Остров второй. Декабрьский вечер на Острове Светлый

кофе.
Омалия и Вера о чем-то тихо беседовали. Я воспользовался случаем и, захватив свой бокал, пересел за столик Карла, где недавно освободил один из стульев выступающий в это время пианист.
Карл о чем-то беседовал с молодой женщиной. Увидев меня, он представил нас:
- Вадим. ВерОника.
Я приветливо кивнул, она ответила улыбкой.
- Вы здешняя? – спросил я.
- Нет, я из нашедших Острова. Я здесь художник.
- А там? – я неопределенно мотнул головой.
- Там нет. Там я не могу. Там у меня проблемы, у меня с детства болезнь, у меня дрожат руки, и я не могу держать кисть. Там я могу рисовать только мысленно. Только здешний климат позволяет мне реализовать свои мечты, здесь мои руки мне подвластны.
- Извините.
- Да, что вы! -  рассмеялась она. – Это же прекрасно, что я могу мысленно рисовать, а здесь еще, когда посещаю, и в живую. Это дарованное мне счастье.
- Почему вы не остаетесь здесь?
- Там у меня больная мама. Если ее когда-нибудь не станет, я останусь здесь, на Южном. Я не могу больше смиряться с неспособностью создать свою картину, я вижу ее, я ее чувствую, я живу ей! А вы музыкант?
- Нет, - усмехнулся я, -  я никто.
- Но вы же из нашедших?
- Да, но, похоже, я не смог правильно применить свою находку.
- Вы посмотрите, что подарил Веронике столяр из гостиницы «Оттенки», - Карл вытащил из-под стола большой картонный коричневый пакет с ручками и потряс им над столом.
- Что это?
- Это, возможно, выход, - печально улыбнулась Вероника, - я не могу остаться на Островах, я могу только посещать. А Микель, это столяр из гостиницы, придумал механизм, который, возможно, сможет сдерживать дрожь моих рук, и, может, я смогу там тоже рисовать, - в ее глазах мелькнула надежда.
Я смотрел на нее с завистью. Человек готов преодолевать такие трудности для реализации своей мечты, а я не могу превозмочь обычную лень.
- Я так ничего и не понял про своего отца, - вдруг печально вмешался в мои мысли Карл. – Так и не понятно, был он здесь или нет, где он? Все какие-то намеки, а информации – ноль, - он отхлебнул вина.
- Карл, я думаю, вам все покажут и расскажут, - уверенно ответил я, вспомнив всезнайку Омалию.
Он молча смотрел в свой бокал, покачивая его в пальцах.
- Вероника, а вы откуда?  - спросил я.
- Я из…
Она не успела закончить, или ее голос был просто заглушен аккордами фуги Баха, заставившими всех встрепенуться.
Аккорды стихли также неожиданно.
На эстраду поднялся Пет, которого в течение ужина я не замечал, считая, что старый шериф давно уже спит в своем домике на Северном.
- Господа и дамы, прошу минуточку внимания.
Он выждал наступления полной тишины.
- Сегодня Южный посетил сын героя Романа. Его зовут Карл, - Пет указал на наш столик. -  Прошу приветствовать его. Он нашел в себе силы посетить Остров своего отца. Я решил, что он может знать судьбу своего отца. Карл, ваш отец – великий писатель. Он единственный из тех, кто, найдя именно наш Остров, стал нобелевским лауреатом. Мы горды тем, что он нашел именно наш Остров, тем, что мы были рядом с ним, тем, что мы были первыми читателями его романа. Мы жили жизнью героев его романа на всем протяжении создания этого произведения, мы не спали ночами, переживая за них, мы научились смотреть на мир глазами этих героев.
Карл встал:
- Господа, это какая-то ошибка. Имя моего отца никогда не было в списках лауреатов. Это какое-то недоразумение.
- Не волнуйтесь, Карл, ошибки нет, - Пет спустился с эстрады и подошел к нашему столику. – Ваш отец взял себе имя героя своего Романа, под этим именем знает его весь мир.
Я посмотрел в сторону столика, за которым ужинал, по щекам Веры катились слезы, она не пыталась их утереть, не отворачивалась, не стыдилась.
- Какое имя? – Карл говорил очень тихо.
- Его Роман называется «Как бы я чувствовал, если бы жил».
Господи! Во мне всколыхнулись те чувства, которые я испытал, впервые читая этот роман. Я прекрасно помню, что первые страницы вызвали у меня скуку, я даже думал бросить чтение, но по привычке, не бросать чтение, продолжил. Я сам не заметил, как для меня перестал существовать окружающий мир, как я всем своим существом погрузился в книгу, в то море ощущений, которыми она меня одарила. Я перестал быть собой, я забыл обо всем, я жил в этих страницах, с этими героями, я забыл всех, кто меня окружал, я не узнавал их, мне кажется, я перестал отражаться в зеркале…
Перелистнув последнюю страницу, я вынырнул в реальность, но не узнал окружающий мир, я уже смотрел на него глазами совсем другого человека, я родился во второй раз.
Да, именно  тогда я начал более решительно искать свои Острова.
Карл был в полуобморочном состоянии, похожем на мое. Видимо, он читал роман, и теперь, как и я, от одного упоминания о нем попал в полную его завораживающую власть. «Уж не попытался ли ты, Карл, прочитав роман, как и я, взяться за перо не журналиста и писателя?» - промелькнула у меня мысль.
В зале стояла полная тишина, но вот всхлипнула Вера, по залу пронесся вздох.
- Карл, ваш отец умер в день издания Романа, у него не осталось душевных сил, он…, - голос Пета сорвался.
Старый шериф отвернулся и скрылся за дверью у стойки.

(«Станция Площадь Мужества», ворвался в мое сознание голос из вагонного динамика. Я открыл глаза и еле успел выскочить из вагона.
Одновременно выходили люди и из вагонов на другой стороне перрона. Мне навстречу шла молодая женщина с большим картонным коричневым пакетом с ручками.
- Вероника? – я остановил ее за локоть.
- Ой, Вадим, какая встреча! – она радостно улыбнулась. – Только здесь я не ВерОника, я ВеронИка.
Я не верил ни глазам, ни ушам.
- Это вы?
- Конечно, вот несу домой механизм от Микеля, хочу попробовать, - она подняла пакет к моим глазам, и я увидел, как дрожат ее руки.)

04-06 января 2016 года