Робер проснулся и поднял голову от подушки. Горло саднило и ломило виски, но по сравнению с тем, что он чувствовал в последние дни, это было ерундой... Он сел в постели и взял стакан с водой со столика, не торопясь звать прислугу. После пары сделанных глотков стало еще легче, а потом вернулась память о прошедшей ночи. Нет, это был не сон. Робер отчетливо вспомнил все, и чуть не выронил стакан из руки, отставил его и дрожащими пальцами потер лоб. Здесь, в этой постели, он принудил Матильду, заставил ее... Бабку своего сюзерена и лучшего друга! И это точно был не сон, он был уверен в этом.
Робер откинулся назад, на подушки, и прикрыл глаза. Воспоминания о том, как он обнимал Матильду, целовал ее и заставлял подчиниться себе, становились все отчетливее. Она не хотела, сопротивлялась, а он ее принудил... Иноходец чуть не взвыл от бессилия - исправить все, что произошло, было уже невозможно. Вот его благодарность за все, что Матильда и Альдо сделали для него! Лучше бы он умер еще тогда, в монастыре, до того, как они отыскали его там!
Робер постарался взять себя в руки. Да, сделанного не вернешь, нужно вставать и идти к Матильде, пытаться объясниться, каяться, а потом убираться подальше, хоть к самому Леворукому! И смотреть в глаза Альдо он уже никогда не сможет, за то, что сотворил с его бабкой, воспользовавшись их с Матильдой добротой...
Эпинэ встал и начал одеваться сам, хотя ноги дрожали от слабости. На одевание ушло много времени. Потом он вышел в коридор, медленно пробуя шаг. Дойдет... он больше не болен, просто ослабел, это пройдет. Но что сказать Матильде? Как с ней объясниться? Может, она и не захочет его видеть вовсе... И будет права.
Но Матильда не отказалась его принять. Слуга проводил Робера к дверям комнаты, где она его ждала. Переступить порог было трудно, и Робер ступил туда, как в холодную воду.
Матильда сидела за столом, на бархатной скатерти которого Клемент грыз печенье возле тарелки. При появлении хозяина он уставился на него глазами-бусинами и повел усами. Матильда, вопреки всем ожиданиям Робера, улыбнулась.
- Здравствуй, - сказала она ему, - Тебе лучше, Робер? Ты за Клементом пришел? Зря ты поднялся с постели, я бы сама его тебе принесла...
Матильда вдруг замолчала, поймав его взгляд, как будто все поняла. Что он помнит. Робер подошел к ней ближе и опустился на колени.
- Матильда, - сказал он, опустив голову, - Вчера я... не знаю, как так все получилось. Я... мне нет прощения. Сегодня же я куда-нибудь уеду, подальше отсюда. Я только хотел сказать, что не хотел оскорбить тебя. Я очень уважаю тебя и благодарен за все, что ты и Альдо для меня сделали. Я не знаю, что вчера на меня нашло, - он мучительно зажмурился на мгновение, но продолжил, - Я знаю только одно - мне нет прощения.
- Робер, что ты! - Матильда сорвалась с места, едва не опрокинув стул, на котором сидела, ее прыть совсем не соответствовала ее возрасту, - Не надо так, мальчик, не надо, - во мгновение ока она оказалась рядом с ним на полу, а ее руки на его плечах, - Не надо, милый, слышишь?
Она принудила его посмотреть на нее, и Иноходец виновато и измученно поднял на нее глаза.
- Оскорбил он меня, ишь, что придумал! - воскликнула Матильда, - Глупый... Это я думала, что тебе со старухой неприятно...
- Матильда! - настала очередь Робера останавливать ее возгласом возмущения.
- Что, Матильда... Я же понимала, что ты вчера только из-за болезни, а остановиться уже не могла, дура старая... Только я думала, что ты на утро и не вспомнишь, а ты вот, каяться пришел.
Она протянула руку и ласково погладила его волосы, глядя на Иноходца с нежностью и каким-то затаенным в глубине глаз задором.
