Как правильно приготовить борщ

сережки в ушах — завидовать нечему! Единственным мужчиной, который притронулся ко мне с грязными намерениями был матушкин любовник, за что он и получил ночником по руке, надеюсь, я ее сломала, а кроме Тимура, я даже ни с кем не целовалась, мне не хотелось чувствовать на себе чужие руки или губы! Я переводила взгляд с одного парня на другого, на Алку, которая была моей подругой, но не возразила Петрику даже намеком. Из своей квартиры мне хотелось убежать куда глаза глядят.
            — Лучше заткнись! — тихо предупредил Тимур своего приятеля.
Он стоял, напружинившись, готовый кинуться в любую минуту.
            Происходило что-то безобразное, не так я представляла себе эту вечеринку. Но за что он так меня? Что я сделала? И тут в моей голове всплыл один вечер, месяца три назад, когда я возвращалась домой с работы.

            Я шла по тротуару к остановке маршрутных такси, рылась в сумочке, собирая мелочь, которая всегда валяется по всему дну, и внезапно почувствовала, что кто-то идет сзади. Шаги были неслышны, но моя пятая точка, практически, осязала, как ее разглядывают. Резко обернувшись, Петрика я застала врасплох, если можно так выразиться, потому что его врасплох не застанешь, он всегда выкрутится. Вот и тогда он дружески оскалил зубы.
            — Привет, Иннокентий! Отлично выглядишь! Девушки без нижнего белья всегда вызывали у меня интерес! Смело, смело, но красиво, тут ничего не скажешь!
            Я промолчала, не собиралась обсуждать с ним этот вопрос, и не улыбнулась ему в ответ, давая понять, что мне не по душе ни его взгляды, ни его чувства. Я была в белье, но объяснять это ему или оправдываться перед ним не собиралась.
            — Проводить тебя?
            — Я на маршрутке, спасибо, — отшивала я его, но он не уходил.
            — Поехали вместе, в гости-то пригласишь? — он изо всех сил изображал безмятежную радость от встречи.
            — Нет, извини, ко мне должны прийти.
            Должна была зайти мама, чтобы отметить в своем календаре день, проявленной заботы о дочери. После второй подтяжки, у нее перещелкнуло какое-то реле в голове, и она в присутствии моих друзей пыталась изображать нашу сверстницу. Выходило наигранно, матушка выглядела смешно и жалко, я стыдилась ее в такие минуты и не хотела, чтобы мои друзья ее видели. У Петрика были свои мысли насчет моего ответа.
            — А-а, богатенький любовник принесет в клювике денежку?
            От такого предположения я даже остановилась.
            — Тебя это не касается! — вызывающе ответила ему и зашагала дальше.
            — Иннокентий, а сколько ты за ночь берешь? — донеслось до меня.
            Слова ударили кувалдой по голове, я чуть не упала с каблуков на ровном месте, и, справившись с заметавшимся сердцем, заломила цену:
            — Пятьсот баксов и любой каприз за твои деньги!
Петрик остался стоять на дороге, а я села в маршрутку, думая о том, какой же он, все-таки, придурок.

            С того раза он ко мне больше не подкатывал, и я почти забыла о происшествии, а сейчас, вжимаясь в стену, вдруг вспомнила. Но ведь он не серьезно спрашивал, а я не серьезно отвечала. Или он спрашивал… серьезно?
            — А ты в курсе, что она и ко мне подкатывала?! — не унимался Петрик.
            У меня пропал дар речи, я просто смотрела во все глаза на бывших друзей и молчала, не пытаясь себя защищать. Да и стоило ли метать бисер? Перед кем? Они все оказались совершенно чужими людьми, принятыми мною по ошибке за друзей, а на мнение посторонних надо плевать! Но что я сделала плохого Алке? Судя по всему, она тоже точит зуб на меня, но за что?!
            — Предлагала за полцены — у нее такса пятьсот долларов! А ты, дурак, собрался жениться, да на ней пробу негде ставить! Спасибо скажи, что друзья открыли глаза!

