Акция

Желтый Клоун вошел в кухню и постояв, многозначительно глядя в окно, не менее многозначительно произнёс:
- Акция!
- Сынок, не ходи - не очень уверенно охнула мама, помешивая в чугунке своё коронное блюдо и посмотрев на сына, приподняла брови. - Ты в этом пойдёшь?
- Это моя акция и моя боевая раскраска.
- Я тебе не разрешаю! Слышишь? - не расчитывая на покорность, сдерживалась мама.
- Они закроют "Макдональд"!
- Ох! - всплеснула руками женщина - тоже мне, оплот демократии… Чтобы вот такусенькую котлетку в булочке купить, нужно чёрте знает какую очередь отстоять и ещё неизвестно, что там внутри намешано. Я сама в горячем цеху работала. Я знаю о чём говорю! Мы и без Макдональдса проживём. Вон, пельмешки… Хуже что ли? А рагу посмотри какое я готовлю. Уже 3 часа варю. Понюхай как пахнет. Не то что эта плюшка в коробочке...
- Да черт с ними, с булочками. Они навяжут нам опять политику, в которой мы должны будем ненавидеть эти булочки, потому что они чужды нам идеологически и у них не будет иного пути, чем снова сделать народ ура-рабами. - Лёха восхитился собственной высокопарности - О!
Жёлтый клоун понюхал дымящуюся стряпню. Поморщился.
- Зачем ты всё время столько морковки кладёшь? Она воняет.
-  У них свои политические дрязги, а тебя не за что, не про что пристрелят. Воняет для пользы! Мальчикам морковка особенно необходима. - одинаково строго констатировала мама.
- Вот видишь! Сама говоришь: - "Мальчикам полезно…". А для чего полезно? Не для того ли чтобы стать мужчинами. Вот и пришло время доказать, что я не зря марковкой давился. Ведь надо понять, что происходит. Как же я могу не пойти? Там все наши с работы будут...
- Вот и славно! - бодро сказала мама, как будто это был выход из положения - Вот пускай и идут! Там и без тебя будет достаточно народу. А ты дома посиди. - Мама хотела сказать: - Телевизор посмотри - но там с занудным упорством осточертевшие лебеди мутили интриги в пачках на паркетном озере без передышки и мама сказала - Покушай что нибудь. Сейчас рагу будет готово.
- Не, мам! Я пойду. - убедительно буркнул Лёха. - Да и потом, я воевать то не собираюсь. Я воевать не умею. Поброжу для массовости. Это же событие! История! Потом будет что потомкам рассказывать.
Мама смягчилась  при упоминании о потомках.
- Воевать он не умеет... - съехидничала она. - Я помню, какой ты с выпускного пришёл… Живого места не было. Я потом перед физруком перед вашим извинялась. Пришлось ему блок "Мальборо" на здоровье отдать. Болячек ему в желудок!
- Так, то выпускной. Мы же не до смерти бились. Так… Потолкались, попугали друг друга и разошлись.
- Ну, ладно. - Мама подошла к сыну. Обречённо посмотрела в раскрашенное лицо и вздохнула: - Дети не должны взрослеть. Это не правильно. -  Разгладила складки на плечах, как будто поправила невидимые погоны и посмотрев в беззаботную физиономию клоуна, добавила: - Будь осторожен! Если что… Сразу домой беги. - наказала мать и ещё строже добавила - И не пей там!
- Я что, пью? - возмутился желтый клоун.
- А то я не помню какой ты был после выпускного?
- Так то ж выпускной… Событие!
- А это что, не событие? Вы там компанией собираетесь. Кто то принесет бутылку, а ты вот возьми с собой рагу. Покушаете с ребятами.
И мама принялась вылавливать из жижи бурого цвета куски  мяса, плотно облепленного ошмётками разварившихся овощей и перекладывать их в маленькую кастрюльку, обильно поливая болотным соусом.
Рагу это было единственное сложное блюдо, которое мама готовила. Делала она это каждый раз с щепетильностью не по рецепту, а по наитию и никогда оно не получалось аппетитным, но маме всегда очень нравилось и каждый раз вкуснее предыдущего. Леха соблюдал паритет с рагу в борьбе за мамину любовь и хотя и посмеивался над цветом и вкусом трапезы, но относился к слабости матери с уважением.
Собрал в наплечную сумку с надписью "ПЕРЕСТРОЙКА"  теплый сотейник с маминой заботой и снова многозначительно посмотрев в окно, подхватил мамин зонтик.
- Куда зонтик мой подхватил? Зачем тебе зонт в такую погоду? Посмотри! На небе не облачка. Оставь мой зонт в покое! Потеряешь! - не слишком строго цеплялась мама.
- Сейчас солнце, потом не солнце - вилял Лёха - Это Август! Ты что, в школе природоведение не проходила?
- Не заговаривай маме зубы! Ты надолго уходишь?
- Нет конечно! Я туда и обратно!
Мама с тоской посмотрела на Жёлтого Клоуна и обречённо вздохнула.
- Лучше бы девушку себе завёл. Я хочу медсестру, чтобы уколы мне в жопу делала, когда я болею.
- Всё, мам, я побежал.
- Потеряешь зонт… Я тебе в еду мышьяку подмешаю.
Жёлтый клоун вспыхнул в радостной улыбке шута и выскочил за дверь.