- Глупый ты мальчишка, - повторила она, - Я благодаря тебе вчера снова себя молодой почувствовала. Желанной... И пусть ты в горячке был и себя не помнил. Пусть... Мне же хорошо с тобой было, - говорила Матильда, перебирая его пряди, - Хорошо, понимаешь? - глаза ее при этих словах сияли так, что нельзя было засомневаться в том, что она говорит правду, - И теперь это только мое, навсегда. Мое воспоминание, вот здесь, в самом сердце, - она прижала другую руку к груди, - А ты забудь все, что вчера было, и не думай даже. Ты встретишь девушку очень скоро, молодую и красивую, влюбишься и детей нарожаешь, и все будет хорошо у тебя. А я буду просто помнить, какой ты...
- Матильда, - прошептал Робер, когда проглотил в горле ком и снова смог говорить, - Ты такая... восхитительная. Спасибо тебе.
Он взял обе ее руки в свои и поцеловал попеременно.
- Шутишь что ли, - улыбнулась она, но было видно, что ей приятно.
Робер почувствовал, как отпустило разом все напряжение и горечь, от которых он чуть не помешался рассудком утром. Он понимал, что Матильда жалеет его, но одновременно видел, что она говорит правду, что ей действительно вчера было хорошо с ним. Ее руки были такие мягкие и так ласково гладили его по голове, а глаза ее сияли, словно звезды, когда она смотрела на него. И Робер снова не удержался. Повинуясь неодолимому порыву, он обнял Матильду за талию, так и не вставая с колен, и прижался губами к ее губам. Вдовая принцесса ответила страстным поцелуем. Клемент пискнул и спустился по скатерти на пол, пробежав мимо целующейся пары куда-то под стол.
- Матильда! - донесся из коридора бодрый голос Альдо, - К тебе можно? Слуга сказал, ты у себя, а...
Он замер на пороге, глядя на бабку на полу и Робера, который едва успел разжать объятия.
Матильда уперлась рукой в бок.
- Клемент, стервец, - объяснила она, - Кулон мой золотой куда-то утащил, вот и ползаем теперь с Робером по полу, ищем...
- Золотой? - заинтересованно переспросил Альдо, - Гм, ну давайте поищем...
Он тоже опустился на пол и принялся ползать на четвереньках, спрашивая:
- А он на цепочке был? Там камни какие? Вот, Клемент, чтоб его!
- Рубины, кажется, - ответила Матильда. Губы ее задрожали в сдерживаемой улыбке, и глядя на нее за спиной Альдо Робер и сам начал улыбаться, - Вот и правда, стервец!
Робер в два глотка осушил последний бокал с касерой и резко отодвинул его от себя, так что тот упал на бок, звякнув. Капля, вытекшая из него, расплылась на скатерти. Клемент осторожно понюхал разлитое и отодвинулся – к запаху касеры не примешивался вкусный запах печенья – если оно еще и оставалось у женщины, которая кормила его им недавно, когда разговаривала с хозяином, то она унесла его с собой. У хозяина печенья точно не было, кроме того, он пугал Клемента таким, как был сейчас, нетрезвым и мрачным, так что крыс предпочел ретироваться, быстро спустившись со стола по краю скатерти и скрывшись где-то в глубине комнаты. Робер остался сидеть один, правда, ненадолго. Дверь за Матильдой он не запер, когда она уходила, так что, Альдо вошел вовнутрь беспрепятственно. Друг и сюзерен сперва громко захлопнул ее, а потом с силой опустил кулак на то место на столе, где только что сидел Клемент, так что пустой бокал подпрыгнул, и опрокинулась пустая бутылка, но сам Робер остался пока на месте. Ворочать языком ему было уже затруднительно, так что он только поднял на Альдо мутный от выпитого взгляд. Сюзерен же, видимо, решил исправить это положение вещей и после удара по столу схватил Робера за грудки и поднял на ноги, чтобы хорошенько потрясти.
- Какого Змея тут у вас происходит? – воскликнул он, - Матильда пришла от тебя вся в слезах, я из нее ни слова не смог вытащить, но тебя, клянусь, я заставлю говорить!
Робер резко отцепил руки Альдо от своего воротника, это движение заставило его пошатнуться, но на ногах он устоял.
- Альдо, прости, - выговорил он, - мне нечего тебе ответить. Давай лучше еще выпьем. Только, у меня все кончилось.
