(Рассказ написан в 2018-м году. События и письма достоверны.)
Моя импульсивная подружка Валентина живёт теперь одна, - муж умер, дочка вышла замуж, уехала в другой город, - и обычно навещает меня, когда её настигает очередное разочарование в какой-либо виртуальной подружке или друге. Вот и сегодня пришла печальная и, сняв куртку, вынула их сумочки флэшку, протянула мне:
- Распечатай, пожалуйста… там мой файл «Письма». А я в это время заварю нас кофейку. Что-то озябла, пока к тебе добиралась.
- Вовремя ты приехала... Только-только собралась выключить компьютер… И о ком поведаешь сегодня?
Но она ничего не ответила и нырнула на кухню.
Когда я протянула ей листки с распечаткой, то она почему-то стала сворачивать их в трубочку, но заметив мой удивлённый взгляд, развернула и положила на колени:
- Знаешь, вначале не хотела тебя обременять… - И замолчала, словно еще не решаясь рассказывать, но всё же взяла верхний листок: - Но ладно, слушай. Под Новый год получила я вот такое письмо с пометкой «Отправлено из мобильного приложения Яндекс»: - «Спокойной ночи тебе, милое солнышко, целую крепенько, пока, Алексей». – И взглянула, улыбнулась: - Но среди моих виртуальных друзей нет Алексеев…
- И что же ты?
- А что я… Ответила ему… почти пошутив: «Получить такое нежное послание даже от незнакомца приятно. Благодарю!». И еще отослала новогоднюю открытку, а он тут же отозвался: «Ты милая, нежная, добрая девушка!»
Валюша опустила листок на колени и почему-то пригладила его.
- Надеюсь, ты, девушка… – рассмеялась я, попытавшись развеселить и её: – не стала его разочаровывать?
Но она даже не улыбнулась:
- Нет. Я сразу «открыла карты»: «Алексей, к сожалению, девушкой я была много-много лет назад, так что увы!» - Валюша взглянула на меня, ища поддержки, но увидев мою неопределенную улыбку, пояснила: - Ну… написала так в надежде, что одумается. Но не тут-то было. Утром читаю: – И снова взяла листок: - «Да ничего страшного, все хорошо. Удачного тебе дня, милое солнышко». – И наконец-то улыбнулась, будто услышала это сейчас: - Ну как было не ответить? «Благодарю, Алёшенька. Такого же дня и тебе!» А вечером опять читаю: «Надобранич, милое солнышко!».
- Ну, моя милая, принимать такие нежности неизвестно от кого…
- Да и мне подумалось: вот чудак! - перебила меня. - И зачем ему это?
- Да и тебе зачем? – опять я рассмеялась.
Но она не ответила тем же, словно не услышав меня:
- А утром включаю компьютер и вижу: «Милое солнышко, поздравляю тебя с Новым годом, желаю счастья, здоровья и удач, чтобы все у тебя было хорошо, чтобы не болела. Всего тебе самого наилучшего!» И опять пришлось написать: «Алеша, с Новым и тебя! Радуйся мелочам жизни и тем, кто рядом!»
- А зачем «тем, кто рядом» написала-то?
- Да намекнула, чтобы искал себе «солнышко» среди тех, кто рядом, а он… - Помолчала, ожидая моей реплики, но не дождавшись, стала читать дальше: «Приветик! Спасибо, солнышко. Но если б ещё не бомбили, а то здесь, в Донецке, война* ещё не закончилась. И даже салюты и петарды запретили на Новый год, чтобы люди не подумали, что бомбят. Но сейчас тихо, а раньше весь город ходуном ходил. Прикинь, живёшь-живёшь и раз!.. Война пришла, да?».
- Ну и ну! – удивилась я. – Попала ты в историю. На такое просто нельзя было не отозваться.
- Знала, что поймешь! - наконец-то почти радостно улыбнулась Валентина. – Но понимаешь… - И притихла… а поправив листки, стала читать: «Алексей, с болью слежу за тем, что у вас происходит и очень сочувствую. Сочувствую и проклинаю тех, кто затеял войну, причиняя людям столько горя! Крепитесь».
- Ну в общем-то молодец, хорошо ответила. И что же он?
- Вот что: «Спасибо, солнышко. А как ты думаешь… - И голос её задрожал, а когда взглянула на меня, в глазах мелькнули слезинки. Но, справилась и дочитала: - А как ты думаешь, могут снова начаться такие страсти или уже нет? И будут ли стрелять только из автоматов, а не из градов? Не, ну то, что постреливать будут, это я знаю. И вчера опять на окраине стреляли, но главное, чтобы город снова ходуном не ходил, чтобы снова бежать не пришлось, глаза вылупив».