            Петрик обливал меня такой грязью, что хотелось немедленно помыться, Алка гладила его по руке, успокаивая, Тимур что-то говорил своему другу, причем на повышенных тонах, но я ничего не слышала. В ушах поднялся шум, словно в окошко стучал сильный дождь, ноги стали ватными, тело норовило опуститься на пол. Прерывая грохот, неизвестно откуда взявшегося ливня, я смогла крикнуть чужим, незнакомым голосом:
            — Хватит! Убирайтесь! Уходите все! И заберите свое барахло!
            Ватные ноги сумели пройти в гостиную, и одним движением я смахнула со стола все, что на нем стояло: тарелочки с нарезками колбасы и рыбы, контейнеры с салатами, бутылки с водкой, мое любимое розовое Абрау-Дюрсо — все полетело на пол.
            — Убирайтесь! — мой чужой голос набирал силу. — Мне не до вас! Ко сейчас придет клиент — не вам чета! Пошли вон отсюда!
            Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, я зашла к себе в спальню, упала на кровать и провалилась в пустоту: не потеряла сознание, нет — это было бы слишком хорошо, просто погрузилась в звенящий тишиной вакуум, бездумно разглядывала ворсинки на розовом пледе, а все мои мысли и чувства замерли, вместе со мной. За окнами раздавались какие-то крики, женские визги, раньше я бы обязательно выглянула посмотреть, но теперь мне все стало безразлично.
            Только один вопрос вертелся в голове: за что они так со мной? Если я не похожа на остальных, пытаюсь ухаживать за собой и красиво выглядеть, значит, я — проститутка? А кто тогда Алка, которая в первый же вечер знакомства с Петриком затащила его в постель? Разве я осудила ее? Нет, она осталась моей подругой, какой и была до этого. Каждый сам для себя решает, что для него лучше. Я же до недавнего времени, не подпускала к себе никого, вспоминая омерзительные липкие руки на своем теле, а потом нечаянно позволила Тимуру один поцелуй. И осторожные объятия. Потом объятия стали более смелыми, но дальше поцелуев у нас не заходило. Еще чего! И все равно я — шлюха! Потому что крашусь по схеме, одеваюсь в смелые наряды, стараюсь быть независимой, а может, потому что отказала Петрику? Только вот Тимур поверил ему, своему другу, а не мне, своей девушке.
            Так стало мне тошно, хоть вой! Я села на кровати и взвыла, потом замолчала, прислушалась к звукам, которые рассеивались в воздухе, и снова повыла, потом еще раз, и еще. На пятый раз в комнату влетел Тимур и встал, как вкопанный. Не знаю, чего он хотел тут увидеть, может, мой труп, висящий на люстре? Для этого, милый, я должна еще купить длинную кружевную ночнушку из последней коллекции нижнего белья и подходящую веревку: прочную и, в тоже время, отвечающую последним веяниям моды для висельников, лучше всего розового цвета с блестящей ниткой между волокон. Не могу же я уйти из жизни не подготовившись — плохо он меня знает!

