Тени прошлого

– Я противоположенный. Но вы не имеете от природы права меня видеть. Это бред наивысшей категории. Вы меня абсолютно убиваете, имея этот разговор.
Пререкания заняли еще какое-то время, а потом мы убедили Василия ехать домой, пообещав его сопровождать.
Его квартира на Маршала Борзова оказалась обычной однокомнатной «хрущевкой», на кухне которой мы и расположились.
Хозяин жилплощади постепенно свыкся с тем, что мы существуем, и что он нас видит и слышит, чем нас крайне удивил.
Мы тоже имели свою часть удовольствия от этой встречи: я с неимоверным удовольствием втягивал воздух, пропитанный табачным дымом, я склонялся к столу, на котором были рассыпаны несколько сигарет и, зажмурившись, наслаждался ароматом табака.
Алла, не скрывая удовольствия, наблюдала, как Василий заливал в себя одну за другой стопки водки. Мне даже казалось, что она делает глотательные движения одновременно с ним и немного морщится, в ее глазах была пелена мечты – не было тайны в том, что Алка начала спиваться, когда ее дочка уехала на Дальний Восток с мужем, не писала и, практически, не звонила.
Мишка же получал удовольствие, наблюдая за нашим.
Добрый он и понимающий.
Когда алкоголь в квартире закончился, а хозяин окончательно поверил в наше существование, а потому возымел неотвратимое желание немедленно добавить, на сцену вышел Мишка, почуяв, что настал его черед кайфовать. Пару часов он разъяснял Василию правила игры в покер, а потом мы (Василий реально, а мы в качестве невидимого довеска) на такси помчались в одно из подпольных казино, которыми город был напичкан, но которые, как и мы, были не видны непосвященным (Мишка знал их все).
И там наступил звездный час нашего с Аллой друга.
Вы бы видели, как Миша светился, когда перед его взором Василий раздвигал розданные ему карты, как Миша закатывал глаза, как он вздыхал, как он порой потел, как он ликовал, как он дрожал, как он реально жил.
По его указке я, как единственный из нас умеющий оказывать давление на реальные предметы, нажимал на край карт, которые надо скинуть. Василий был послушен. Он ни черта не понимал в игре, поэтому по его глазам остальные игроки ничего не могли прочесть. Он монотонно повторял слова Мишки, которые не были слышны присутствующим, об увеличении ставки при нулевой комбинации на руках. Подсказанный моим товарищем блеф никто бы не мог разгадать, глядя в пустые глаза психа, которого мы нашли к своему удовольствию на дороге.
Василий был реальным психом, у него даже справка была, права на вождения автомобиля он купил, потому что никто бы ему их не дал. Он состоял на учете еще с детства, когда его мучили какие-то видения и явления. Несчастный, одинокий, заброшенный всеми человек вынужден был коротать время с такими, как мы, окружающие от него шарахались, избегали, косились, не воспринимали.
Так было приятно смотреть на его искреннюю радость, когда мы появлялись у него – он раскрепощался, говорил, делился новыми впечатлениями, переживаниями, советовался и не скрывал слез, когда мы собирались прочь.
Наши походы в казино стали со временем регулярными, являясь для нас отличным время препровождением, а для Василия – поддержкой бюджета.
С удовольствием он забирал из кассы казино выигрыш, незамедлительно пропивая его на  своей кухне в нашем присутствии. Но часть денег все же прятал в верхний ящик серванта в комнате:
- И у меня есть, о ком позаботится, - объяснял нам.
 
В этот раз, явившись с Алкиной дачи в квартиру на Борзова, мы застали товарища в совершенно потерянном состоянии. Он был пьян, но не опьянен, его мысль была ясна и четка, алкоголь не мог ее утихомирить – Василий переживал. Он переживал отчетливо, не скрываясь, не пряча своего отчаяния, его душа бурлила против несправедливости и собственной неспособности что-то исправить:
- У соседки сын погиб. Он совсем еще мальчишка, двадцати не было! – шаря под столом в поисках глотка в катавшихся там по полу бутылках, хозяин квартиры соскальзывал с табуретки, поднимался на четвереньки, опять садился, опять склонялся, падал и так много раз.
