Глава восьмая.
1
Через несколько дней Валентине сделали операцию, и поместили в реанимацию. Эти дни для Виктора были самые тяжелые. Особенно мучительным было то, что несколько дней он не видел жены и не знал ее состояния, а сестры из палаты реанимации отделывались общими фразами.
Томимый неизвестностью, он встретил в коридоре врача и бросился навстречу.
- Скажите, пожалуйста, как Орлова себя чувствует?
- Удовлетворительно. Идет на поправку. Думаю перевести ее в общую палату.
- А язву вырезали?
- Да. У нее была пинитрирующая язва.
- Что это такое?
- Прорастающая, - пояснил врач. - В ее случае в поджелудочную железу. Отсюда и ужасные боли.
Дав Виктору несколько наставлений касающихся режима жены, врач удалился.
На следующий день Валентину перевели в общую палату. Практически сутками Виктор находился рядом, ухаживал, как мог, старался исполнить все желания. Постепенно жена поправлялась. Со щек медленно сходили нездоровые тени, ярче становились губы. Вскоре, при его поддержке, она начала ходить по палате. Не так строга была назначенная ей диета.
В очередное посещение Виктор застал жену в подавленном состоянии.
- Что случилось? – заволновался он. – Тебе стало хуже?
- Не волнуйся, все нормально, - ответила Валентина.
- Так в чем дело? Надо настраиваться на выздоровление и не раскисать.
- Да я настраиваюсь, но здесь обстановка… - Валентина поманила мужа, чтоб он наклонился к ней и шепотом заговорила: - Вчера к женщине, что лежит в противоположном углу, приходил муж. Принес большой букет роз, а сам видимо стыдится ее вида. Утешает: "Мы все уладим. Вот поправишься окончательно, тогда и решим". – "А если не поправлюсь? Что тогда ты со мной, больной делать будешь?" Тот молчит. Я думала, что он скажет: "Все равно и с больной". Не сказал. Наверно не решился ни на правду, ни на ложь. Тогда женщина, видимо, чтобы не мучить его, и не мучится самой, сказала: "Спасибо, что навестил. Но больше не приходи». Он побледнел: "Окончательно?" – "Да!" Тут он вскочил и выскочил из палаты.
Виктор удивленно посмотрел на жену.
- К чему ты мне это говоришь? – Спросил он, и тут смутная догадка заставила сжаться его сердце. - Уж не думаешь ли ты, что я отвернусь от тебя, больной?
- Да нет, - смутилась Валентина. – Ничего я не думаю, но если честно разобраться, то какому мужчине нужна больная жена?
Виктор даже растерялся.
- Валюша, - воскликнул он. – И не стыдно тебе говорить такое? Неужели за столько лет совместной жизни, я не доказал тебе свою верность, что ты позволила себе усомниться в моих чувствах?
Теперь настала очередь смутиться Валентине. Она откинула голову на подушку, долго молчала, плотно сжав бледные губы, как бы убеждая себя в чем-то, потом тихо проговорила:
- Прости, Витя! Я сама не знаю, что говорю. Вчера посмотрела на мужчину и невольно в голову полезли всякие мысли.
- Чтобы такие мысли не лезли в твою голову, запомни на всю жизнь. Что бы с тобой ни случилось, какая беда не стряслась, до конца своей жизни я буду вместе с вами, с тобой и дочкой!
Валентина взглянула на него, и в ее глазах Виктор заметил слезы.
- Спасибо! – прошептала она. – Другого ответа я от тебя и не ожидала…
Через неделю Валентину выписали из больницы.
2
День был теплый, безветренный, по-осеннему лиловый. С утра, нехотя падал дождь, час от часу реже и мельче. Посеяв словно ситом, к обеду затих, повиснув каплями на оголенных ветках лип и тополей.
После обеда в квартире Орловых раздалась продолжительная трель звонка. Виктор открыл двери и воскликнул:
- Иван Иванович! Какими судьбами?
В подъезде, радушно улыбаясь и блестя стеклами очков, стоял бывший учитель Виктора.
- Извини, Виктор. Проездом в Москве, вот и решил к вам заскочить, посмотреть, как живете, - проходя в коридор и немного спотыкаясь на букве "р", проговорил Иван Иванович. – Подвернулся случай заглянуть, и я им воспользовался.