            Мой бывший парень смотрел на меня, а я на него. Он тревожно и беспокойно, а я с вызовом. Он молчал, а я молчать не собиралась.
            — Зачем ты вернулся? Тебе же Петрик русским по белому сказал: мои услуги стоят пятьсот баксов!
Тимур вздохнул.
            — Что, сегодня ты не захватил с собой доллары? Ладно, возьму с тебя со скидкой, как со своего бывшего парня, рублями: гони тридцать пять тысяч штук и учти: я беру только наличные, твоя карточка не прокатит, видишь ли, терминал себе я не успела еще поставить — не так давно в этом бизнесе! «Всего один час», — добавила мысленно.
Бывший топтался на месте и вздыхал.
            — Опять не нравится?! Ты слишком привередлив! Может, ты рассчитываешь попользоваться мной, а баблосы отдать потом когда-нибудь? Договориться можно по-разному, но деньги вперед! — твердо заявила я.
Тимур виновато улыбался и смотрел подбитым глазом — дружок постарался!
            — Так ты собираешься платить?! — повысила я голос. — Гони лавэ или убирайся, у меня клиентов полно! Тут очередь, знаешь ли!
            — Кеша, перестань, — наконец, подал он голос.
            — Ты спутал меня с попугаем! — тут же оборвала я его. — Ты зоофил, что ли? Тогда тебе в зоопарк! Тут живут честные проститутки!
            — Ну хватит! — он сел на кровать рядом со мной, я отодвинулась к краю. — Я знал, что Петька запал на тебя, но не думал, что… ему так крышу снесет.
            — Петрик запал на меня?! Он очень оригинально выразил свои чувства! Я просто в восхищении, так и передай ему! — оценила я.
            — Передам, — кивнул Тимур. — Я уже поблагодарил его за дружеское участие, — он тронул синяк на щеке. — Ке… Инна, он пытался подкатывать к тебе поначалу, но я его предупредил, что убью, если тебя тронет.
            Петрик был в нашей компании заводилой, для него сидеть дома у телевизора равносильно тяжелой каторжной работе, а на всяких вечеринках и выползах в свет он отдыхал — во всяком случае, раньше я так думала. А еще я считала, что он насмехается надо мной, придирается ко мне — оказывается, это были знаки внимания, по ним я должна была сразу догадаться, что небезразлична ему и, не раздумывая ни секунды, броситься в его объятия, на ходу срывая с себя одежду. А я не догадалась, что он ко мне подкатывал, и предпочла более спокойного, уравновешенного Тимура, чем-то он меня расположил к себе. В объятия его друга кинулась Алка. Она-то, наверное, сразу просекла, что к чему, и решила удержать Петрика любой ценой. И действительно, зачем мне два парня?
            —… с ней спал, но ты ему нравилась, я видел, — донесся до меня голос Тимура. — Ке… Инна, ты думаешь, я поверил хоть одному его слову?! Прости, что я раньше с ним не разобрался и допустил такое. Прости, Кеша.
            Он осторожно меня обнял, обычно я всегда вырывалась, но сейчас теплые руки не вызвали во мне чувства отторжения, я позволила себе замереть возле его груди — там было уютно.
            — Ну так, что ты решила? — прошептал он мне прямо в ухо.
            — Что решила?! — всполошилась я, тут же отпихнула его от себя и соскочила с кровати. — Ты зачем пришел?! — я кричала, не заботясь о том, что меня услышат соседи или прохожие на улице. — Заговариваешь мне тут зубы, а сам только и думаешь, как бы завалить меня?! Я вам не Алка, я, знаешь, как могу заорать, только подойди!
            В руках откуда-то появилась лампа с прикроватного столика, они у меня — основное оружие самообороны. Если полезет — раскрою ему голову! Организм даже не дрогнул при этой мысли, наверное, я — преступница, по своей натуре, не зря же говорят: привычка — вторая натура. Я привыкла ломать руки, кроить черепа!
            — Ке… Инна, Инна, — Тимур, аж побледнел. Испугался! Он тоже поднялся с кровати, но остался по другую ее сторону, выставил руки вперед. — Ты обещала решить, выйдешь за меня или нет, помнишь?!

Ой! Я совсем забыла, что всего каких-нибудь три часа назад, если не меньше, мне сделали предложение. С тех пор прошла целая вечность. Выйти замуж? Не знаю...

            — Моя мама здесь не при чем, — заторопился Тимур. — Я сам прошу тебя! Ке… Инна, я понимаю, сейчас ты не можешь ответить…
            — Зачем я тебе? — перебила я его.
            — Ты самая лучшая девушка из всех, кого я знаю.
Я обошла кровать, держа лампу перед собой, и приблизилась к Тимуру.
            — Не хочу быть самой лучшей — мне это уже надоело!

Лампа была бережно поставлена на столик.

                                                                        * * *
 
            Приготовление борща — пошаговая инструкция: