Как в кино

Три месяца я не мог прийти в себя. С тринадцатого сентября, когда Ева ушла, оставив мне свой дневник, по семнадцатое декабря, когда она впала в кому, даже работа над новым сценарием не спасала меня. Съёмки фильма «На волне», связанного со скептическим отношением главной героини к жизни, постоянно возвращали меня к мыслям о Еве. Три месяца она держала меня в неведении, и, даже прочитав её дневник, я не мог смириться с её побегом.
Увидев дар исцеления животных в действии, я не сомневался, что Ева говорит правду, что ей действительно больше восьмидесяти лет. Чёрт возьми, но как такое возможно?! Это впечатляет и одновременно пугает. Она рассказала мне о своей особенности, которую считает проклятием, чтобы застать меня врасплох, чтобы я возненавидел её, чтобы отвернулся и забыл. Ева не знала, что тем самым ещё больше привяжет меня к себе и сильнее влюбит в то, что пленило меня во времена работы над фильмом «Рельсы судьбы»: неприступность, грация, чарующий взгляд, утончённость и серьёзность, не говоря уже о запоминающейся внешности. Сложно не обратить внимания на упругое тело с изгибами в нужных местах, длинные ноги, светлую бархатистую кожу, длинные волосы цвета молочного шоколада в тон выразительным глазам, выделяющиеся скулы, аккуратный носик и полные губы. Могу говорить о Еве бесконечно, а любоваться ею – тем более. Во время её отсутствия говорить мне было особо не с кем, а любоваться не кем, зато у меня был дневник.

Когда теряешь близких, остаются лишь воспоминания, которыми мы пытаемся жить.
Когда блекнут воспоминания, остаётся пустота, которую необходимо заполнить новыми эмоциями и чувствами.
Когда сердце заполняется любовью к другим людям, всё повторяется сначала...

13 сентября, 2062 год.