Иван Иванович снял пиджак, повесил в прихожей и, обувшись в домашние тапочки, заботливо поданные Валентиной, спросил:
- Куда можно пройти?
- Вот сюда, - сказал Виктор, проходя в большую комнату и, указывая на кресло, добавил: - Сади-тесь. Здесь вам будет удобно.
Учитель сел, осмотрелся.
- Неплохо живете, молодцы! Чувствуется хозяйская жилка. Везде чистота, порядок.
Виктор присел в другое, рядом стоящее кресло, и спросил:
- Так какой же счастливый случай, доставил нам удовольствие видеть вас, Иван Иванович?
- А помнишь я как-то говорил тебе, что нашел санитарку, которая спасла мне жизнь во время войны?
- Помню.
- Моя поездка к ней откладывалась и откладывалась. Все какие-то неотложные дела мешали, а когда начал собираться в дорогу, болезнь свалила.
- Вы болели?
- Да. И очень сильно! Инсульт. Я думал, что не придется повидаться с моей спасительницей. Много времени ушло на восстановление здоровья и на то, чтобы набраться сил для дальней поездки. И вот, моя мечта сбылась. Я поклонился, наконец, в ноги женщине, которой обязан жизнью.
- Она узнала вас?
- Конечно, нет! Во-первых, раненых, которых она вытащила с поля боя за время войны, были сотни, всех разве запомнишь? А во-вторых, сколько лет прошло? Но это и не важно. Главное, я ее узнал, и узнал сразу. Она мало изменилась. Постарела только, а в остальном такая же круглая, как и в молодости, и такая же подвижная. Живет с мужем, двое детей, трое внуков и, похоже, счастлива. И я рад за нее, она заслужила это.
Погостил я у них несколько дней. Вспомнили войну, друзей, ее муж ведь тоже был нашим однополчанином. Помянули погибших, поплакали. Вчера приехал в Москву и навестил Райза. Кстати, он посетовал на то, что ты редко ему звонишь.
- Как-то неудобно тревожить понапрасну, отвлекать от дел. А тут еще здоровье у него в последнее время не важное.
- Да, здоровьем он тоже не блещет. Видимо сказывается война и наши ранения.
- Идите ужинать, - пригласила Валентина.
За столом разговор перешел на другую тему. Теперь пришла очередь Виктора рассказывать о себе. Он поведал учителю о своей жизни, работе и о даль-нейших планах.
- А, как дела с твоей повестью? - спросил Иван Иванович, когда после ужина они вновь уселись в комнате. – Ты ведь писал мне, что ее берут в журнал «Юность».
- Хотели напечатать, но смерть Б. Полевого спутала все карты. Мне посоветовали обратиться в издательство "Молодая Гвардия". Все было хорошо, повесть взяли, альманах "Парус" уже готовился к выпуску, но в связи с подорожанием бумаги, материалов и всех прочих работ, его сняли с производства. Рукопись, естественно, не вернули, да и зачем она нужна? Даже если удастся договориться с каким-либо издательством, где взять деньги на ее издание?
Иван Иванович выслушал Виктора и задумчиво проговорил:
- Написал бы ты ее немного раньше, когда живы были Симонов и Твардовский!
- Что бы это дало?
- Я был с ними близко знаком и в хороших отношениях. Они помогли бы тебе напечатать ее.
Разговор затянулся до полуночи. Валентина с дочкой уже давно спали, а они все говорили и говорили.
- Идемте спать, - сказал Виктор. - Вы устали с дороги и вам надо отдохнуть…
На следующий день Виктор проводил Ивана Ивановича до железнодорожного вокзала, и долго стоял на перроне, провожая электричку взглядом.
Это была его последняя встреча с бывшим учителем, любимцем всего класса. Иван Иванович умер через месяц, после поездки, успев, все-таки, отдать долг женщине, спасшей ему жизнь в годы Великой Отечественной войны. А через неделю, узнав о его смерти, умер и Анатолий Ефимович Райз. Сердце не выдержало этого известия. Так, один за другим, до конца исполнив свой долг на земле, ушли из жизни два друга, два однополчанина.
Продолжение следует.
