спину, тот лишь поморщился и тут же громко захрапел.
- Что происходит? - Опре в замешательстве огляделся и тут только заметил Гастона Соле, который также крепко спал, привалившись спиной к перегородке. Подойдя к своему помощнику, он несколько раз ударил его по щекам, а затем, видя безрезультатность своих действий, опустился перед Соле на одно колено и принюхался.
- Нет, алкоголем вроде бы не пахнет... Но что тогда могло произойти? Кто-то опоил всех сонным средством? Кто?? Зачем?? Ах ты.....
Мысль о том, что кто-то из членов команды действительно мог пойти на это, чтобы завладеть сокровищами, молнией пронеслась у него в голове и в следующее мгновение Опре уже бежал вниз, туда, где в закрытом помещении с железной дверью хранились захваченные богатства. Спотыкаясь на лежавшие, тут и там, тела матросов, он в невероятном волнении дернул ручку заветной двери, ожидая худшего, но.... Дверь оказалась заперта. Опре сорвал с пояса ключ, всегда находившийся при нём, открыл дверь и сразу увидел, как лунный свет заиграл на золотой статуе, стоявшей посередине помещения. Он зажег свечу и огляделся: всё было на месте....
Не зная, о чем и думать, Опре вновь вышел на палубу и осмотрелся. Обе шлюпки были на месте, паруса поставлены правильно, а корабль, несмотря на отсутствие управления, шёл довольно ровно, хотя и выписывая довольно широкие зигзаги. Бросив взгляд на звёзды, Опре понял, что курс, который он проложил утром, продолжает выдерживаться. Вернувшись на квартедек, он попробовал повернуть штурвал, но несмотря на то, что тот не был закреплён, у него ничего не получилось. Какая-то неведомая, могучая сила продолжала управлять кораблём, обездвижив всю команду.
Внезапно силы покинули его. Опустившись на колени, Опре схватил себя обеими руками за голову:
- Неужели, ты покидаешь меня? - прошептал он, обращаясь к неведомому собеседнику. - Я делал всегда всё, как обещал, а если и срывался, то неизменно заглаживал свою вину. Я не могу управлять кораблём, команда лежит словно мертвая, но нас тянет куда-то и ничто не в силах остановить это движение. Я знаю, теперь я точно знаю, что там, впереди, нас всех ждёт нечто ужасное, и это предрешено. Несколько раз во сне я видел подобную ситуацию, затем просыпался, сны сразу забывались, но сейчас я помню всё. Ты покидаешь меня? А как же моя клятва и знаки, посланные тобой? Тогда, на шлюпке, когда посреди океана был только я и двое матросов, я плюнул на прежнего бога и навсегда повернулся к нему спиной. Мы тогда почти сразу спаслись, а значит, мои мольбы дошли и договор был заключён. Я выжил и постепенно стал получать всё, о чем мечтал. И вот именно сейчас, когда мои самые смелые мечты почти исполнились, я чувствую себя пешкой. Я не могу принимать решения и знаю, что «Марьяж» не остановится, пока не достигнет места, куда его толкает неведома сила. Умоляю, дай мне знак, сделай хоть что-то, умоляю тебя. Ты мой бог....
Растянувшись на палубе во весь рост, Опре в отчаянии заколотил по ней кулаками, но затем, осенённый внезапной мыслью, быстро поднялся на ноги. В одну секунду он понял всё. Его не бросили. Наоборот, сейчас ему давалась возможность вновь спасти свою жизнь и выйти на новый её виток. То, о чём он иногда украдкой думал, но тут же гнал дерзкие мысли, теперь вырисовывалось наяву и обязательно должно было исполниться.
Придирчиво осмотрев обе корабельные шлюпки, Опре метнулся в свою каюту, оделся в чистый парадный камзол, новые блестящие сапоги, шляпу с ярким плюмажем, взял позолоченную шпагу, пару пистолетов, сложил в мешок личные вещи. Вернувшись на палубу, он положил мешок в двухвесельный ялик, а затем принес из кладовой съестные припасы, аккуратно уложив их под банками. После этого, проверив, как ходят в блоках канаты, державшие шлюпку, Опре направился в сокровищницу корабля, откуда забрал всё захваченное богатство, оставив лишь золотую статую. При всём своем желании в одиночку он не смог бы с ней справиться, да и желания такого он не испытывал. То, что он забирал с собой, и так делало его миллионером, при этом не занимая слишком много места.