Мы молча наблюдали за ним, не зная, что сказать.
Он чувствовал, что мы уже здесь, он, как мы знали, никогда не говорил вслух, если не был уверен, что в квартиру кто-то (что-то) явился.
- За что? Он же такой был… Ему же вообще…, - Василий опять упал на пол. – Что смотрите? Вам плевать? Для вас все уже позади! Нелюди вы!
- Вы имеете желание нас обидеть? – примирительно нарушил наше молчание Мишка. – Мы, как не поверите, здесь уже неприлично много времени. Вы такую имеете привычку встречать гостей? Уважаемых, я не позволю себе стесняться это сказать.
- Миша, я не знаю, как мне теперь? Ты не представляешь, я же его с младенчества знаю, у Марии же не было мужа никогда. Я же его, Егорку, всему учил. Я же их, как мог, поддерживал. Помогал… Ты не поверишь, я не могу себе представить, как мне теперь!
- Все когда-то заканчивается, – Алла села на табурет и показала мне на стакан у раковины, в котором была налита водка, но про который, похоже, Василий забыл.
Я напрягся и сдвинул стакан, чтобы тот звякнул об край раковины. Как все же мне повезло, что тогда в юности, смотря этот прекрасный фильм, я поверил, что это возможно, как я тогда, еще не понимая всей ситуации, не усомнился в уроках этого киношного призрака на платформе американской подземки.
Василий встрепенулся, дотянулся до сосуда и выпил.
Это, похоже, было последней каплей, позволившей ему забыться, голова упала на локоть, лежавший на столе, раздалось сопение, а потом и храп.
- Игра ушла в совсем никуда, - вздохнул Мишка, - мы не вовремя.
- Может как раз вовремя, - Алла с сожалением смотрела на взъерошенный затылок психа.
- Аллочка, не надо иметь мысль, что алкоголь способен утихомирить душевную бурю. Вы, при всем моем к вам уважении, совершенно не в том русле мыслите. Алкоголь убивает саму суть, он усыпляет азарт, а, как вы мне не убеждайте, без азарта жизнь – это почти как смерть, да пусть никто не услышит это слово!
- Миша, тебе все об игре, - махнула рукой Алла.
- Сердце мое, вы, как позволено женщинам, не имеете никакого знания о том, что я вам говорю. Азарт – это не игра. Азарт – это то, что не дает нам умереть еще при жизни. Вы хотите мне сказать, что вы без азарта имеете жизнь. Вы хотите произнести глупость. Эта глупость сгубила многих хороших людей. Вы, как вам и полагается, под азартом видите только шанс получить прибыль, не прилагая для этого сил. Но это же глупость! Азарт и игра – это две большие разницы. Игра – это мастерство и везение, а азарт – это такая вещь, которая двигает всеми существами, имеющими разум. Зачем вы впустую тратили время на образование себя, как индивидуума? У вас, не пытайтесь мне говорить – нет, был азарт познания. С какого перепугу вы имели смелость производить на свет потомков и воспитывать их? Вы имели азарт создать великолепное дитя. Вы имели азарт сделать его лучше, чем это удалось вашим соседям и даже вашим друзьям. Вы хотите мне убедить, что это не так? Вы же не хотите, чтобы я видел, что вы не умнее, чем все, кто так думает? Только азарт двигает всеми, кто имеет смелость относиться к себе, как к человеку.
- Миша, - прервал его я, - может, перенесемся к могиле Канта, она тут на острове. Вдруг он явится, и ты будешь иметь возможность поспорить с ним.
- Вадим, не надо говорить мне то, что вы не понимаете. Кант не будет иметь желания к нам явиться. Мне говорили, что он появляется очень редко. У него нет столько свободного времени, чтобы он раздавал его каждому встречному. Вы считаете, что мы не имеем своего ума? Миша никогда не жил чужим умом…
- Миша, я тебя расстрою, ты уже давно не живешь…
- Вы хотите сделать мне неприятный намек? Вадим, я никогда не позволял себе говорить вам неприятно. Воспитание – это такая важная вещь, которая не пропадает после смерти.
