Вперёд, в прошлое

Берег Черного моря был длинной песчаной косой. Мы попали, действительно, в безлюдное место и сели.
Волны подкатывали к пляжу дачи. Палило яркое утреннее солнце. Но, благодаря Шпротке, у нас появились удобные кресла и большие шезлонги. Все расселись, а Ольга Сергеевна, Оксана с Левкой пошли гулять по берегу.
Андропов посмотрел на меня, но сказал моему тестю:
- Я думаю исключать из разговора молодого человека бессмысленно, Александр Семенович?
- Да, он владелец машины.
- В каком вы звании?
- Старший лейтенант запаса.
- Ну, что ж, за заслуги перед Отечеством я произвожу вас в капитаны войск КГБ, но курсы вы все-таки пройдете!
Я вскочил:
- Служу Советскому Союзу!
- Самая главная составляющая вашей службы, капитан, - сказал Андропов, предлагая жестом сесть, - это молчать. Сначала разберемся втроем. У нас в руках совершеннейшее технологическое изделие будущего. Произвести его в СССР сегодня невозможно. Таким образом, мы не можем его дать в руки ученых. Но послать ученых в далекое будущее можем. Это главное в нашей программе.
Наш мир – это реалия постоянного кризисного противостояния. Я знаю, что наш самый современный и гуманный общественный строй не выдержит без технологического прорыва. Я даже думаю, что дни СССР сочтены. В этом меня убедили аналитика разведок. Правда, я всегда понимаю стремление западных спецслужб, выдавать желаемое за действительное. Это и есть мысленный посыл для изменения статус-кво. Да, это движущий момент, но движет совокупность поступков и мыслей. Нас не захватят, но нам приходится все время встраиваться в существующую модель мира, которую строят, увы, американцы и их союзники. И это факт. И уверен, что даже если развалится СССР, то центральная Россия будет сильной.
Александр Семенович привстал. Его лицо выражало недоумение.
Но Андропов мягко остудил его:
- Я аналитик. Я не меньше вашего верен большевизму, но будем реалистами: большевизм – исторический вызов. Он был брошен, но матч идет, и пока мы не сдаемся. Но если и будет поражение, то только для серьезных внутренних перемен, перестройки рядов. Нам необходимо найти устрашающее оружие, чтобы как можно дольше сдерживать натиск Северной Америки. Следовательно, снова экскурс в будущее, но для ученых-оборонщиков. Это первый пункт.
Общество не должно быть обделено прогнозами и перспективами идеального формирования. И здесь роль экскурсовода и организатора маршрутов ложится на капитана Степанова. Мы создадим сверхсекретную группу под руководством вас, генерал. Да, да, я подписываю Ваше продвижение по званию, Данилин. Машину будем держать в подвале одного из корпусов подмосковной школы КГБ. Все необходимо оформить так, чтобы никто не знал об истинном назначении новой лаборатории. В штат включим гипнотизера, который позволит ученым забывать сам путь в будущее, впрочем, наверное, еще подключим историка, значит, будут путешествия и в прошлое. К тому же ученые – это тоже собственность комитета.
- Юрий Владимирович, - неожиданно услышали мы голос Ольги Сергеевны, - Вы забыли про нашего Леву. Поэтому мы очень просим с Оксаной не включать нас никуда, но путешествия держать под жестким контролем. Вдруг Александр Семенович захочет убить Гитлера!
- Верное замечание, - согласился Андропов. – Дисциплина будет строжайшей. Я понял, что капитан Степанов лишен авантюризма. Другой бы давно умыкнул машину и исчез с нашего горизонта. Однако все маршруты будут утверждаться лично мною, ну а контроль – ваша верность стране и коммунизму.
Он не сказал партии. Но в этой беседе на берегу моря было еще сказано другого немало. И мы поняли, что председатель КГБ – единственная гарантия нашей нормальной жизни.  
Когда мы вернулись в Москву, Андропов побывал у Брежнева, а затем мы перевезли  в его же кабинет.
На прощание председатель КГБ СССР пожал нам руки. И мы  поняли, насколько не простым будет этот контакт в будущем.

***

Работа спец группы была в самом разгаре, когда Андропову, уже будучи Генеральным секретарём партии, очень захотелось спасти Ленина от пули Фанни Каплан, выпущенной на заводе Михельсона 30 августа 1918 года. Женщина успела выстрелить не три, как записано в протоколе, а четыре раза. Последняя пуля попала в рабочего, спешившего на помощь вождю. Это был переодетый под мастера Андропов. Пуля попала ему в печень. При возвращении группы вся вина за ранение пала на капитана Степанова, который, однако, исчез вместе со всей своей семьей. Вскоре в СССР началась чехарда с генеральными секретарями.