-3-
Инга, слегка прищурив глаза, томно улыбнулась улыбкой удовлетворённой самки. Она обвела взглядом покои своей уютной спальни, которую обожала и лелеяла. Со всех сторон на неё смотрели зеркала, а нежно-голубые обои с крупным неброским рисунком и множество комнатных цветов создавали ощущение райского сада, в котором был сорван запретный плод.
Девушка приподнялась на локте и налила для себя в высокий хрустальный бокал шампанского. Игриво глядя на своё отражение в ближайшем зеркале, она, довольная собой, взяла наполненный сосуд и мысленно себя поздравила: «Я люблю тебя, дорогая! Ты добилась своего, и теперь твой кошелёк всегда будет толстым. Да будет так!»
Пригубив, Инга снисходительно посмотрела на уставшего спящего мужчину: этот быстро пал ниц перед её очарованием. Чтож, она совсем не против. Конечно, эта особь мужского пола не того уровня какого бы ей хотелось, но достичь определённых вершин она ему поможет. На особых условиях, конечно, а потом…
Инга допила вино и протянула руку к подносу, заполненными фруктами. Она немного помедлила, выбирая себе угощение, подцепила кисть крупного красного винограда, но, передумав, оставила её в покое, и взяла большой ярко-жёлтый банан. Надкусив его, она ухоженными пальчиками отделила первую полоску кожуры, затем вторую и так же неторопливо третью. Оголённая белая мякоть прогулялась по пухленьким губкам и начала медленно утопать между ними. Обольстительница, любуясь на себя в зеркало, освободила фрукт из приятного плена и поиграла с ним кончиком языка. «Хороша! Сама сексуальность! Львица! Нет, тигрица!» - Инга, возбуждаясь, продолжала позировать перед зеркалом. Она то посасывала банан, сжимая до боли свою пышную грудь, то её рука ласкала набухающую от желания плоть.
Заведя себя, Инга с раздражением посмотрела на друга: «Дрыхнешь, мерзавец! А я страдай!», но тут же, мурлыкая, подольстилась: «Котик, твоя киска тебя заждалась…» Мужчина что-то буркнул во сне и отвернулся. «Вот так всегда! – разозлилась она и, отшвырнув шёлковое покрывало, соскочила с кровати. – После пары-тройки заходов тряпкой валяется! А мне, может быть, мало! Я молодая! У меня природа!»
Инга, обиженно поджав губки, вылила в бокал остаток шампанского и села в кресло рядом с аквариумом. Неотрывно следя за медлительными движениями скалярий, девушка начала успокаиваться. Она любила рыбок и могла долго любоваться их красотой и неторопливостью. Ей мечталось жить, как они: ни о чём не беспокоиться, никому не быть обязанной, понимать, что тепла, света и корма будет предостаточно и без проблем.
Инга обижалась на мужчин. Она обижалась на них с того времени, когда только-только начала припухать грудь под футболкой, когда появились предвестники взросления будущей женщины. Мальчишки-сверстники почему-то никогда не рассматривали её как вариант дамы сердца. Это её злило и унижало. Даже в нежном девушкином возрасте отношение к Инге со стороны сильной половины человечества не изменилось. Красавица очень страдала и никак не могла понять: почему предпочтение отдавалось каким-то дурнушкам, а не ей? «Что парням не хватает?» - стенала Инга, плача по ночам в подушку.
Проходили годы, но она свято верила в свою счастливую звезду и упорно искала её в стороне богатых домов, дорогих машин, казино и бутиков.
Загрустившая хозяйка спальни залпом допила шампанское, подошла к широкому окну и резко раздёрнула шторы. Яркий солнечный свет в мгновение наполнил комнату своей радостью. Мужчина в постели зашевелился, приоткрыл один глаз и сразу зажмурился:
- Ингушечка, сладкая моя, закрой, а то глаза слепит.
- Проснись и пой! Попробуй в жизни хоть раз! – скривилась она в недовольной улыбке.
