Ванька и музыка

зависит от воли и решения самого его. Но дар Божий, принятый этим человеком, способен сделать его существенно лучше: выше, чище, светлее, сильнее. И человека, ставшего таковым, вряд ли хоть что-нибудь – никакие кандалы или иные какие-либо страдания, телесные и душевные, насылаемые силами зла вселенского – сможет сломить и уничижить безсмертную его душу. Таково влияние – великое и благотворное – на душу человеческую, неповреждённую изощрёнными и извращёнными мiрскими соблазнами, Музыки настоящей…  

         Ну, а в рамках широко понимаемой «лёгкой» музыки вполне Ванькиной стала рок-музыка, сформировавшаяся, даже и не как жанр, а как обширное направление, в годы его отрочества-юности. Она стала его любовью (как бы, первой) на всю жизнь. Само это течение в общем потоке музыки настолько широко, что даже просто классификация многочисленных её составляющих – дело не только непростое, но, в значительной степени, и условное. А уж о «лёгкости» какой-либо, вообще, и говорить-то было бы смешно (особенно, в отношении стиля рока «хард-н-хеви», само название которого гласит «жёсткий-и-тяжёлый»). Хотя и в ней тоже, как в неограниченно открывшемся поле деятельности для любого толка и уровня музыкантов, простоты излишней, примитивизма, а то и извращённого мировосприятия, отражённого в произведениях, вполне хватало, и хватает. Но это уже, скорее, вопрос внутреннего содержания (и профессионализма, конечно же, тоже), творцов музыки. Так же, впрочем, как и её «потребителей».  
         Потому Ванька не особо-то и «грузился» по этому поводу. Его интересовали, прежде всего, качество и новизна появлявшихся, словно грибы после дождя, всё новых и новых (во всех отношениях) произведений. То есть, истинная ценность их. А эстетическое его чувство безошибочно определяло, на внутренних «весах», уровень и место в музыкальной картине мира творцов и их творений. Стоит заметить, что в 70-80-е годы прошлого столетия направление это весьма бурно развивалось, начав развитие своё с 60-х. И в развитии своём значительно обогатило многочисленными своими открытиями (как множеством найденных драгоценных камней) всю мiровую музыкальную культуру. Оттого, пожалуй, рок вполне можно считать неким «Клондайком» музыкальным, обширной россыпью камней драгоценных, подарившим мiру множество свежих, нефальшивых, неподдельных, сияющих волшебным светом ценностей…

         И тут самое время, похоже, вновь обратиться к пресловутой «лёгкости» рока. А заодно – и к другой (противоположной, наверное) его стороне: «шумности», или «забойности», основанной на громкости изрядной и мощности звучания немалого ряда групп. Кстати говоря, именно в роке исполнители – коллективы музыкантов – являются, как правило, и авторами той музыки, которую играют и поют. Что делает, нередко, таковые коллективы вполне оригинальными, а особо одарённые и талантливые из них – и вовсе уникальными. Ну, и название для всех них прижилось общее, вполне демократичное – «группа», вместо академичного и несколько архаичного «ансамбль».  
         Что до «лёгкости», то в массе своей талантливые группы однозначно опровергли  таковое определение по отношению к року. Многие из них в ходе развития своего  ударялись в музыкальное экспериментаторство со звуком и общим, «фирменным»  звучанием группы, применяя самые разные инструменты и аранжировки. Музыка ряда  групп (“Yes”, “ELP”, “Genesis” и пр.) буквально переплелась в  разнообразных сочетаниях с музыкой классической (о какой уж «лёгкости» тут вообще  может идти речь?), что давало порой удивительный по качеству результат. Ну, и  многие иные талантливые музыканты просто сочиняли и играли  свою музыку – серьёзную и красивую.
         А что касается мощи звучания рокового. То это, как бы, наиболее общий характерный элемент рок-музыки, который в разной степени используют едва ли не все исполнители. Даже, порой, и вне рамок рока уже. Группы же «громкие», для которых этот элемент стал, практически, основным, выделились в отдельные, широко уже разветвившиеся теперь, направления и течения. Заметить должно, что именно эти – «шумные» – направления и составили «группу риска», в которой возникают и существуют те самые «творцы» инфернальной направленности, по которым множественные критики и борцы с сатанизмом судят, ничтоже сумняшеся, обо всём роке в целом.  
         И ещё одно небольшое (или существенное?) замечание, по поводу «забоя». Ведь он у разного уровня музыкантов может носить совершенно разный характер. У классиков рока, таких великих групп, как “Pink Floyd”, “Deep purple”, “Queen”, “Led Zeppelin”, “Nazareth”, “Scorpions” и ряда других даже «забой», при всей его мощи ураганной, является осмысленным, что ли, и вполне вписывается в логику звучания произведения. А вот у множества иных групп, гораздо менее мастеровитых, и, прежде всего, именно у инфернальных – это просто безсмысленное грохотание ради него самого (ну, и, видимо, во «славу» князя мiра сего, с соответствующими текстами).  
         А вообще-то, в конце концов, респектабельный и чопорный мир музыки академическо-классической никак не мог не признать мира рок-музыки. Поскольку немало уже лучших образцов рока стали вполне вровень, совершенно ни у кого не спрашивая об этом разрешения, с музыкой классической. И сам рок в лучшей, наиболее содержательной и талантливой своей части значительно окреп, обрёл презентабельность, почти академическую, и заметно подтянулся к авангарду и красе музыкального мира – классике. А иные музыканты из мира классического, относившиеся прежде к «люмпенам» из рока не только пренебрежительно, но даже и презрительно, давно уже стали с готовностью и увлечённостью взаимодействовать с изгоями бывшими в разных формах сотрудничества. И результаты этого сотрудничества получались и получаются весьма неплохими.  
           Самым замечательным примером такового сотрудничества явилось многократное участие великого оперного тенора Лучано Паваротти в совместных концертах со своими выдающимися друзьями из мира рок- и поп-музыки.
        Ведь многие композиции весьма большого ряда великих рок-групп звучали и продолжают звучать совершенно симфонически. Эта их музыка – симфония. Не симфония как жанр. А именно симфония: оригинальная и свежая своею новизной гармония звуков, череда великолепных созвучий, выстроенных в определённых последовательностях, недалёких от академических симфоний. А это уже классика. Классика, как рока, так и мiровой музыки в целом.
         Так то. Такой вот поворот, странноватый и, казалось бы, алогичный, случился в развитии мира Музыки за время жизни Ванькиной. Можно сказать, на его глазах…  

