Феликса Натановича находились военный и человек в штатском. Капитан сидел ближе к дверям, а гражданский, перед которым лежало личное дело Геры, - за полированным столом декана.
Феликс Натанович коротко и строго посмотрел на студента и обратился к сидящим:
- Простите. У меня сейчас лекция у четвёртого курса, поэтому вынужден покинуть вас.
Капитан кивнул, и декан вышел из кабинета.
- Терунов Георгий Несторович, – у гражданского был очень приятный голос, который звучал отчётливо и твёрдо.
- Это я, – Гера озирался растерянно и с опаской.
- Федотов Артемий Тихонович. Майор госбезопасности, – представился главный и уважительным наклоном головы указал на товарища. – Лобанов Борис Яковлевич, капитан.
- Здравствуйте, – выдавил из себя окончательно струхнувший студент.
- Присаживайтесь.
Выдержав паузу, Артемий Тихонович продолжил:
- Мы внимательно ознакомились с вашим личным делом, которое подтверждает рекомендации и наши наблюдения, что вы человек серьёзный, с твёрдым характером, ответственный, преданны идеям коммунистической партии, что на вас можно положиться. Судя по экзаменационным ведомостям, вы учитесь отлично, занимаетесь спортом, ведёте общественную работу. Такое поколение и нужно нашей советской стране.
Гера начинал понимать, куда клонит майор.
- Как комсомольца хочу спросить вас: готовы ли Родине служить? Но предупреждаю, служба эта будет непростой и долгой. Подумайте, хватит ли у вас сил и мужества в корне изменить свою жизнь в интересах партии и народа?
Георгий молчал. Он не хотел торопиться с ответом, хотя решение уже принял. Парень, не дрогнув, выдержал тяжёлый испытывающий взгляд военного. Федотов, снова сделав паузу, закончил:
- Идите и подумайте. Через некоторое время мы встретимся вновь. Вы взрослый человек и должны понимать, что о разговоре никто не должен знать. Даже родные.
_
…Тёртый с удивлением посмотрел на пустую стопку: коньяк волшебным образом исчез. Когда он успел его выпить? Георгий Несторович вернулся в комнату и устало сел в кресло. Его расстраивало, что алкоголь практически не действовал на него должным образом, и стремление забыться и расслабиться хотя бы на чуть-чуть сводилось к нулю.
Терунов набил трубку и закурил.
Знали кэгэбисты, чем взять тогдашних комсомольцев. Идеология! «Мы ни на чём не настаиваем, но попробуй отказаться». В лету не канули репрессии, унёсшие жизнь десятков миллионов жизней русских людей, и клеймо «враг народа». Да и, честно говоря, Родине действительно хотелось послужить. Очень хотелось.
Он с отличием окончил университет. Параллельно факультативно изучил юриспруденцию. По окончании учёбы, как и предупреждали в особом отделе, распределение получил в управление «Якуталмаз».
Георгий Несторович со щемящей душу ностальгией вспомнил то светлое время. Жизнерадостный, полный сил, энергии и энтузиазма от осознания, что приносит любимой Родине двойную пользу, он был счастлив. Молодой специалист вёл добросовестный отчёт перед куратором КГБ, которого знал в лицо, но в случае крайней необходимости он мог связаться с Федотовым или Лобановым. Больше из сотрудников отдела Гера никого не знал.
Осенью того же года он мобилизовался в армию на срочную службу, которая прошла в спецподразделении пограничных войск…
Тёртый посмотрел в окно. На улице стало совсем светло. Гудение первых троллейбусов пробуждали спящий город. Очень скоро на остановках появится трудовой люд, спешащий на свои предприятия к началу смены.