В тетради эти строки были предпоследними, которые, по всей видимости, Ева написала для меня в день нашего расставания, чтобы объяснить причину своего ухода. На фоне других записей эта выглядела вполне оптимистичной, и у меня появилась надежда, что Ева справится со страхом наблюдать за старением и смертью близких ей людей. Она дала понять, что, потеряв меня, вскоре забудет все радостные моменты, которые у  нас были, и найдёт другого мужчину, хоть и говорила, что ей больно расставаться со мной. Она написала это не со зла. Ева не хотела, чтобы я страдал из-за неё, поэтому исчезла. Я мог понять её отстранённость и даже принял в какой-то момент, но принять тот факт, что Ева ушла, не узнав причину своей, как она говорила, затянувшейся молодости, был не в состоянии.
После того как моё Солнце спряталось за тучами, я на протяжении нескольких недель вёл активные поиски, разъезжая по городу, всматриваясь в лица прохожих, сходя с ума. Вспомнив об отчаявшихся персонажах фильмов и книг, которые от безысходности начинают искать своих любимых в больницах и моргах, я остепенился. Мне не хотелось впадать в крайности. Я знал, что не найду Еву в этих отвратительных местах, но также знал, что не смогу найти её и в любом другом месте. У неё за спиной многолетний опыт игры в прятки. Вместо того чтобы продолжить поиски, я погрузился в работу, зная, что где бы ни была Ева, она обязательно посмотрит фильм «На волне» и вспомнит обо мне. Я ненавидел себя за бездействие, но знал, что так будет лучше. Ева ясно дала понять, что ей необходимо побыть одной и привести мысли в порядок. Однажды я уже ждал десять лет и решил, что подожду ещё. К тому же раньше я был влюблённым подростком без капли надежды, что Ева вообще взглянет на меня. Удивительно, но меня даже не смущала разница в возрасте. Я просто чувствовал, что встретил ту самую, ради которой стоит потратить время на ожидание. Да, я встречался с несколькими девушками, но делал это скорей для того, чтобы отвлечь внимание прессы, чем из-за сильной симпатии. Девушки после нескольких походов в кинотеатр или ресторан сами заявляли о прекращении общения со мной, ссылаясь на то, что им не нравится мой бешеный ритм жизни, но я знал, что причина кроется в другом. Они видели, что им нет места в моём плотном графике, заполненном съёмками или написанием сценариев, и в сердце, заполненном мечтами к выдуманной девушке. Иногда мне казалось, что Ева мне лишь приснилась.
Я искал актрису Еву Смит в журналах с упоминанием её имени, надеясь хоть что-нибудь узнать о её дальнейшей судьбе. Ничего, кроме её фотографий со съёмочной площадки, в них не публиковалось, поскольку Ева позаботилась, чтобы её личная жизнь осталась за кадром. Мне не смогла помочь даже контактная информация, которая имелась у отца. Глупо было надеяться, что столь скрытная девушка не сменит адрес и номер телефона после съёмок в фильме «Рельсы судьбы». Я попросил папу, чтобы он через средства массовой информации пригласил Еву на премьеру фильма, надеясь, что увижу её снова, но естественно она не приняла предложение и никак его не прокомментировала. Снежная Королева так и осталась для всех Снежной, а для меня стала Солнечной. Ева ушла за кулисы, оставив репортёрам тему для обсуждения. Исчезла, украв моё сердце.
Когда интерес к Еве, как к актрисе, постепенно угасал, мой интерес к ней, как к женщине, разгорался с ещё большей силой, что и вдохновило меня на создание фильма «За кадром». Мне казалось, если Ева посмотрит его, то узнает себя и поймёт, что именно я хотел ей сказать. Поймёт, что я тот самый режиссёр, влюбившийся в сбежавшую актрису...
Когда фильм тоже не принёс желаемых результатов, я опустил руки. Глупо было надеяться, что взрослая девушка, ровным счётом ничего мне не обещавшая, воспримет меня всерьёз и когда-либо даст о себе знать. Тогда я не понимал, что у неё своя независимая жизнь, что образ Снежной Королевы не был сценическим. Как я вообще мог верить в то, что Ева вспомнит о подростке, который каждый съёмочный день надоедал ей бессмысленными разговорами?
Когда мне перевалило за двадцать, я был рад, что возрастные границы между мной и Евой стали менее заметными и визуально ощутимыми. Я собирался доказать ей, что больше не являюсь смазливым мальчишкой, ни имеющего ни гроша за душой, собирался доказать, что могу заинтересовать её. Оставалось только найти спрятавшееся Солнце. Если бы я только знал, что нужно искать не талантливую актрису, а выдающегося ветеринара, возможно, мы бы встретились раньше. Если бы я только знал, что друзья снимают дом у девушки моей мечты, и что Оливер сотрудничает с ней... Возможно, ничего бы не изменилось. Я бы так же обрёл и потерял.

