МИЛЛИОНЫ ПАРСЕК: Ангел и демон

АНАСТАСИЯ ВИХАРЕВА
МИЛЛИОНЫ ПАРСЕК 1: АНГЕЛ И ДЕМОН

Приключенческая фантастика-фэнтези



ГЛАВА 1. УТРО НИЧЕМ НЕ ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО ДНЯ.
Ничего особенного не случилось, сон приснился…
Тот же самый, кто-то зовет ее, из клетки… Темное существо.
Анна тут же забыла об этом. Вставать не хотелось. Ведь не радуется человек, если знает, что самое худшее впереди.
Кажется, прямо в лицо светит солнце. Точно, так и есть, солнечный луч щекочет ресницы. Она пошевелилась, вздохнув глубоко, чтобы не выдать себя. И тут же пожалела об этом. Немецкая овчарка семи лет отроду бросилась ее лизать, напоминая о собачьих делах.
И так каждое утро. А еще экзамены…
А, нет! Последний был вчера! Настроение сразу поднялось.
На кой черт ей понадобился этот биофак? Все равно на работу по специальности не устроишься. Стране нужны квартиры, машины и дачи, но никак не биологи. Но мать почему-то решила, что сможет помочь ей подняться на Олимп.
Ну да, мать в биологии и химии шарила.
А сама она лучше бы на тот же экономический или строительный…
Да только туда не пробиться, во-первых, конкурс десять человек на место, во-вторых, оплата вдвое выше. Не сирота, не инвалид, не золотая медаль — шансов ноль.
Анна вспомнила институт и мысленно хихикнула. И хватило же ума у препода по микробиологии, старичок уже — лысый, сухонький, с цепкими круглыми глазками, вызвать на ковер, требуя объяснить, с какой стати в ее чашке Петри инфузории туфельки вдруг стали приклеиваться одна к другой, образовав сначала колонию, потом тело, которое, как на параде, вдруг принялось вышагивать жгутиковыми отростками от одной стеночки до другой. У всей группы тогда отвисла челюсть, а у Андрея Аильевича чуть не случился инфаркт.  В мечтах он, наверное, уже получил нобелевскую премию: вот она, эволюция, один вид перешагнул в другой, осталось  узнать, каким реактивом капнуть.  
Увы, увы, ничего вразумительного сказать не получилось! Да просто так захотелось!
Но не объяснишь.
И если раньше она чувствовала лишь досаду, то сейчас, вспоминая прошедший семестр, неожиданно для себя самой удивилась. Еще один казус произошел на практических занятиях по ботанике…
В банке со спиртом хранились останки какого-то растения. Плавало, с корешками, с листиками, желтенькое такое, на третьей полке снизу. Жалко было на него смотреть. Стол ее стоял рядом, каждое занятие, как бельмо на глазу. И стоило настроению испортиться, мысли невольно обращались к распятому и убиенному узнику. А растение вдруг взяло да и позеленело, опрокинув досуха всю банку!  Заметили не сразу, как-то вдруг, неожиданно, когда вдруг вылетела крышка.
Но она-то здесь при чем? С чего взяли, что подменила? И тоже, на ковер…
Агнесса Иверовна, по прозвищу «курица», красная от гнева, чуть не прибила ее. Оказывается, в банке хранился последний представитель какого-то вымершего вида!  
Или, к примеру, генетика…
Кто сказал, что генетический код обязательно расписал мудрость устройства гороха? Да, стоит поменять один ген на другой, белый цветок стал красным, зеленая горошина желтой и морщинистой. С виду как будто разные, но суть-то одна, горох, не редиска, не майская роза!
Лорка положила лапы на грудь, уставившись прямо в лицо.
Дышит, приглядываясь, не дрогнут ли ресницы. Если открыть глаза, начнет слюнявить.
Господи, когда уж мама приедет?! И тут же одернула себя. Мать заслужила отдых, как никто другой. Еще неделя не прошла, а она уже думает, как избавиться от нежданно-негаданно свалившейся на нее взрослой жизни.
