Оллария

Я король на своей земле.
И если встречусь с пыльной бурей, я буду сражаться до конца.
Создания из моих снов восстают и танцуют со мной.
Сейчас и навеки, я твой король.
(с)

Изучить придворный этикет оказалось делом очень непростым. Раньше Катарина считала, что менторы, нанятые матушкой для нее и братьев, чрезмерно строги и требовательны, но муштра, которая началась теперь и должна была продолжаться несколько месяцев, до свадьбы с Фердинандом Олларом, была очень тяжелой, невыносимой. В голову Катарины вбивали и вкладывали нужные фразы, движения, улыбки, па, наклоны головы, походку, осанку. Нужно было думать обо всем сразу, помнить все, выполнять одновременно и постоянно. По этикету нужно было научиться жить.
Утреннее приветствие супруга и чаепитие с ним, времяпровождение с фрейлинами, общение с придворными, обеды и балы, приемы, время для молитвы, время для исповеди, прогулки в саду, распоряжения камеристкам и прислуге - и как при этом улыбаться, что говорить, что думать, как держать взгляд и спину. Церемония свадьбы была расписана для Катарины поминутно. Каждый жест и взмах ресниц, каждое слово… Не дай Создатель случайно споткнуться или перепутать слова в заученных фразах, не так посмотреть или даже не ссутулить – просто расслабить плечи под дорогими накидками.
Принцесс, рожденных именно для такой придворной жизни, чье предназначение - стать женами королей других государств, всему этому учат с самого детства, а Катарине многое пришлось постичь за очень короткий срок.
В минуты слабости накатывали слезы и зависть к Магдале, которая должна была стать королевой вместо нее, но теперь не станет из-за Дорака и Росио, и будет жить гораздо свободнее, чем она, Катарина. Улыбаться тогда и так, как ей захочется, смотреть туда, куда душа велит, и иногда, хотя бы вечером в  своей комнате не держать подбородок и осанку. Но плакать Катарина разучилась быстро. За слезы менторы и воспитатели наказывали будущую королеву нещадно. Доходило до розог, и искать защиты у матушки было бесполезно. Каролина жалела дочь, но призывала слушаться и делать все, как ей говорят.    
«Нет, вы не несчастны, - в который раз внушала Катарине жестокая воспитательница, - На вас пал высокий выбор, и вы должны быть благодарны и рады этому. Никаких слез – королеве не пристало плакать, забудьте о слезах. Не вздумайте разрыдаться перед королем, кардиналом, придворными или слугами - этим вы опозорите не только себя, но и всю фамилию Ариго, а также и Оллар, и весь Талиг, который будет смотреть на вас, когда вы войдете в королевскую семью. И никаких обмороков. Не смейте отказываться от того, что подают на завтрак. У королевы не может быть плохого аппетита во время завтрака с супругом, ведь это может его огорчить. Кроме того, вы должны быть достаточно крепки, чтобы родить короне здоровых наследников. Однако, при этом не смейте забываться и есть или пить лишнее. Помните о дозволенном. Помните о том, как должно и правильно, и позабудьте о том, чтобы жалеть себя.»
«Я не здорова, я больна, я тяжело больна!» - хотелось крикнуть Катарине, а потом убежать от нотаций и жалящих розог, забиться подальше в самый темный угол, где никто не найдет, и провести там в одиночестве год, не видя никаких людей вокруг, не соблюдая никаких правил.
Но она знала, что этого не сделает, и продолжала смиряться, терпеть и учиться, пока к нужному сроку даже самый строгий ментор не подтвердил, что теперь девушка знает и умеет все, чтобы стать достойной королевой Талига. После этого все жестокие учителя преклонили перед Катариной колени. Матушка была очень довольна, братья молча сдержали удивление, а сама девушка почувствовала, как защемило внутри, и раньше это обязательно вылилось бы из нее наружу бурным потоком слез, но теперь она смогла их сдержать, и только сделала нужный наклон головы и жест рукой, призывающий встать тех, кого после свадьбы с Олларом она будет называть подданными. Радость пришла к Катарине от того, что она все-таки справилась.
Вечером был праздничный ужин, а впереди ее ждало путешествие в Талиг и свадьба с королем.

Оллария встретила украшенными улицами и празднично одетыми горожанами. Будущую королеву приветствовали. Катарина смотрела из окна кареты так, как учили, чтобы лицо не было видно из-за занавесок, и искренне верила в то, что здесь ей рады.
Первая встреча с Фердинандом должна была произойти в день свадьбы, а накануне состоялась исповедь у кардинала. Катарина помнила все наизусть, как нужно себя вести, что говорить, как и куда смотреть, и она ни в чем не ошиблась. Дорак показался ей строгим, но кажется, он остался доволен тем, как прошла исповедь, и благословил ее в конце.
В ночь перед свадьбой Катарина не смогла уснуть. Ей дали успокоительную тинктуру, но не большую дозу, чтобы наутро она не была слишком вялой, но капли никак не подействовали. Так, как этой ночью, пятнадцатилетняя девушка не волновалась еще никогда в жизни. Эмоции, страх перед предстоящим брали свое. Слез не было только потому, что Катарину хорошо научили их контролировать. Ночные размышления терзали ее. Фердинанд… каким он окажется на самом деле? Ей говорили о нем только хорошее, но вдруг с супругой молодой король будет злым, жестоким? Ведь он не любит женщин и не скрывает этого. Свадьба и жена будут для него только обузой, не нужной ему. И если некому будет ее защитить… Мать и братья останутся во дворце, но что они могут? Единственный, кто может стать ее защитником от невзгод – это Росио. Но как он теперь поведет себя? Первую брачную ночь она фактически проведет с ним, он станет ее настоящим мужем, а Фердинанд только формально, но это и пугало Катарину больше, чем все остальное. Она уже не верила, что Росио ее любит. Если бы его чувства к ней оставались такими, как тогда, в Гайярэ, разве он отдал бы ее другому? Разве разделил бы с кем-то… И писать он ей перестал. С момента разговора с матерью в замке до самого отъезда от Росио так и не пришло больше ни одного письма, хотя Катарина ждала объяснений от юноши, который когда-то клялся ей в любви и собирался жениться на ней сам. А вот она ему писала весь тот тяжелый период, когда ее учили придворному этикету, муштровали так невыносимо. Письма Катарина никуда не отсылала, а складывала их в шкатулку и прятала ее так, чтобы никто не мог случайно найти. По содержанию они были очень разными. В одних девушка гневно обвиняла Росио, другие были пронизаны нежностью и тоской. Когда-то он был ей очень приятен и близок, а теперь она не понимала его поступок и боялась того, что будет, боялась Фердинанда, боялась самого Росио и того, каким теперь он мог стать.
Девушка промаялась всю ночь в размышлениях и страхе, а к утру, казалось, только смежила веки, как ее разбудили, чтобы готовить к церемонии.    

