посадят?! Идиот, мать твою! — рявкнула она.
— Да за что посадят? — возмутился Матвей.
— За то, что изнасиловал ее! Увел из дома! Избил! Ограбил! Посадил на иглу! — орала Ритка. — Она несовершеннолетняя! Ты что, не видел?!
Маргоша постаралась слиться со стеной, исчезнуть, провалиться сквозь пол.
— Да что ты несешь-то?! — изумился парень. — Я ее и пальцем не тронул!
— Не тронул пальцем, говоришь?! — взвилась Риточка, взметнув брови. — А это что?!
Быстрым шагом она подскочила к девочке-олененку и рванула одеяло. Та сразу же зашарила по своему голому телу руками, стараясь прикрыться, но Матвея сейчас меньше всего интересовали ее сомнительные прелести.
— Что Вы делаете? Отдайте! — заплакала Маргоша.
— Ты зачем снял с нее одежду, идиот? — Риточка трясла покрывалом, возле носа Матвея, словно тыкала его, как котенка, указывая ему, кто он есть на самом деле. — Это УЖЕ готовые сексуальные домогательства! Тебя сейчас засудить — раз плюнуть! И как ты объяснишь вот это и вот это?! — она вытолкнула девочку вперед, развернула ее спиной к парню и ткнула пальцем в багровые кровоподтеки на боку, на ягодице и на руке.
— Ай! — взвизгнула девчонка и закрылась руками. Ее вертели, как куклу и она не знала, куда деться от стыда. Впрочем, как женщина, она никого здесь не интересовала.
— Но я же не делал этого, Рит! Может, она ударилась в подъезде?
Матвей поразился своей подруге. Когда, и главное, КАК она смогла разглядеть синяки на теле этого бедного олененка, тогда, как сам он вчера обратил внимание только на длинные волосы, выступающие ребра и
умилительные бугорки маленьких грудей. Однако, он и вправду идиот!
— А тебе кто-нибудь поверит?! — бесновалась Рита. — Хватит реветь! — приказала она Маргоше и снова принялась распекать Матвея. — Почему ты не отвел ее в полицию?! Хотя, один хрен, тебя взяли бы на заметку, но все равно было бы лучше, чем сейчас! Да прекрати ты реветь!
— Дайте одеяло! — голая Маргоша тянулась за спасительным покрывалом.
— Пошли! — Рита схватила девочку за руку и потащила в спальню. Та покорно шла за ней и давилась слезами.
— Одевайся! — девушка порылась в шкафу и бросила на кровать свои трусы, старенькие джинсы, порванные на коленке и фланелевую рубашку, которая была мала Матвею, но прекрасно подходила Рите, когда отключали отопление.
Маргоша торопливо оделась, рыдать прекратила, смотрела тревожно своими оленьими глазами, как смотрят дикие животные, пока Рита разглядывала ее, и есть с рук не торопилась.
— Ну? Расскажешь мне, кто тебя избил? — спокойно и даже участливо поинтересовалась она у девочки. Та молчала, старательно отводя в сторону несчастные глаза.
— Пойми, — девушка обняла Маргошу за плечи, усаживаясь рядом. — Нам придется тебя отвести к твоим родным или сдать в полицию, так что лучше скажи, что у тебя произошло, почему ты оказалась в подъезде одна ночью?
Девочка увлеченно рассматривала длинные заячьи уши на тапках.
— Так скажешь адрес?
Длинные локоны отрицательно качнулись. Нет, не скажет.
— У Матвея могут быть из-за тебя неприятности, — уговаривала ее Рита. — Ты несовершеннолетняя, и ты сбежала из дома. Ведь так? Что у тебя случилось? Скажи мне, может, я смогу тебе помочь.
В комнату заглянул Матвей.
— Выйди! — приказала девушка.
— Рит, я нашел телефон у нее в куртке, — сообщил ей парень.
— Прекрасно, — девушка повернулась к глупому, упрямому олененку. — Ну что, будешь молчать? Тогда нам придется звонить, искать твоих родных. Опять слезы! Ты точно ничего не хочешь рассказать?