Погода была безоблачной. Людей на улице почти не было. Лёха в припрыжку добрался до метро и вместе с потоком беспокойных горожан нырнул в подземку.
- Станция ВДНХ. Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны. - прогнусавил диктор через несколько остановок и возмущённая толпа начала продвигаться  к выходу. На назначенное время встретиться с пацанами Лёха уже не успевал. Бесконечная лестница эскалатора двигалась медленнее собственного поручня и выкручивала Жёлтому Клоуну нервы.
- Это они… Чтобы нас остановить! - Переговаривались рабочие парни в спецовках.
Как видно услыхали призыв… и пошли. В чём были, в том и пошли прямо со смены, с вахты и ничто их не остановит.
- А прикиньте, сейчас наверх поднимемся, в там воронки на выходе и всех в кузова трамбуют.
На ступень ниже ехала семья. Папа держал девочку лет пяти на руках и всю дорогу у неё сохранялось тревожное выражение лица, как будто она понимала немного больше других, что происходит. Жёлтому Клоуну было как то не удобно перед ней показывать свою нервозность. Любимец детей попытался расшевелить позитивное настроение ребёнка и улыбнулся профессиональной обезоруживающей улыбкой, но малышка явно думала о чём то важном и выражения лица её не изменилось. Жёлтый Клоун почувствовал себя глупо.

На поверхности стало понятно, что идти надо вместе со всеми. Пристроился за компанией с портативным приёмником. Они слушали "Эхо Москвы". Бурно обсуждали независимые новости и с удовольствием сообщали их окружающим, что вызывало бурную дискуссию и идти было веселей. Настроение приподнятое, время в пути пролетало незаметно, но двигаясь ближе к центру народу становилось всё больше и всё больше нагнеталось ощущение смутного беспокойства. Где то там в сердце города случилась беда и город звал своих горожан. Горожане шли на его зов сарафанного радио. Со стороны казалось, что много людей спешат по какому то важному делу, но делают это как то не по правилам. Люди вышагивали бесконечными вереницами со всех улиц и подворотней туда, где нужна была их помощь. Нарочито запруживали проезжую часть и газоны жители "вольного города".  Народ направлялся к Дому Правительства РСФСР.