- Ща! Мальчики, вас понесло, - прервала нас Алла, - что будем делать?
- Имея взгляд на это тело, - Миша кивнул на спящего Василия, - у меня есть мысль, что в казино нам не суждено никаким смыслом.
- Как бы этому созданию помочь? – Алла с сожалением смотрела на спящего.
- Вы имеете желание кому-то помочь? Вам есть шанс. Вы никогда не спрашивали у меня, чем мне помочь?
- Миша, не смеши.
Миша кривил душой. Мы ему помогали так, как могли. Он частенько рассказывал про некоего Семена Карловича, который, пока Миша был жив, пытался несколько раз «отжать» его бизнес (бизнес, кстати, был не хилый и очень доходный). Наш товарищ утверждал, что ему каждый раз удавалось вывернуться, но нервов и здоровья эта война отняла много, может и ускорила Мишкино присоединение к нашей компании. «Я хочу, чтобы его нервы тоже имели проблемы», - говорил Мишка, и мы это устраивали.
У Семена Карловича был ювелирный магазин на Невском. Мы иногда являлись туда по ночам, я что-нибудь ронял, разбивал застекленные прилавки, потом, если удавалось, то закатывал что-нибудь дорогое под кассу или в какую-нибудь щель.
Утром же наблюдали за нашествием милиции, за хватавшимся за сердце Семеном Карловичем, за установкой все новых видеокамер, датчиков движения и прочих современных систем безопасности. Веселились от души, выжидали, пока все успокоятся, приходили снова и устраивали новый погром, со смехом заглядывая в окуляры видеокамер, понимая, что они нас не видят.
Только псих умел нас видеть, такая у него была особенная способность, которая, видимо, и привела к тяжелому диагнозу.
Я вздохнул, отбросил воспоминания о Мишином конкуренте, вернулся мыслями на кухню к товарищам.
- Алла, вы совсем не хотите меня понять. Я же не клоун коверный. Я же вам, как почти друг, но никто никогда не задал вопрос, Миша, а что тебя волнует?
- Миша, в нашем положении волнения как-то не укладываются в общую картину.
- Аллочка, волнения – это признак того, что вам повезло иметь душу. Не надо при этом трепетать, не надо вздымать грудь и нервно потрясать руками. Можно просто поинтересоваться. Не надо строить из себя мать Терезу, я никогда не поднимал голос за вселенскую любовь. Это пустой звук. Может, мне так видится, важнее накормить бездомного котенка, чем бороться за мир во всем мире. Если у каждого найдется что подать котенку, то и борьба за мир станет ненужной вещью. Человечество – пустой звук, если вы не имеете способности понять того, кто рядом.
- Миша, ты проповедник просто. А вот мне интересно, кто-то хоть раз поинтересовался, а что надо мне? Кто-то хоть раз спросил, Алла, как тебе помочь? Алла, что бы ты хотела?
- Аллочка,  но есть же вот Вадим. Я же имею представление, что вы не в этом мире познакомились. Вы же почему-то и здесь вместе?
- Мы…? – она посмотрела на меня, усмехнулась. - Вряд ли к нам можно это местоимение отнести. Да, я когда-то была в него влюблена, да я потом неудачно вышла замуж, да я родила дочь, да муж меня бросил, да я не могла найти с дочерью общего языка, а ее отец смог. Он был ее другом, а не я ее подругой. Это отец ей объяснял, что мама – это главный человек в жизни. Не удалось мне этим человеком стать. Вадим? Ну да мы периодически спали вместе, по-моему, он даже пару раз решился сходить со мной в театр и ресторан. Я же видела, что связь ему в тягость…
- Ну, ты конечно… - пытался вмешаться я.
- Ладно, Вадик, какое это теперь имеет значение.