Маргоша плакала от собственного бессилия, от безнадежности, безысходности, стыда и еще много от чего. На нее навалилось все и сразу, и поделать с этим ничего было нельзя, она оказалась в глухом тупике. Как рассказать так, чтобы эти люди поняли, что не может она вернуться домой, что ей невыносимо стыдно перед Пашкой. С тех пор, как погибли родители, он стал ей и отцом, и матерью, а она наплевала ему в душу. Эта безумная, сумасшедшая любовь к Луке закрыла собой целый мир и превратила всех, кого раньше девушка считала самыми близкими людьми, в злейших врагов. А брат был самым главным злодеем, он просто не давал ей дышать свободно. Да, всего два дня назад она еще так думала. Какой же она была дурой!
— Не надо, не звоните, — сумела выдавить девочка сквозь душащие слезы.
— «Не звоните!» — передразнила ее Рита. — А что нам теперь с тобой делать, а? Матвей! — рявкнула девушка.
Парень тут же распахнул дверь в спальню.
— Эта дуреха боится! Сделаем так: звони и скажи, что нашел телефон, где-нибудь на дороге. Послушаем, что нам скажут, да, Маргоша? — Рита погладила девочку по пушистым волосам. — Пойдем завтракать. Матвей, ты кофе не догадался сварить?
* * *
Стоило только набрать номер и прослушать один гудок, как трубка взорвалась торопливыми криками:
— Маргоша! Маргоша, быстро говори, где ты! Ты жива?! С тобой все в порядке?! Как ты могла снова сбежать, ты же видела сама, что это за тип! Ладно, ладно, не буду начинать! Где ты? Стой там, никуда не уходи, я сейчас приеду!..
Мужик в трубке не давал и слово ввернуть.
— Здравствуйте, — поздоровался Матвей, лишь только парень на том конце провода израсходовал весь запас кислорода в легких и на секунду заткнулся, чтобы набрать воздуха. — Сожалею, но я не Маргоша.
— Кто это? Лука?! — взъярился мужик в трубке. — Я тебе оторву твои поганые яйца, мудила, и заставлю сожрать их сырыми! Если ты хоть пальцем ее тронул — тебе не жить! Запомни, сука: я проведу ее по всем врачам и остаток дней ты проведешь, работая своим дуплом! Я тебя заставлю умыться кровавыми слезами!..
— Полегче! — еле-еле прервал поток угроз Матвей, поражаясь неукротимой ярости собеседника. — Я не Лука, я нашел этот телефон и, решил позвонить, сдуру. Не знал, что нарвусь на психа!
— Где ты его нашел?! — никак не успокаивался мужик, однако орал все же потише. — Адрес назови! Сколько ты за него хочешь, говори свою цену. Да не тяни ты! — закончил он усталым, измученным голосом.
Матвей решил взять небольшую паузу и все обдумать, обсудить с Ритой и еще раз поговорить с девчонкой. Уж очень напорист оказался собеседник.
— Я перезвоню, — он отключил телефон.
Парень в трубке за олененка явно переживает, беспокоится, вон до какого психоза докатился. И есть еще некто Лука, яйца которого висят на волоске. Девочку нужно разговорить во что бы то ни стало, решил Матвей и
отправился на кухню. Две пары глаз смотрели на него с тревожным любопытством. Светло-карие оленьи глаза в длинных ресницах ожидали приговора с безрассудным отчаянием и готовностью вскочить и броситься. Вчера у нее был такой же взгляд, отметил Матвей, как у загнанного животного. Маленький перепуганный олененок.
— Маргоша, — решил сразу прояснить ситуацию парень. — Скажи мне: Лука — это твой парень?
Девочка вскочила, рванулась, но Рита удержала ее, делая Матвею страшные глаза.
— Что с ним? — крупные прозрачные слезы закапали в тарелку с омлетом.
— Я не знаю, знаю только, что…
— Что?! — крикнула девушка, словно раненая оленуха. — Он убил его?! — Маргоша медленно оседала на пол.