- Простить? – взвился принц, - Пить с тобой?
Альдо вновь набросился на Робера, вжал его в стену, расшвыряв попавшиеся по дороге стулья.
- Я убью тебя за Матильду, понял? – заорал он, сдавливая плечи Робера стальным захватом, - Что ты с ней сделал?
- Ничего, - ответил Иноходец, глядя в искаженное яростью лицо сюзерена, - уже неважно. Но все равно я виноват, так что, убивай.
Альдо еще какое-то время сжимал руки, словно собирался сломать Роберу ключицы, но потом все-таки отпустил.
- Я ничего не понимаю, - сказал он, уже немного успокоившись, - Чем ты ее мог так обидеть? Матильда шла к тебе поговорить о чем-то, так она сказала мне утром, и я не обратил, признаться, особого внимания, мне было некогда, а ей вроде бы нравится тебя опекать, ну и пусть… Потом она возвращается в слезах, ничего не объясняет, а ты тут напиваешься, как будто… как будто… Чтооо?!
Глаза Альдо вдруг округлились, в них отразились догадки, понимание того, во что он отказывался верить.
- Как будто поссорившиеся любовники, - проговорил он и снова схватил Робера за его многострадальные плечи, но тот даже не поморщился, - Скажи мне, что это не так, потому что я все равно не смогу в такое поверить! И представить!
- Не надо, - сказал Робер, - я не обижал Матильду, клянусь. Но все равно я виноват, очень. Ты же уже все понял, так что, убивай, не тяни.
Альдо положил руку на эфес шпаги, но потом убрал.
- За Матильду я убил бы тебя не раздумывая, не сходя с этого места, как и любого другого, - сказал он, - Но ведь она не простит. Словно я женщин не знаю, - горько усмехнулся он, - Сегодня плачет, обижается, а завтра уже на шею вешается. Только я думал, что она не такая. Как тебя вообще угораздило, Робер? Это же моя бабка!
- Она не такая, - подтвердил Иноходец, - И я надеялся, что она не будет плакать. Матильда пришла ко мне сказать, что хочет прекратить все. Что это мешает моей жизни, что наши встречи – это неправильно. Я уговаривал ее, но она была непреклонна. Она так решила, и я не сумел ее переубедить.
- А как ты ее на эти встречи уговорил? – возмущенно воскликнул Альдо, - Тебе что, других женщин было мало? Я понимаю, самому нравятся дамы в возрасте, про моих вдов ты в курсе, но Матильда – это уж слишком!
- Я не уговаривал, - ответил Робер, - В первый раз я себя не помнил, когда болел, а она у моей постели сидела. Потом я казнил себя, пошел извиняться, но оказалось, что она тоже этого хотела. Мы не смогли удержаться, встречались еще. А сегодня Матильда решила все прекратить. И правильно, - Иноходец нетрезво мотнул головой, - я ее не достоин. Только я надеялся, что она не будет так переживать.
- Но она переживает, - сказал Альдо, - И ты из себя невинного ангелеца не строй.
- Я не стро…, - начал Робер и задохнулся на полуслове, когда кулак сюзерена врезался ему поддых. Но другой рукой Альдо его поддержал, не давая сползти вниз по стенке.
- Заслужил, - проговорил принц, помогая Роберу выпрямиться, когда тот отдышался после удара, - Матильду трогать было не надо. И правильно она сделала, что бросила тебя. Нечего. И только попробуйте возобновить ваши встречи, тогда я тебя точно на шпагу насажу, не посмотрю, что ты мой друг.
- Этого не будет, - ответил Робер, - Ради нее. Все, чего я хочу – чтобы она не страдала, чтобы ей было хорошо.
Он замолчал.
Альдо молчал тоже, по меньшей мере минуту, но потом не выдержал, хлопнул себя ладонями по бедрам и нервно фыркнул со смеху.
- Нет, ну вы даете! – воскликнул он, - Такое и в дурном сне не приснится! Теперь точно нужно напиться, пожалуй. Говоришь, у тебя все кончилось?
Эпинэ кивнул.
- Ну тогда бери плащ и идем, - повелел Альдо, - Немного денег у меня есть, напьемся в каком-нибудь трактире, потом так