А все началось с того, что давняя мамина подруга, которая иногда забегала отдохнуть от золотой клетки (семь месяцев не такой большой срок, за который можно забыть посиделки на кухне), решила, что, наверное, хватит ждать, когда благоверный соизволит подарить мир. Не проще ли купить его самой на те деньги, которыми он откупается от упреков? Ей вообще начинало казаться, что Виктор Юнусович женился, чтобы иметь при себе домашнего врача. Он даже предложение ей сделал в больнице, куда его привезли в предынфарктном состоянии. Из офиса. А через полчаса, после предложений руки и сердца, снова горел на работе.
М-да, тяжелая жизнь у олигархов…
Тетя Марина так решила: пока жизнь с олигархом не закончилась, надо успеть взять все, до чего ручонки дотянутся. Олигархи не носят состояние в карманах, не складывают в тумбочку, и положить капитал в свою оказалось нелегко, но исполнить хоть одну мечту стало для тети Марины делом жизни. Начать она решила с простенькой мечты: на мир посмотреть, себя показать. И первым делом предложила маме отправиться с нею. Все-таки одна, в чужой стране, естественно, за ее счет.
Начать решили с банального маршрута: Пермь — Москва — Кипр.
Ну, правда, банально! Лучше уж сразу в Турцию! Чартерным рейсом! После ехидного замечания маршрут изменили: Пермь — Екатеринбург — Дальний Восток — Япония — Филиппинские острова — Австралия.
Это для жены владельца нефтяной вышки!
Ха-ха!
Ну, более или менее…
За мать она обрадовалась. Жили вдвоем, сразу после ее рождения мать с отцом разошлись. У отца давно была другая семья, а она так и осталась одна,. Разрываясь на трех работах. Первое время мать на отца рассчитывала, а зря! Отец был неисправимым эгоистом — и как только он не скрывался от алиментов! И не экономил на саунах, ресторанах, любовницах, в общем, на себе любимом. Узнала об этом случайно, когда перепутал номер телефона и послал ей фривольного содержания эсемески. Сначала подумала, что отец заболел: позвонила узнать, с какой стати он назвал ее «кисуля», да еще «облапал»?! А он, как только понял, что его разоблачили, сразу  отказался пригласить ее на лето.
Наверное, испугался, что проговорится…  
Да черт с ним, не маленькая, как-никак восемнадцать, подруги уже давно потеряли девственность, парня поменять, как банку «пепси» выпить.  Без пива в руке в последнее время их не видела. А как ей потерять?! Ложится в десять пост меридиум, встает, как в армии, в семь ант меридиум  и каждый раз, как задержится, у матери сердечный приступ.
После того, как отец пошел на попятную, мать тут же ехать передумала. Едва уговорили. Иногда даже на мороженное в кафе денег не хватало, а тут — полный пансион! Как лотерейный билет, когда еще выпадет такая удача? Спасибо тете Марине, которая считала, что в восемнадцать предки уже должны отстегнуться. В ее жизни это был второй курс мединститута, общага, куча парней. В общем, жизнь била ключом. «Кому она будет нужна после двадцати?!» — грубо наехала она на мать, припоминая и ее молодость, в которой, оказывается, обе они вряд ли могли бы похвастать невинностью.
И то правда, пора бы…
С матерью ей повезло: и советовались друг с другом, и поровну делили горести и радости. И почти не расставались. Сколько себя помнила, мать пыталась доказать, что она строгая и справедливая. Вела долгие душещипательные беседы, пыталась надавить авторитетом, а то, чисто по-мужски, восполняя недостающего отца, вдруг начинала рассматривать ее в качестве личности, которая должна уметь постоять за себя. Например, в четвертом классе, когда в очередной раз поменяли школу, были моменты, когда лучше в ад. И мать  изменила тактику. «Найди слабое звено! — посоветовала она. — Должен быть еще изгой, кто-то же был до тебя! Вот она, твоя потенциальная стая! А после приготовься к драке…»
Наверное, мать переживала больше, чем она. Мысль о драке напугала, она всегда была примерной девочкой. И две недели мать отрабатывала с ней удары и ставила ей защиту. Из подушек сыпались пух и перья.
