1980 год. Утомленное солнце

всего).
Например, мельком увиденная деталь.
Например, сон.
Список длинен…

…Спасаясь от промозглого ветра, он поднял воротник пальто…

Что это? Фраза или деталь? Неважно. Дальше…
Вариант первый:
Он идет не спеша. Погода? Промозглый ветер – это ясно. Не спеша – значит без цели, без смысла. – это или горе, или одиночество, следовательно, промозглый ветер должен быть осенним.
Естественно, темно – вечер, может еще моросить дождь.
Одиночество. Это его символы. Ассоциации. Одиночество не вообще, а в денный момент. Если в данный момент, то скорее всего какая-то потеря. Что же? Самое простое – смерть. Смерть!
Умер друг. Друг детства, с которым не виделись долгие годы. Разошлись так, не из-за чего, закрутились, дела, заботы, как обычно бывает. И, вдруг, его не стало, неожиданность усиливает чувство утраты.
Садясь в автобус, он видит женщину, узнает ее. Вспоминает летний роман, кончившийся ничем, так, разъехалось, забылось. Но! Но сегодня такой вечер, когда оголена душа. Страх еще раз что-то потерять. Он окликает ее и понимает, что обознался.
Поиски.
Встреча.
У нее семья. Она уже не та. Прошли же годы.
Она узнает его, короткая беседа, воспоминания с грустной улыбкой.
И все.

Вариант второй:
Одиночество вообще.
Ему некуда деться. Некуда пойти, а надо тянуть время до …
Встреча со школьной подругой. Приглашение на вечер встреч.
Пошел.
«Ты кто? Ты что?».
Никто, нигде. Вычеркнутые из жизни годы, крах надежд.
Он незаметно уходит с вечеринки.
Ночью предстоит «дело».
А пока… Спасаясь от промозглого ветра, он поднял воротник пальто…

Каждая фраза, родившая образ, потом навечно связана с определенным настроением. Например, одиночество.

… Спасаясь от промозглого ветра, он поднял воротник пальто…

Есть навязчивые образы. Они не рождают сюжет, а, наоборот, сводят, пытаются, свести все сюжеты на себя.

Например, деревянный сарай, подкрашенный свет, сизое облако табачного дыма, саксофон играет блюз, медленно двигаются пары.

Он преследует постоянно. Он тоже настроение, но очень сложное, кажется, подходит и здесь, и там. А рожден одним вечером на последнем этаже дома отдыха «Ленинградец» и теплом ее щеки на моем плече…
С ним необходима борьба. Я знаю, что когда-нибудь я опишу его, я должен это сделать, но это будет не скоро, мне надо успокоить его в себе, чтобы кто-то успокоил его воздействие на меня.
Тяжелая борьба!

… - Нет! Нет, я любил ее!

Страшное открытие много лет спустя.

- Мама! Мама! Посмотри, правда, бабушка на солнце похожа?

…Помнишь, сынок, я говорил о печке, и обещал, что ты о ней вспомнишь?
Вот ты забрался на стремянку в углу комнаты, сидишь на ней и с интересом наблюдаешь за старичком в грязной спецовке – он разбирает печку. Печной век канул в прошлое…

…Хорошо рассуждать на сытый желудок…

Почему ночью на кладбище жутко?
Верим ли мы в Бога?
А в загробную жизнь?
Что значит: изменить себе?

Я представляю себе…
Мне жаль человека с глазами на затылке. Он видит только то, что прошло. Он видит, как шушукаются, передразнивают, издеваются над ним у него за спиной.
Но самое страшное… ему не надо оглядываться.

Верю ли я себе?

«В нашем Доме Культуры открыта выставка молодых художников «Рисуем жизнь».

…-Коля! Коля! Иди же скорее. Смотри, что этот негодник сделал с бабушкиным портретом!!!
Папа вошел, неся в руках развернутую газету.
- Господи! – воскликнул он. - Что это?
- Лучи, - тихо лепечу я.
- Какие лучи!? Что за чушь! – возмущается мама.
- Мама! Мама! Посмотри, правда, бабушка на солнце похожа?
- Я сойду с ума!  - мама хватается за голову.
Папа подходит к портрету, трогает пальцем полотно.
- Не волнуйся, Верочка, это акварель, ее легко смыть.
Потом я уже никогда в жизни не делал таких ошибок. Я не выдавал себя, я не открывал свое «представляешь». Все лучи потом я рисовал только мысленно…

Я обещал вам счастливый конец? Что ж, вы наконец-то до него добрались.

…-Интересно, дорогая, ты меня заинтриговала. Чем же все это кончилось?
- Конечно, свадьбой!

Ленинград 1980 год.