— Господи! Матвей, ты что, дурак совсем?!
Рита подхватила обмякшую девочку. Вдвоем они вытащили ее из-за стола, и Матвей отнес ее в спальню. Рита накапала Маргоше двойную дозу корвалола и запретила вставать, дождавшись, когда девчонка задремлет на их широкой кровати, хозяева вышли в гостиную.
— Ну что ты узнал? — прошептала девушка.
— Ее ищут, — так же тихонько докладывал ей Матвей. — Мужик там весь на нервах, орал, не давал мне слова вставить, и есть еще какой-то Лука. Я так понял — это ее парень.
— Ясно, — Риточка покачала головой и тяжело вздохнула. — Девочка влюбилась, а первая любовь — почти всегда несчастная. Лука, скорее всего, не относится к ней серьезно, а только играет, как кот с мышкой. Не удивлюсь, если это он ее и избил.
— Что будем делать?
— Подождем, — после некоторого раздумья решила девушка. Как выяснилось, она была самой мудрой в их паре. — Проснется Маргоша, еще раз надо с ней поговорить. Я сама поговорю! — строго посмотрела она на Матвея. Но он и не возражал. Женщины быстрее найдут друг с другом общий язык.
Звонок телефона, резко зазвучавший в тишине, заставил их подскочить на месте. Девчонка, судя по всему, увлекалась западными рок-группами: кажется, голос принадлежал Мику Джаггеру. Матвей приложил трубку к уху, но молчал, хотел проверить и ждал, что скажет ему, то есть Маргоше, незримый собеседник. С другой стороны, к телефону прижалась Ритка, желая все услышать своими ушами.
— Ау?! Ты там, бэби? — насмешливо осведомился мужской голос. Красивый, бархатный, он обволакивал сахарным сиропом и медом растекался по организму. За один только голос в мужчину можно было влюбиться по уши и уйти за ним на край света. — Надеюсь, ты хорошо подумала над своим поведением? Сделала правильные выводы? Ты очень расстроила меня, бэби, очень, но я тебя простил, можешь приходить обратно. Ты знаешь, я не могу долго сердиться, я же люблю тебя, детка, помни это всегда.
— Это он? — одними губами выговорила Риточка, вслушиваясь в мягкий, красиво льющийся баритон. Ее явно не пробирал до костей сексуальный тембр Луки. Она вырвала трубку у Матвея из рук.
— Не сомневайся, мерзавец, девочка сделала правильные выводы, после того, как ты выгнал ее, избитую на мороз в одних кроссовках! И не сомневайся: ты ответишь за каждый синяк на ее теле. Ты будешь делать свои выводы в тюрьме, там тебе придется очень весело! — она хотела отключиться, но в последний момент передумала. — Ах да, чуть не забыла: и отсоси! — последние слова Рита выкрикнула, потеряв всякое самообладание.
— Тише, тише, — Матвей обнял дрожащую от гнева женщину. — Ты чего так разошлась-то? Чуть не растерзала меня, за то, что подобрал девчонку, а сама лезешь из-за нее в драку, — он успокаивающе гладил ее по спине.
— Извини, — выдохнула Рита. От внезапно вспыхнувшей ненависти к подонку, выгнавшему на мороз беззащитную Маргошу, она вся покраснела. — Как можно было влюбиться в такую мразь, ты не знаешь? Да по одному только голосу, даже только по его «бэби» она должна была сразу же догадаться, какое он дерьмо! Даю сто процентов, что рядом, наверняка, по ней сох нормальный мальчишка, может только менее красивый.
— Думаешь, он — красив? — посмотрел на нее Матвей.
— Уверена, девочки любят глазами, — вздохнула Рита, снова прижимаясь к своему мужчине.
— Зато теперь, мы узнали все, что хотели и можем позвонить тому мужику. Первому, — рассудил парень.
— Да, пусть приезжает, — девушка вытерла глаза.
Но звонить никуда не пришлось, потому что позвонили им. В дверь. Настойчиво, требовательно, даже по-хамски. В глазок Матвей никого не увидел, открывать сразу неизвестно
