Стервачук

слышал....

  Долго пришлось Кедю отрабатывать свой долг перед Родиной, но знали об этом только свои, ротные. А если бы узнали в штабе части, всем попало бы по полной... А вы где были? Почему не воспитали? Почему не научили? И т. д и т. п. А чему можно научить восемнадцатилетнего пацана за месяц- полтора? Даже если он горит желанием научиться, что вообще фантастика.

  В общем картошка с голубятиной под фирменным соусом Нефедова были благополучно съедены, запиты крепким сладким чаем с хлебом и тесная компания, блаженно отдуваясь, отправилась спать.

  В три часа ночи в караульном помещении раздался резкий звонок, извещающий о том. что кто-то стоит у ворот. Начкар торопливо поднялся с топчана и через некоторое время, необходимое для идентификации проверяющих, уже встречал майора Тетервачука в сопровождении дежурного по части. Чтобы застать врасплох караул, майор пешком отшагал более трех километров. Машину брать в автопарке он не стал, чтобы не вспугнуть потенциальных нарушителей. Уж в этом Тетервачук знал толк. Его трудно было обмануть, он был старым служакой и знал все уловки, которыми пользуются военные, чтобы облегчить себе службу. Или почти все.
  Бедный дежурный по части, которым оказался непосредственный подчиненный майора  старший лейтенант Юров, со страдальческим выражением лица оглядывал помещение караула. Он руководил клубом части и ему не по своей воле пришлось сделать пешую прогулку в компании с майором. Видно было, что по дороге ему сделано было серьезное внушение, так как он не смотрел в глаза Федотову и явно шарахался от щуплого майора.
  Стервачук принял устный доклад начкара о том, что никаких происшествий не произошло и ядовито улыбнувшись сказал:
-Ну, это мы еще посмотрим.
  Он методично стал обходить помещения караулки, заглядывая во все углы и уголки, трогая, щупая и чуть ли не обнюхивая каждую вещь. Через минуту он остановился и желчно сказал:
-Федотов, посмотрите. Оружие запотело.
-Так протирали уже, товарищ майор!
-Плохо протирали, надо было лучше. Юров, запишите.
  Начальник клуба, морщась, достал блокнот и ручку и что-то накарябал на свободном листке.
-Потом мне все перепишете. Я проверю, -приказал майор.
  Проверка продолжалась. За десять минут Тетервачук нашел уйму мелких нарушений, на которые обычно все закрывали глаза. Просто приказывали устранить и напрочь забывали проверить, исполнено ли их приказание. В следующую проверку все повторялось. Все четко соблюдали правила игры.
  Но не таков был Стервачук. Ему надо было вывернуть все наизнанку, обнажить все недостатки и обнародовать их. Только тогда он считал свою задачу выполненной и мог удовлетворенно улыбнуться.
-Юров, что вы там все время морщитесь? Зубы болят?
-Нет, товарищ майор, ногу натер.
  Замполит страдальчески поднял кверху глаза и тяжело вздохнул. Вот, мол, с кем приходится служить!
  Он направился в столовую, потом в комнату отдыха и везде за ним следовали дежурный по части и начальник караула. А майор вошел в раж и буквально метался по караулке, выискивая непорядки и желчно их комментируя. Внезапно он кинулся в котельную и выбрался оттуда торжествующе размахивая над головой наволочкой от солдатской подушки, вымазанной кровью.
-Теперь-то вы у меня попляшете! - со злобной радостью воскликнул он. -Мародеры, уголовники! Все в тюрьму пойдете за грабеж мирного населения! Юров, записывай! Вещественное доказательство- наволочка с куриными перьями в крови. Свидетель- старший лейтенант Юров.
-Товарищ майор, это не...
-Маалчать я сказал! Теперь у прокурора разговаривать будете!

  Начкар хотел объяснить, что это не куриные перья, а голубиные, но Тетервачук ничего уже не слышал. Охотничий азарт вскружил ему голову, адреналин бурлил в крови и замполит уже прокручивал в голове меры, которые он предпримет утром, когда командир приедет на службу и длину рапорта, который он напишет. Он бросился в столовую и, не боясь испачкаться, полез в помойное ведро. Суровое лицо его снова озарила радостная улыбка.
-А вот и кости! Сожрали, значит,  сообща! И их в пакетик.!
-Товарищ майор, вы прям как Шерлок Холмс! -язвительно сказал Федотов, глядя в глаза замполиту.
-Тебе, Федотов, сейчас не об этом думать надо, -пренебрежительно ответил майор. -Ты позвони жене, пусть она тебе вещички соберет.
Прапорщик нахмурился, хотел что- то сказать еще, но только выругался сквозь зубы. Майор тут же встрепенулся.
-Что ты сказал?
-Ничего ,- буркнул прапорщик.
-И это правильно!
  Насупленный Федотов с надеждой посмотрел на Юрова, но тот лишь пожал плечами и извинительно улыбнулся. Мол я тут человек маленький, выпутывайся как знаешь. А я ничем помочь не могу.