Мужчина потёр глаза, громко зевнул, потянулся и поманил буку к себе:
- Ну не злись! Иди лучше ко мне, понежимся…
Поломавшись для приличия, Инга не без удовольствия нырнула под его тёплый бок.
- Так-то лучше, – крепкая рука без суеты обследовало женское тело, и суховатые губы прошептали. – Ты опять налилась, словно созревший плод. Ещё чуть-чуть и сок брызнет.
Спустя полчаса любовники сидели за кухонным столом и с аппетитом уничтожали подогретый плов с овощами.
- Воль-де-мар-чик! – заискивающе улыбаясь, сладко пропела Инга. – Мне к отпуску кое-что подкупить необходимо. А деньги, сам понимаешь, как вода сквозь пальцы утекают. Тебе не хотелось бы меня побаловать?
Вольдемар Мануилович тщательно прожевал кусочек мяса, вытер губы салфеткой и чмокнул в полуобнажённое плечико просительницы:
- Дорогая, я в прошлые выходные бросил в карман твоего халатика красивые купюрки на помаду и заколки. Нужно очень постараться, чтобы истратить за несколько дней такие деньги. Я не требую у тебя отчёта, но и ты меня пойми: у каждого в жизни есть свои слабости, пожирающие львиную долю дохода. А что делать? Все мы грешны…
- Значит, ты мне не поможешь?
- Увы, малышка…У меня кошелёк в отличии от Зырянова и Медведева не такой бездонный.
Ингу отказ привёл в ярость. Её совершенно не устраивало отсутствие денег на женские капризы. В конце концов, она едет отдыхать на Красное море и хотелось выглядеть более-менее прилично: не может же она взять с собой прошлогодний купальник! Его цвет не моден в этом сезоне! А платья? А юбки и кофточки? Новые шорты просто необходимы! А всего лишь четыре вечерних наряда – это вообще катастрофа! Ну не ехать же ей голой!
- Неужели ты ничего не сможешь придумать?
- Детка, нам нужно быть поосторожнее. Иначе нас быстро вычислят, и будут большие неприятности, – Вольдемар предостерегающе поднял указательный палец.
- Ой, да, прекрати! – Инга с раздражением залила кипятком заварочный чайник. – Столько раз брали по праву нам принадлежащее! Медведев даже не заподозрил!
- Правильно! Потому что заимствовали в разумных количествах и не часто. Как хотелось бы.
- Ну, Вольдемарчик! Ну, котик! – начала канючить ненасытница. – Я тебе какие угодно бумаги подгоню, любые документы! Ты же меня знаешь…
Она вылила полуостывший кипяток из заварника, положила в него две чайные ложки зелёного улонского чая, накрыла чайник крышечкой и хорошенько его встряхнула.
- Правила чайной церемонии соблюдаешь? – любовник всегда с интересом наблюдал за её манипуляциями.
- Себя надо любить.
Чуть остывший кипяток заполнил фарфоровую ёмкость на две трети, образуя на поверхности пенку.
- Пусть немного настоится, – Инга поставила чайник на можжевеловую подставочку и накрыла его салфеткой.
Она откинулась на спинку маленького кухонного диванчика и отвернулась к окну: путешествие, о котором так мечталось и к которому готовилась, казалось уже не таким радужным. Пышнотелая хозяйка нервно кусала губки и, бросив мимолётный взгляд на приятного гостя и уловив что-то, в упор посмотрела на него своими слегка раскосыми глазами:
- Вольдемар, ты что-то скрываешь от меня. Рассказывай сейчас же и не томи.
Мужчина не торопясь чиркнул зажигалкой и выпустил в потолок струйку табачного дыма.
- Вольдемарчик, не испытывай моё терпение. Оно и так натянуто, как струна! – повысила голос Инга.
Ей совсем не нравились его едкая усмешка, какие-то тайны и недосказанность, но любовник не спешил объясняться. Он, смакуя, докурил сигарету и налил себе в керамическую чашечку чай.
- Ну? – Инга была готова наброситься на него и исцарапать.
Вольдемар наклонился к ней и почти шёпотом поинтересовался:
- Хочешь отомстить Медведеву и получить за это достойное вознаграждение?
У девушки от услышанного сбилось дыхание: такое предложение было неожиданным и приятным. В её сердце ещё не угасла обида, нанесённая Сергеем Терентьевичем на злополучном Дне Нептуна, и не стёрся с памяти его отказ, когда она, испробовав на завидном холостяке все женские чары, перешла к активным ухаживаниям и действиям. Он, освобождаясь от её цепких рук и жарких поцелуев, вежливо поставил даму на место: «Я не хочу обижать тебя сиюминутными отношениями, а к серьёзным не готов». Такое заявление прозвучало, как гром среди ясного неба. Инга была растоптана!
- Конечно, хочу! Получить сразу два удовольствия кто ж откажется? – тоже перешла на шёпот интриганка.
В её глазах поселился чёртик, а щёки запылали ярко-красным румянцем. Налив себе чаю и скрывая возникшее волнение, Инга вслушивалась в каждое слово Вольдемара:
- Мне один очень влиятельный человек предложил помочь ему.
Мужчина уловил лёгкий хруст шёлковых трусиков нетерпеливо заёрзавшей на диване миловидной хозяйки уютной квартиры.
- И в чём же эта помощь может заключаться?
Он выдержал паузу, словно сомневался, стоит ли доверять подружке, и, наконец, пояснил:
- Ему нравится наша продуктовая сеть и хотел бы стать её владельцем. За хлопоты он гарантировал очень недурное разовое вознаграждение, пятнадцать процентов акций и пост управляющего директора. Сама видишь: за такой куш можно и под напрячься. Я, конечно, мог бы справиться и один, но с твоей помощью это сделать будет намного легче и быстрее, да и ты от более достойного трудоустройства и бонусов не откажешься. А если учитывать моральную сторону дела, то все твои страдания будут отомщены. Не так ли?
Инга, глядя Вольдемару в глаза, полушутя-полусерьёзно молвила:
- Ты, оказывается, не только сребролюбец, но и подлец.
Мужчина на это заявление широко улыбнулся и обнял соучастницу:
- Подобное к подобному, дорогая, притягивается!
Инга несколько натянуто рассмеялась, достала из серванта пару бокалов и бутылку вина:
- Такое предложение грех не отметить. Выпьем за дружную коалицию!
Но милый друг накрыл свой бокал ладонью:
- Не беги впереди паровоза! Когда «срастётся», тогда и гульнём от души! А пока нам нужно жить поскромнее и не дразнить сторожевых псов.
Инга подумала и согласилась.
- Истину глаголешь.
В её голове пронеслись образы мечтаний, которым, судя по всему, суждено было сбыться. Причём, не в очень далёком будущем. Чтож, когда надо, она умеет ждать и терпеть, и не беда, если на Красное море девушка приедет отдыхать в скромных платьицах прошлого сезона и не совсем модном купальнике. Но! Зато спустя какое-то время она затмит весь белый свет, и сотни, а может, и тысячи мужчин станут мучиться дённо и нощно, переживая бесконечные отказы и игнорирования с её стороны.
Инга, уносясь в своих мыслях в заоблачную высь и ощущая себя победительницей, залпом осушила наполненный доверху бокал.
-4-
Звёзды на светлеющем небосклоне начинали блёкнуть. В предрассветные часы в городе было особенно тихо и спокойно: уже угомонилась праздная молодёжь, накатались на мощных мотоциклах рокеры, ещё не вышли на приборку улиц дворники.
Тёртый откупорил вторую бутылку коньяка, наполнил серебряную с позолотой стопку и вышел на балкон. Сегодня он снова не мог уснуть. Чёрная тоска по далёкому безвозвратному прошлому, понимание впустую проходящего настоящего и незавидного будущего не давали выйти из затяжной депрессии, которую скрывал от посторонних глаз последние годы. Он стоял и смотрел на крыши домов, вспоминая события тридцатилетней давности…
_
Георгий оканчивал третий курс геологического факультета, когда за несколько дней до летней сессии его неожиданно вызвали к декану.
В кабинете кроме