Свадьба оказалась самым красивым днем в ее жизни. Как ни боялась и не переживала она, не могла не признать этого. Катарина рассматривала себя в зеркале в свадебном платье и вуали, в сверкающих украшениях, с непривычной, делающей ее старше и прекраснее прической, и не могла поверить, что это ее отражение. Матушка и братья тоже были непривычно нарядны, красивы, а потом их ждал великолепный, пышный дворец с разодетыми придворными, и главный зал. Там Катарина увидела своего будущего супруга короля.
Фердинанд восседал на троне, рядом с ним стоял Росио. Молодой девятнадцатилетний король оказался вовсе не уродлив. Светлые кудри обрамляли чуть полноватое, но приятное и доброе лицо, серые глаза смотрели приветливо, в них отражалось одобрение, направленное к Катарине, и легкая грусть. Фердинанд был хорошо сложен, но склонность к полноте уже начинала угадываться в нем, не смотря на удачно скроенную одежду. Росио в родовых цветах, основу которых составлял черный, выглядел натянутой струной рядом с ним. Также он и держался. Катарина успела быстро посмотреть на него прежде, чем присесть перед королем в глубоком реверансе, как ее учили. Росио смотрел на нее восхищенно, но этот взгляд пугал, он словно проникал под вуаль, пожирал ее глазами, которые казались теперь темнее и больше, чем раньше. И раньше этот взгляд был добр, а теперь, доброты в юноше как будто не осталось вовсе.
Сердце Катарины трепыхалось перепуганной птичкой в клетке, но ее поддержал заученный наизусть, отрепетированный много раз этикет церемонии знакомства с королем, и неожиданно, поддержал и сам Фердинанд.
Он подошел к ней, чтобы взять под локоть, заговорил мягко и по-доброму. Фердинанд также говорил отрепетированные фразы, которые Катарина хорошо помнила, как и нужные ответы на них, но молодой король говорил таким внушающим спокойствие тоном, и его рука при этом была такой крепкой, что девушка даже нашла в себе силы легко улыбнуться жениху. Этикет этого не запрещал, и Фердинанд ответил на ее улыбку мягкой своей прежде, чем вести Катарину к алтарю.
Их сопровождали придворные, как и должно было быть. Росио шел рядом с Фердинандом, чуть позади, и Катарина будто слышала его обжигающее дыхание, продолжала чувствовать взгляд. Но излишнему страху и волнению теперь не позволяла нахлынуть рука короля, которую она чувствовала на своем локте. А накануне она боялась его и думала, сможет ли Росио ее от него защитить. Не будет ли теперь наоборот? Не станет ли Фердинанд защищать ее от Росио? Хотя Катарина и не понимала, в чем она провинилась перед кэналлийцем. У него выбор наверняка был, это у нее его не было.      
Свадебный обряд был невероятно красивым. Катарина никогда не видела такого количества свечей, одновременно зажженных в церкви, сколько сияло сейчас здесь, перед ее глазами. У алтаря девушке было очень страшно, но это чувство смешивалось с восторгом от того, как все вокруг было потрясающе-торжественно. Когда Фердинанд застегнул на ее руке обручальный браслет, Катарина осознала окончательно, что назад дороги не будет, вся прошлая жизнь осталась позади, а новая диктует свои правила, которые она начала старательно выполнять еще там, в Гайярэ.
Катарина знала, что еще вернется в родной замок. Как ни странно, но матушка поставила обязательным условием возможность для дочери посещать его раз в год, летом, вместе с ней. С чем это было связано, девушка не знала, но то, что упорство матери увенчалось успехом, ее порадовало. Ведь там можно будет немного отдыхать от придворной жизни – Катарина на это надеялась, и помимо всего прочего, она любила Гайярэ. Там осталась и память о Мишеле, и первый поцелуй с Росио, который был тогда так нежен и внимателен с ней. Каким же он будет сейчас… ей еще предстояло узнать, и она боялась этого.  
Свадебное торжество продолжилось застольем в украшенных залах дворца и танцами. Нужно было поддерживать легкую беседу с Фердинандом, уделять внимание придворным, но не слишком увлекаясь этим. Катарина помнила, как нужно себя вести, и следовала правилам. Фердинанд ей в этом помогал. Она уже окончательно убедилась, что молодой король очень доброжелателен к ней. Росио сидел рядом с ним, но едва обмолвился с Катариной парой дежурных фраз. Ей тоже тяжело было разговаривать с ним, смотреть на него, натянутость ощущалась все больше, и Катарина с благодарностью несколько раз ощущала руку Оллара на своей