  Еще минут через сорок замполит прекратил поиски и приказал вызвать к караульному помещению дежурную машину. Пешком возвращаться в часть он не собирался. Но Юрову сказал:
- Проверишь посты и придешь в часть. Доложишь мне лично.
-Товарищ майор, а машина?
-Нечего машину зря гонять, тут идти-то...

    Юров потупился, отвернулся и, шепча что-то себе под нос, ушел в столовую и загремел там кружкой.
 
  Утром Федотова вызвали в штаб. Оставив вместо себя помощника, прапорщик на прибывшей за ним дежурной машине, хмурый и растревоженный, доехал до плаца и поправив сбившуюся одежду, вошел в кабинет командира части. Доложив о прибытии, Федотов огляделся. Батька сидел туча-тучей. Рядом с ним сгорбился Тетервачук, а по другую сторону стола занял стул неприметный майор. Прапорщику сесть никто не предложил. Да и спрашивать его о чем-либо никто не собирался.
  Докладывать стал замполит. Изредка заглядывая в свой истрепанный блокнот, он объяснил командиру, что прапорщик Федотов- самый отъявленный злодей и преступник. Он занимается разбоем и грабежами, для чего использует личный состав своего взвода, который теперь можно называть бандой. А вот и доказательство: перья и кости от кур, добытых разбойным нападением банды Федотова в поселке. Пусть представитель Особого отдела майор Петров посмотрит и решит, какому наказанию нужно подвергнуть этого преступника в военной форме.
  С этими словами Стервачук выложил на стол окровавленную наволочку  с перьями и кулек с обглоданными косточками.
  Майор Петров встал и склонился над «вещдоками». Несколько мгновений он рассматривал содержимое наволочки, а потом, с недоверием уставился в лицо замполита.
-Это что? - указывая пальцем на перья, спросил он.
-Перья. - ответил Тетервачук.
-Чьи перья?
-Куриные.
 Петров помолчал, а потом начал тихонько смеяться. Батька и замполит смотрели на него с недоумением, а майор расходился все больше и больше и уже откровенно хохотал. Командир подтянул к себе наволочку, проволочив ее по столу, раскрыл и, посмотрев на содержимое, тоже стал смеяться. Они с Петровым ржали, как два идиота, а Тетервачук, открыв рот, смотрел на них и не мог вымолвить ни слова. Наконец, утирая слезы, Батька  спросил у окаменевшего замполита:
- Сергей Александрович, а вы живую курицу видели когда-нибудь?
    - ........?
    - Дело в том, что это НЕ куриные перья, а голубиные и, кажется мне, я знаю откуда они взялись. Федотов, на крышу Тэч лазили?
    - Так точно, товарищ подполковник. Виноват!
    - Я знаю, что виноват. Ответишь. Но не за разбой. А вы, Сергей Александрович, - с ехидцей в голосе сказал Батька, - прежде чем обвинять моих людей в преступлениях,
почитайте какой-нибудь труд по орнитологии, вам пригодится!

  Тетервачук стоял с мертвенно бледным лицом, искаженным яростью и болью. Казалось, что внутри у него что-то оторвалось и упало вниз. Над ним смеялись! Над ним смеялись при прапорщике! Над ним смеялись при представителе Особого отдела! И кто смеялся? Сам представитель Особого отдела!
  Замполит словно в трансе повернулся и вышел покачиваясь. Не глядя ни на кого, он спустился по штабной лестнице и, сунув руки в карманы шинели, чего он категорически не делал и не позволял делать другим, той же неверной походкой пошел прямо через расступившийся перед ним строй солдат, мимо казармы, столовой и пропал за зданием медсанчасти.
  Через неделю он умер от какой-то болезни печени или желчного пузыря...затрудняюсь сказать. Хоронила его вся часть. На похоронах несли венки, говорили речи и стреляли из карабинов. Было торжественно и печально. Все, как у людей!
 
Август 2010 года.
                                   Гебер