И получилось! Оказывается, главное перестать видеть человека и бить так же сильно, как в подушку или в ладони матери.
На следующий день, после того, как она в кровь разбила нос Катьке Рогозкиной, к ним примкнули еще три девчонки. Теперь в ее стае было тоже пятеро. И когда мать Катьки прибежала разбираться,  было кому подтвердить, что ее «деточка» сама напросилась. А после и мать вызывающе холодно поставила Рогозкиных на место: «У вашей девочки удар плохо поставлен. В следующий раз посоветуйте не хватать за волосы, а бить в челюсть, чтобы мозги отвались. Мы именно так и поступим» Мать Катьки долго хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на лед.  На этом проблемы в школе закончились.
Но тут другое…
Мать долго не могла поверить, что она справиться как-нибудь без нее. Последние три дня перед отъездом она только то и делала, что наставляла ее. И ей ничего не оставалось, как снова и снова напоминать: «Мама, мне восемнадцать лет!!!»
Ну и вот… Взрослая жизнь.
Сильно взрослая! Деньги закончились на четвертый день. Вроде бы всего ничего, посидели пару раз в кафе, заплатила за подруг. А сразу после этого у всех троих появилась какая-то жизнь, в которую ее не посвящали. Из подружек осталась только Алекса, которая за себя платила сама. Народная мудрость: не хочешь потерять друга — не давай в долг.
Слава богу, мудрая и наученная жизненным опытом мать предусмотрела и такой вариант. Во-первых, на всякий пожарный случай, часть денег оставила тете Оле. Ответственная тетя Оля уже приходила пару раз, затаривая холодильник — низкий поклон! Но не далее, как пару дней назад она вдруг  сообщила, что уезжает в деревню к родственникам. В общем-то, недалеко, но насколько неизвестно, а спросить, язык не повернулся. А во-вторых, для Лорки закупили два десятикилограммовых мешка собачьего корма, который она никогда в жизни не признавала за еду, а если и хрустела, то по ночам, чтобы никто не видел.
Анна вздохнула. По крайне мере, Лорка финансовый кризис переживет. Деньги собрали таким трудом! После проявленной щедрости еще и ее посадить на шею тети Марины (вернее, на шею далеко ее не щедрого мужа, который избавил ее от всех подруг) было как-то неудобно. Отпускные, зарплата, немножко подзаняли.
— Встаю, встаю!  — взмолилась она, когда Лорка начала стаскивать одеяло.
Лежи, не лежи, а жить надо. Мы в ответе за тех, кого приручили… — за себя бы ответить! — она поднялась, приняв самое важное решение в своей жизни: пора начать трудовую деятельность, а хоть бы кондуктором или дворником. Почистила зубы, умылась, заправила постель, оделась. Лорка, не выдержав ожидания, поджала хвост и потрусила к двери, оставляя за собой мокрую дорожку.
Анна поторопилась. Посадив собаку на поводок и поправив скомканный поползновениями коврик, вышла во двор.

Естественно, она казнила себя, когда тащила упирающуюся четырьмя лапами собаку к подъезду.
— Я знаю, что ты любишь свободу! Нет у нас времени, надо работу искать! — пристыдила она Лорку, внезапно уловив на себе осуждающие взгляды. Двор был полон народу. Хуже, над ними смеялись… даже голуби!
Заметив, как голубь сел перед самым Лоркиным носом, потрясая задом перед мордой, Анна решила Лорку пожалеть и чуть ослабила поводок.
Зубы склацали мимо.
А жаль!
Лорка голубей не то, чтобы не любила, попугивала для острастки. Они ее тоже не жаловали. Особенно нахально вел себя один, самый наглый. Наверное, тот самый, который жил у них три месяца. Его однажды подобрали на улице, спасая от верной гибели. Кто-то сломал крыло и повредил ему ногу. Кормили, поили, пока однажды он не взмахнул обоими крылами и не вернулся к своей стае. Но стоило ему заметить в окне Лорку, как он тут же слетал