         Возник рок, понятное дело, на Западе. И именно там было создано немалое количество шедевров неувядающих. Наиболее всего, именно в мелодично-музыкальном, композиционном и исполнительском аспектах. Вскоре же он пришёл и на нашу землю. И обрёл в лучших своих образцах Русские черты. Даже и у не вполне русских авторов (как нередко случалось и вообще во всей культуре в Русской стране). Прежде всего – это смысл, глубокий социальный смысл и звучание произведений, основанные на высокой духовности Русской культуры в целом, а также и на творческой самоотдаче лучших из её авторов.  
         В этой связи Ваньку умиляли своей безкомпромиссной однозначностью прочитанные им статьи и слышанные неоднократно публичные рассуждения (как правило, в церковной среде) писателей и ораторов в священнослужительском сане  о злобесии рок-музыки как таковой. Ораторы сии с писателями таковыми вкупе обличали, громили и осуждали беззастенчиво и огульно (то бишь, без разбору) всё направление рока, со всеми его многочисленными составляющими, порой прямо противоположными и, даже, взаимоисключающими,  в сознательном служении князю мiра сего. То есть, взяв за основу для суждений своих умозрительных худшую из многочисленных частей целого, действительно существующую, действительно богоборческую, античеловечную и  бесчинствующую, выводы свои анафематствующие они, ничтоже сумняшеся, распространяли на всё целое. О чём и было уже упомянуто выше.  
         Ванька был уже воцерковлённым человеком и понимал в христианстве в общих и главных чертах его, как минимум, ничуть не меньше сих облачённых ораторов и писателей. Но вот влюблённым в рок (в лучшие образцы его, несомненно, являющиеся Музыкой) был он, пожалуй, задолго ещё до того, как иные из обличителей сих облачены были в рясы свои и подрясники.  
         В одном случае, к примеру, работал Ванька за компъютером в интернет-кафе (дома интернета у него тогда ещё не было), когда возник рядом какой-то, достаточно молодой и вальяжный, батюшка с попутчиком. И стал громко, мало обращая внимание на присутствующих посетителей, разглагольствовать о зловредности рока. Поначалу Ванька пропускал его патетику мимо ушей. Но оракульством своим громогласным тот всё же «достал» его. Ванька уже не выдержал, отвлёкся от своего компъютера и, встряв в разговор, задал простенький, почти что риторический, но с подтекстом, вопрос: «А вы, видимо, много рок-музыки слышали?». «Нет!» – почти с негодованием отвечал обличитель безкомпромиссный, как бы возмутившись тем, что его посмели заподозрить в таковом «кощунстве», и, как бы, отмахиваясь руками и приговаривая: «Чур, чур меня!». Именно такой ответ и ожидал услышать Ванька. «Вот так и всегда, – ответствовал в свою очередь он, – вы —  начётчики — судить да рядить берётесь о том, о чём представление имеете самое смутное». Опешивший несколько от такой неожиданности оратор ответить, как-то смято и стушевавшись, нашёлся только то, что Ванька оч-чень плохо относится к священнослужителям.  
         В другой раз на работу к Ванькиному сослуживцу (кстати говоря, большому почитателю знаменитой британской «тяжёлой» рок-группы “Deep purple”, как и его тёзка – премьер рассеянский Д. Медведев) пришёл его друг детства, тоже иерей. И тоже затеял, почему-то, обличительные речи, вразумляя, видимо, приятеля своего. Ванька вынужден был не только вступить в разговор, но и включил оратору для иллюстрации один из образцов действительно музыки, хотя и рок-. Батюшка поначалу был несколько обескуражен. Но затем, признав всё же, что данная музыка, в общем-то, и неплохая, сообщил, однако, что воздействует она – вот сюда. И показал куда-то вниз живота. Тут уж и Ванька оказался обескураженным столь глубокими познаниями оппонента.  
         Конечно, если считать полноценным представителем рассеянского рока некоего широко известного теперь деятеля «музыкального», в своём «творчестве» публично орущего несусветно матом, одновременно лупя по струнам гитары, и  бестрепетно снимающего прямо на сцене штаны вместе с трусами, для демонстрации, видимо, своим поклонницам визжащим не то «достоинства» своего самецкого, не то остатков стыда (долженствующего быть у нормальных людей), то да. Если почитать такового оригинала не клиентом полноправным каталажки, а заодно и пациентом психушки, то да, повторюсь ещё раз. Представителя  такого «рока», безусловно, ожидает в конечном итоге геенна