есть мечты, значит, мы знаем, что нам нужно.
– Не совсем, – поправил Костя. – Желания – лишь иллюзии счастья, их мы создаём сами, а вот о настоящей мечте мы знать не можем.
– Так как ты тогда находишь счастье для человека? Ты можешь проникнуть в его сознание?
– Да, но сначала я анализирую его действия, его мечты, прохожу не-сколько этапов, прежде чем найти его самую сокровенную мечту…
– Здорово… Я понимаю, почему ты никому ничего не говорил, ведь если бы все узнали о твоём даре, тебя бы начали умолять осчастливить весь город… А это неправильно…
– Да, именно из-за этого я молчал, – выдохнул Костя, радуясь, что Лера поняла его и ничуть не усомнилась в правдивости его слов. – А какая у тебя мечта?
– У меня? – Лера улыбнулась. – Странная…
– Она не может быть странной, все грёзы можно объяснить, – заверил её Константин.
– Ты только не говори никому, хорошо?
– Хорошо!
– Я хочу, чтобы посредине зимы наступила весна. Как в «Двенадцати месяцах», понимаешь? Чтобы на мгновение всё преобразилось… Ну, или не всё… Хотя бы кусочек земли! Я с детства об этом мечтаю! Мне уже почти семнадцать, а желания как у пятилетней девочки…
– Глупенькая… Это совсем не детская прихоть, это настоящая, искренняя мечта, в которой и прячется твоё счастье!
– А какое оно?
– Ты узнаешь, – подмигнул Ларионов. – Обязательно узнаешь, но позже. А пока – закрой глаза.
Девушка послушно зажмурилась и для надёжности прикрыла лицо руками. Костя аккуратно взял её за плечи и медленно повернул лицом к солнцу. Юноша убрал руки Леры с её лица и разрешил открыть глаза.
Валерия замерла от восторга и удивления. Рядом с ней стояло дерево с ярко-зелёными набухшими почками, чуть дальше журчал узкий ручеёк, а по небу летели ласточки. Снег ещё не до конца растаял, но зимней эту погоду назвать было никак нельзя. Уже появились первые проталинки, защебетали прилетевшие с юга птицы…
– Весна… – восхищённо прошептала Лера. – Это сон?
– Не веришь? Обернись! – улыбнулся Костя.
Девушка оглянулась: за её спиной по-прежнему возвышались снежные сугробы, деревья носили белые «шапочки» и слышна была музыка, доносившаяся с катка.
– Не может быть! – девушка не верила, что её мечта сбылась, и природа «разделилась на два лагеря».
– Может, – заверил её Константин. – Здесь даже подснежники, кстати, есть.
И правда, на весенней полянке росло несколько красивых от своей простоты подснежников.
– Я сорву один? – Лера наклонилась к цветам.
– Конечно, – разрешил Ларионов. – Он никогда не завянет.
Валерия осторожно сорвала подснежник и прижала его к груди. Она смотрела на Костю взглядом, полным непонимания, восторга и счастья. Счастья, которое она обязательно найдёт чуточку позже.
– Посмотри последний раз, – сказал Константин. – К сожалению, март в декабре – явления аномальное, а потому долго продолжаться не должно…
Всё стало как прежде, но тонкий белый подснежник напоминал Лере о чудесном весеннем мгновении в середине холодного зимнего месяца.
– Спасибо! – улыбнулась девушка. – Я никогда не забуду… Только почему именно я? Почему ты не просто исполнил мое желание, как делал раньше с другими людьми, а ещё и рассказал о себе, заговорил со мной?
– Просто…
Костя не договорил, но Лера ответила ему улыбкой. Улыбкой, которая будет озарять её жизнь. Ларионов теперь знал, что для неё – счастье. Он увидел острую необходимость быстро забывать о горе. Она хотела, чтобы в любой трудный момент её оледеневшая от печали душа по-весеннему расцвела. В глубине души она мечтала о мгновении, которое будет вспоминаться ей в тяжёлые минуты. Для неё счастье – знать, что в жизни множество удивительных явлений, что в мире есть доброта, даже в такие моменты, когда во всё это отказываешься верить.
Теперь она ни за что в этом не усомнится. Когда Лере будет тяжело, она посмотрит на свой подснежник и улыбнётся. Улыбнётся, и ей станет легче…
Костя тоже нашёл своё счастье. Он чувствовал себя хорошо, зная, что счастливы близкие и дорогие его сердцу люди. Его счастье – его призвание…