В апреле, через несколько дней после моего дня рождения, Триш и Дилан устроили акустический концерт, и, когда Ева появилась в саду, мне сначала показалось, что музыка окончательно свела меня с ума. Я по-разному представлял, как снова увижу её, но никогда бы не подумал, что это произойдёт настолько неожиданно. Ева убила бы меня за употребление шаблонной фразы, но наша встреча была, как гром среди ясного неба. Мои многолетние ожидания в один миг оправдались. Хотелось радоваться и грустить одновременно. Хотелось прижать Еву к груди, а затем оттолкнуть за то, что заставляла терять веру в чудо. Негативные эмоции растворились в ауре Евы, когда она села недалеко от меня. Тогда я вспомнил, что Оливер упоминал о девушке, которой помогает сдавать её дом, и наконец-то понял, что Ева и есть та самая девушка. Пребывая в эйфории, я не оценил иронию судьбы. Девушка, которая занимала мои мысли, была совсем близко. Я не мог поверить, что в жизни бывает всё так просто.
Я сразу узнал её. За девять лет она не изменилась, не считая нового цвета волос (он стал темнее) и опечаленного взгляда (раньше он был ледяным). Немного изучив Еву за время съёмок, я догадался, что она совершенно не настроена на беседу ни со мной, ни с кем бы то ещё. Она явно не ожидала, что в её дворе соберётся толпа неординарных молодых людей, чтобы послушать песни друзей. В какой-то момент я подумал, что Ева вырвет из рук Триш микрофон и попросит всех уйти, но сразу же почувствовал себя идиотом, когда вспомнил, что Ева никогда не вела себя подобным образом. Она даже первая не начинала разговор, не говоря уже о конфликтах и упрёках. Я не винил её ни тогда, ни тем более сейчас, когда узнал причину, по которой Ева сторонилась людей. Была бы её воля, она бы стала невидимкой, лишь бы не прятаться и не бояться, что кто-нибудь узнает о её секрете. Я читал много книг о бессмертии, но даже вообразить не мог, что в жизни тоже есть место чудесам. Меня всегда считали странным из-за того, что я провожу много времени в одиночестве. Что же тогда сказать о Еве, которая больше полувека провела в компании роботов и животных?
Когда я увидел Еву на концерте, я не знал о её даре исцеления и «застывшем» возрасте, но уже тогда она была для меня особенной, не похожей на остальных девушек во всех смыслах. Мне чудом удалось поймать её взгляд, и этого мгновения хватило, чтобы обрести надежду и начать действовать. Я не знал, как долго она пробудет в Мираже и с какой целью приехала, но был уверен, что растоплю лёд в сердце Снежной Королевы и увижу на её прекрасном лице улыбку.
В первый вечер я не добился её расположения и вообще удивился, что смог вымолвить больше пары связных слов. Эмоции затуманили разум, и я боялся забыть, как дышать. На протяжении девяти лет я думал, что после встречи с Евой интерес к ней пропадёт, как это обычно бывает, когда долго идёшь к своей мечте, но произошло с точностью наоборот. Я убедился, что мои чувства к Еве не просто подростковая влюблённость, а нечто большее, растущее и прогрессирующее с каждой минутой. Папа воспитывал во мне моногамию, а мама говорила, что я неисправимый романтик, когда умилялся мультфильмами о любви. Возможно, это и привело меня к вере в невозможную любовь. Удивительно, что Ева жила задолго до того, как я родился, как и удивительно то, что она считает нас равными. Считала...

Не взял бы я себя в руки и не встретился с друзьями, так и продолжал бы внушать себе: «Отпусти, если любишь». Триш рассказала мне об ухудшении здоровья Тони, и я на следующий день решил его проведать. Не нужно быть врачом, чтобы заметить, как силы медленно его покидали. Тони стал медленнее говорить, меньше есть и двигаться. Глядя на него, я стал понимать, что чувствует Ева. Она редко смотрела в зеркало, потому что боялась увидеть в отражении старуху.
Тони спрашивал, как дела у Евы, и я догадался, что Триш не рассказала ему об отъезде. Не хотела, чтобы он страдал ещё больше. Я тоже хранил молчание, до тех пор пока Тони не стал бредить разговорами о подруге детства. Ева нас связала, и я стал приходить к Тони несколько раз в неделю после работы. Он рассказывал об их детстве, а я с интересом слушал. Ева говорила, что не помнит ни одного события, связанного с Тони, и меня это не меньше удивляло, чем её. Я пытался выяснить причину. Почему-то я был уверен, что это никак не связано с её систематической потерей памяти, поскольку детство и родителей она хорошо помнит.
Проведя некоторое время с Тони, я окончательно убедился, что Еве действительно восемьдесят два года, потому что мисс Таймерли, которую я люблю, и есть мисс Стюарт, которую любил Тони. Ева избегала встречи с ним всё то время, которое она провела в Мираже, боясь узнать, что связывало её с Тони, но я не боялся, а искал ответы. Глядя на него, я