Алексей Борисович проводил до двери последнего за этот день посетителя, накинул цепочку, задвинул запор, замкнул замок, вернулся в кабинет и сел за стол.
Пару минут просидел в медитативной задумчивости, неподвижным взором стараясь приподнять незримую завесу и заглянуть в недавнее прошлое.
Последние два года до пенсии Алексей Борисович не только чуть что заводил разговор о ней, он ею бредил, как молодой юнец по предмету нежданно вспыхнувшей симпатии. В курилке рисовал коллегам фантастические перспективы заслуженного отдыха. Коллеги видели его взор, пылающий искренним фанатическим огнём, и молчали. Иногда не получалось уйти от ответа и тогда соратники по труду, виляя и уклончиво отвечая говорили всякую ерунду. Но Алексей Борисович если и слушал вербальные экзерсисы коллег, то вполуха. Не расслабляя себя мечтами о скором отдыхе, Алексей Борисович трудился в прежнем ударном ритме и, как всегда, ответственно подходя к выполняемой работе. Устроился на одну ставку в частный стоматологический кабинет.
Коллеги острили незлобиво, что, Борисыч, решил все деньги перед пенсией заработать. Алексей Борисович, загадочно усмехаясь, щурил правый глаз, кивал головой и раскланивался.
Торжественный день, как его ни ожидай, пришёл внезапно.
Начальник отдела кадров, его лет пожилая женщина, вместе с ним давным-давно устроившаяся на работу, вызвала к себе в кабинет. Алексей Борисович смотался в ближайший магазин за тортиком и, сидя за чайком, предавались минут так двадцать приятным воспоминаниям ушедшей молодости. Затем она напомнила ему о цели вызова. Рассказал, что неделю спустя он выходит на заслуженный отдых. Все документы к этому времени будут готовы. Прощаясь, и он и она всплакнули. Вытерли слёзы и занялись своими делами.
По заведённой традиции любые праздники, случавшиеся внутри предприятия, отмечали в актовом зале, анахронизме советских времён. Ни Перестройка, ни последующая капитализация оставшейся от былой империи части страны не затронула сие святое место. На стене на кумачовом бархате, собранном в складки, гипсово белел профиль Ильича и его слова о том, что «коммунизм – это честь и совесть нашей эпохи». И как ни старались молодые да юные дарования от стоматологического бизнеса приспособить пустующее помещение под что-то, приносящее прибыль – это столько же квадратных метров недополученных прибылей! – им беззастенчиво старая гвардия дантистов совала кукиш под нос. «Если не через наш труп, то после того, как последний из нас покинет стены этой поликлиники!»
Составили столы по старой традиции буквой «П», укрыли скатёрками.
Алексей Борисович не поскупился. Из соседнего ресторана заказал салаты, закуски и горячее, также и трёх официантов для обслуживания. Не пожалел денег на спиртное, к коему не равнодушен любой уважающий себя стоматолог. Он купил полный ассортимент от пива-водки до вин-коньяков.
Когда празднование в пьяном веселье перевалило апогей, к раскрасневшемуся от волнения и выпитого алкоголя подошли три старых проверенных по разрешённым и не разрешённым шалостям друга.
- Борисыч, - начал первый, Гена Садовников, пытаясь сконцентрироваться на друге. – Может, останешься? Какие наши годы? – И, не найдя других аргументов, протянул гранёный стакан с коньяком.
- Действительно, Борисыч, оставайся! – пьяненько поддакнул, икая и глупо улыбаясь, Равиль Мухарямов. – Ведь от скуки дома или свихнёшься или шакалом завоешь!
- Ты тщательно дома подумай, вот после всего этого, - рассудительно сказал третий, заведующий отделением стоматологии Вячеслав Россошальский, покручивая длинный седой ус. – Попей лекарство, благо вон его сколь накупил всё и не выпить, ещё денёк-другой, отлежись, отдохни. Понимаешь, Лёша, профессия просто так, захотел и ушёл, не отпускает. Если только ты не случайный человек. Но ты-то, ты-то пришёл в неё по призванию! Лёша, руки у тебя золотые!
Выслушал Алексей Борисович друзей, насколько мог внимательно и сосредоточенно.
- Спасибо, друзья, спасибо! – ответил он. – Но за сорок лет досыта насмотрелся в чужие рты. Теперь хочу простого счастья смотреть на синее небо, радоваться по утрам птичьему пению и звёздам ночью.