Кто то тащил железные кровати, двери и старую стиральную машину на мост к верхней развязке дороги на Ново-Арбатской.
- Это против танков - от одного к другому разлеталась догадка в толпе.
Улицы были кое как перегорожены троллейбусами по заячьи поджавших длинные штанговые токоприемники.
Кто то сооружал баррикады из чего попало. Арматура и бетонные блоки сваливались как попало.
-  Хлипкое сооружение. - оценил фортификацию Жёлтый Клоун.
Настрой в толпе был весёлый, но всё же чувствовалось, что вся эта кутерьма не демонстрация сопротивления, а лихая подготовка к бойне. Лёха даже заметил, что толпа подростков, то ли рокеров, то ли панков потащила на мост полосатые матрасы и канистры с бензином, чтобы сверху забрасывать бронетехнику. Кто то постарше запротестовал и началась перебранка.
Подходы к Манежной площади уже щетинились баррикадами заставляя людской поток стекаться в узкую горловину прохода на набережную. На опрокинутых среди прочего баррикадного хлама воротах под картонкой с надписью "NO PASARAN" сидели неформалы всех мастей. Длинноволосая девушка с выбритыми висками лениво курила и обстоятельно терпеливо отвечала на бесконечные вопросы проходящих мимо людей "Куда идти?" и "Что делать?".

Перед геометрически строгой цитаделью Парламента до башни раскрытой книги народ в витиеватых брожениях людских масс братался с присоединившимися к повстанцам сурово спокойными воздушно десантными моточастями. Приземистые БТРы и легкие танки скучно притихли вдоль здания Парламента, а вокруг сновали сотни тысяч жужжащих и гудящих, чем то встревоженных, людей. Старушки в платках и буклях угощали пирожками и квасом холодновато растерянных солдат, не покидающих бронетехнику дальше вытянутой руки.
Лёха видел, как совершенно незнакомые люди шутят, обсуждают и спорят между собой выясняя, что происходит, из за чего всё так и как надо жить при демократии и свободе.
Жёлтый клоун пробирался сквозь людей по периметру Парламента, разглядывая семейные пары, подсаживающие детишек на броню, чему не сопротивлялись, но и не были в восторге танкисты.
Что бы хоть как то расшевелить неулыбчивых "киборгов" "Американский петрушка" набросился на их технику в попытке завалить железного монстра. Солдаты поржав скрылись в башне, из открытого люка которого доносились хрипы рации. Было непонятно, о чём вещает сиплый скрежет, но через некоторое время они вылезли снова брататься с народом. По их ворчанию было ясно, что проделывают они эту процедуру не в первый раз.
- Вылезайте! И ничего там не трогайте. - орал красноволосый чудак в дуло танка.
- Оставь технику, полоумный! - беззлобно предупредил служивый жёлтого клоуна, рвущего с остервенением фронтальную бронепластину.
- Но вы теперь с нами? С народом? - вопрошал язвительный хохмач.
- С вами, с вами… С народом. - прохладно покивал военный и забавный фигляр радостно всплеснув руками помчался в водоворот затишья перед бурей.
В голос, под общий хохот окружающих проорался под гитару с группой тонконогих взъерошенных подростков в косухах, не стройно, но оптимистично рвущих непонятные по смыслу, но понятные по ощущениям рок-псалмы Цоя.
- Перемен требуют наши сердца - подхватывали все вокруг.
- А давай теперь вот эту - и люди старшего поколения с тревогой запели:
- Здесь птицы не поют, деревья не растут,
И только мы к плечу плечо врастаем в землю тут.
Гитарист бегло подобрал аккорды и после слов " И значит, нам нужна одна победа…" Вся площадь  напевала:
- Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.
Мимо проплывали цветные панки и седые кавалеры всех войн. Где то пели, где то смеялись, но больше говорили и слушали хмурясь.

Поговорил Лёха со словоохотливым орденоносцем, поклявшимся эксцентричному потомку остаться на линии обороны до самого конца, как под Крюково и убедившись, что костюм клоуна не имеет отношения к сексуальной ориентации, тут же назначил того в своё отделение и показал куда нужно будет прийти после митинга с участием возможно самого Ельцина, так как всё , по его словам должно было закончится этой ночью и для этого в город были уже стянуты спец подразделения "Альфа" и "Вымпел", против которых и предстояло держать оборону.
"Альфа" и "Вымпел"! Лёха стал вспоминать сколько десятков бойцов участвовали во взятии