Сложив золото, жемчуг и камни в три сундучка, Опре также перенёс их в ялик, а затем, аккуратно, с превеликой осторожностью, спустил его на воду. Для одного человека операция по спуску шлюпки с идущего судна была невероятна трудна, но Опре справился. Он был отличным моряком, а вдобавок, что было еще важнее, испытывал уверенность в том, что ему помогают высшие силы, а значит нет никаких преград. Ухватившись за привязанный к ялику канат, он спустился вниз и, сев за вёсла, принялся бодро грести в сторону вожделенного острова. Только иногда он оборачивался, смотря на то, как «Марьяж» быстро удаляется в океан, превращается в точку и, наконец, совсем исчезает из вида. Эта бригантина уносила в прошлое его прежнюю жизнь и он не желал к ней возвращаться. Он закопает на острове свои сокровища, оставив при себе лишь часть, затем дождётся подходящего корабля, которых тут бывало немало, выдаст себя за потерпевшего крушение французского путешественника, а потом, любыми путями, отправится во Францию, но уже под другим именем. Затем, снарядив корабль, он вернётся в эти воды, выкопает сокровища, купит себе на родине графский титул и замок, а после этого действительно сбудется его сон про Марсель и белокурую красавицу в красно-черном платье, идущую с ним под руку по набережной. Он знал, что так и будет - оставалось потерпеть ещё совсем немного, а впереди была целая жизнь.
P.S.
Открыв глаза, Гастон Соле тут же наморщился от яркого солнца. Немного привыкнув, он посмотрел на вахтенного матроса, который потягивался, сидя возле штурвала, а затем резко обернулся, услышав чей-то пронзительный вопль. Оказалось, что это кричали проснувшиеся матросы, а причина была проста — огромный испанский военный корабль, на носу которого гордо сияло золотом название «Конкистадор», стоял неподалёку от их бригантины, открыв сразу двадцать пять пушечных портов. Второй, чуть поменьше, находился возле кормы, что означало лишь одно - «Марьяж» попал в ловушку. Как это произошло, что случилось - выяснять было некогда, тем более никто из находившихся на бригантине людей не помнил ничего, что случилось вчерашним вечером. Радуясь собственной удаче, они вдруг разом уснули и счастье разом сменилось кошмаром.
Делать было нечего, теперь оставалось лишь сдаться. Выстроившись на палубе, команда «Марьяжа», уже связанная, стояла под прицелами испанских мушкетов, а перед ними медленно прохаживался испанский капитан.
- Здоровы же вы спать, господа, - сказал он, оглядывая каждого захваченного матроса. - Мы почти час стояли напротив вас и слышали лишь храп. Мои ребята даже заключали пари, когда вы проснётесь. Впрочем, вы нас долго ждать не заставили,и на том спасибо. Рад, что вы проявили благоразумие и не оказали сопротивления. Я предполагал подобное развитие событий, а потому не стал вас захватывать сразу, решив посмотреть этот небольшой спектакль. Так интереснее. Ну, про вашу принадлежность спрашивать не стану — черный флаг говорит лучше любых слов, а вот по какому случаю вы так перепились, что спали без задних ног и кто здесь капитан?
- Наш капитан...., - Соле и другие пираты заскрежетали зубами. - Наш капитан предал свою команду. Он опоил нас каким-то снотворным, а затем сбежал с корабля.
- Что за ерунда? - испанец приподнял одну бровь. - Зачем? И он сам затем направил бригантину к испанским морским путям?
- Одной шлюпки нет, а значит он её взял, - ответил Соле. - А зачем — так тут и думать нечего. Накануне мы захватили сокровища с испанского галеона «Идальго», и он решил всё забрать себе.
- Да? - испанец жестом приказал пиратам прекратить поднявшийся среди них гул. - Мои матросы уже обыскивают корабль. Луис, - крикнул он, - ну что там?
- Дон Карлос, мы нашли невероятную вещь, - ответил подошедший офицер. - Сейчас мы принесём это.
- Что-то интересное? - капитан хотел ещё что-то сказать, но затем осёкся, увидев, как из-за палубной надстройки появилось четверо матросов, которые с трудом несли золотую статую. - Какая красота! Ставьте сюда... Да-да, передо мной... Но... Это же...
Все присутствующие услышали тяжелый вздох и трубка, которую дон Карлос держал в зубах, с громким стуком упала на палубу.
- Что случилось, дон Карлос? - удивленно спросил офицер. - Вам нехорошо? Смотрите, он весь из золота!
- Вы знаете, что это такое? - тихо спросил тот.
- Какой-то