Правы оказались друзья, профессия не отпустила. Ломка оказалась похуже наркотической. Два месяца спустя после маетного безделья, Алексей Борисович съездил на дачу. Когда-то давно зона дач была у чёрта на куличках, сейчас вошла в пригородную зону и активно осваивалась горожанами – застраивалась коттеджами и теремами. После осмотра дома, полдня провозился с рулеткой, ползая возле дома, что-то измеряя и записывая и забивая в землю колышки. Вечером поделился с женой думками. Она в первую очередь поинтересовалась, где взять деньги на строительство.
Алексей Борисович сказал, зря, что ли, последние два года на двух работах трудился. Всю ночь просидел за расчётами и утром показал жене смету.
Она с сомнением покачала головой, мол, средств хватит-то только построить пристрой и на отделочные работы. «На что купишь аппаратуру и расходный материал?» «Друзья в первое время помогут. Вчера звонил, пообещали».
Друзья помогли. И очень во многом.
Вскоре Алексей Борисович работал в собственном стоматологическом кабинете. «Профилактика, лечение и протезирование зубов» гласила вывеска над входом. Тот же текст красовался чёрным шрифтом на скромном фисташковом фоне визитных карточек.
С первых дней работы Алексей Борисович взял себе за правило принимать два-три человека до обеда и четыре-пять после. В зависимости от сложности работы.
Работа спорилась. Клиентов оказалось на удивление много. Из разросшихся особняков косяком потянулись хозяева, дети. родственники и обслуживающий персонал. Привлекали умеренные цены и качество. Особенное внимание уделял Алексей Борисович пенсионерам, делал скидки на лечение. Некоторых протезировал бесплатно. «Всех денег не заработаешь», - отвечал на удивлённые вопросы друзей.
И сегодня то же решил не изменять привычке. Время перешагнуло четыре часа пополудни. Солнце светило ярко в открытое окно. Доносилось пение птиц и жужжание шмелей из зарослей шиповника.
Пятый посетитель, женщина средних лет пришла с жалобой на зубную боль.
Алексей Борисович провёл к креслу, усадил. Осмотрел. Поинтересовался чисто профессионально, как часто посещает стоматолога. Сделал укол обезболивающего. «Чувствуете онемение во рту?» «Что?» Минуту спустя снова: «Чувствуете онемение?» «Язык плохо шевелится».
Источенный кариесом зуб легко вышел из десны. Алексей Борисович промыл из шприца ранку раствором анестетика.
- Закройте рот. Дома прополощите тёплым содовым раствором и настоем дубовой коры. Пищу принимать через два часа.
Женщина повела себя странно. Не закрывая рта, она исследовала языком дёсны.
- Кажется, не тот зуб удалили, - шмыгнула она носом.
- Как?
- Больной рядом, - и указала пальцем. – Этот.
Удивился Алексей Борисович, посмотрел с зеркальцем. Зуб как зуб. Есть камешки.
- Точно этот? – поинтересовался больше для себя, чем для посетительницы.
- Этот, - отчеканила она.
Действие обезболивающего длилось, и делать новый укол не требовалось. И этот зуб легко покинул насиженное место в десне.
Женщина закрыла рот. Пор движению челюстей Алексей Борисович понял, она сейчас снова выдаст что-то неординарное.
- И? – наклонил голову Алексей Борисович.
- Снова не тот зуб, - робко произнесла женщина.
- Не может быть! – не сдержался Алексей Борисович.
Женщина не нашлась что ответить. Лицо пошло пунцовыми пятнами. Разнервничался и Алексей Борисович. Такого в его долгой практике было впервые. Скажи кому из коллег, анекдоты рассказывать начнут. Что делать? Помола сама посетительница. Она встала с кресла. Потрогала пальцами щёки.
- Всё ещё застывшее, - с трудом произнесла она.
- Скоро пройдёт, - пообещал Алексей Борисович.
- Ну, так я пойду.
- Идите.
- Можно, приду в следующий раз?
- Обязательно.
На выходе женщина обернулась, виновато улыбаясь.
- Зуб болит вот здесь, - указала на левую скулу и добавила неуверенно: - Кажется…
Вечером за ужином, Алексей Борисович рассказал про странную посетительницу. Она выслушала внимательно, пожала плечами. Но, по некотором раздумье ответила, дескать, когда придёт в следующий раз, удалишь тот зуб, который надо.
Алексей Борисович задумался.
- А если снова будет не тот зуб?..
Якутск. 5 мая 2016г.
|