Отложила листки, помолчала, встала, подошла к окну. Да и мне не хотелось говорить, поэтому прошла на кухню, подогрела забытый кофе, разлила по чашечкам, поставила на поднос и вернулась в зал. С листками на коленях Валентина уже сидела на диване.
- Валюш, - попробовала её успокоить, - а, может этот Алеша вовсе и не… - Но нет, не смогла соврать даже утешая, ибо по строкам писем и стилю чувствовала, что этот «адресат» - не маска. – Знаешь, мне кажется, что писал всё это молодой одинокий парнишка, которому непременно хотелось назвать кого-то «солнышком, милая». Наверное, эти слова поселились в его душе, а выпустить в полёт… некому, вот и …
- Выпустил… А долетели почему-то именно до меня, - грустно улыбнулась.
- Долетели, раз душа твоя их приняла, - подбодрила её, как бы похвалив. – И что же ты ответила этому бедняге на этот раз? Ведь на Украине, при её разваленной экономике, безработных много, а солдат более-менее кормят, вот и… Чудовищно всё это! Чудовищно, жестоко и бездумно для руководителей страны, развязавших гражданскую войну...
- А написала ему, - не услышала она моих обобщений, - что, мол, такое, как раньше, едва ли начнётся. И еще… - она снова взяла листки, полистала их: - «Надеюсь, что Новый год встретили вы в тишине, и пусть её не станут нарушать ни грады, ни автоматные очереди. Как же я желаю вам этого!» И попросила: «Пожалуйста, не называй меня «милое солнышко», я слишком много прожила, чтобы претендовать на такое...». А он прямо с утра - опять: «Милое солнышко, как ты? Как спалось? Мне с тобой интересно. Хочешь, я тебе кое-что расскажу? В Запорожье на площади хотят скинуть памятник Ленину*. В 2014 году он был одет в вышиванку, а в 2015 году в футболку сборной Украины и розу держал в перевязанной руке. Это его так одевают, чтоб не скинули те, кто хотят ночной клуб сделать на том месте, где стоит. Но скинуть Ленина это всё же лучше, чем война, так же? Лучше, чем снаряды - над головами и каждый раз думай, где упадут, да? Приятного отдыха тебе на сегодня, милое солнышко».
- Д-а, Валюша, - загрустила и я: - вовлёк тебя Алеша в драму. И как же ты…
- Да так, - перебила. – Снова попросила не называть меня «солнышко», согласившись только на «милую», а о памятнике…
- Поддержала, чтобы скинули «вождя всемирного пролетариата»? Ведь…
И хотела снова порассуждать на эту больную тему, но она, усмехнувшись, прервала:
- А по мне пусть стоит. Ведь издеваться над беспомощным памятником… Что-то в этом есть, чего не принимаю.
- Так и написала ему?
- Да нет, - и взглянула коротко: - только спросила: вчера стреляли? А он: «Так и сейчас стреляют, милая, но где-то далеко. Хоть бы снова не началось. 31 декабря мимо моего дома в сторону Марьинки танк поехал. Знаешь Марьинку? В километра от Донецка. А там братуха мой в отряде дэнээровцев*. Боюсь за него. Ведь кроме него у меня никого нету».
Валентина взглянула на меня и слезинки опять мелькнули, но спрятала их, опустив глаза к листкам и с паузами, выбирая их обозначая «Он» или «Я», торопливо стала читать:
- «Алеша, о Марьинке слышала по ТВ, ведь каждый день по новостям слежу: как там у вас? И проклинаю Турчинова, Порошенко*, которые начал войну. Как вспомню первые бомбежки Луганска*, так оторопь берет. Как же можно бомбить своих же людей, не попытавшись поговорить с ними! Но что делать? Видать ума им не хватило, да и сердца». Он: «Не помню, то ли по телевизору говорили, то ли прочитал где-то, что для того, чтобы восстановить Донецк полностью 50 лет нужно. Сейчас здесь работы почти нету, но продукты есть и люди не хотят, чтобы город был в составе Украины, потому что там правят подонки». Я: «Да-а, Алексей. А ведь можно было выслушать донбассцев и договориться! Но для этого нужно иметь ум и сердце, а такие, как Ленин и Порошенко договариваться не могут и своих оппонентов расстреливают». Он: «Так на войне они деньги зарабатывают, эти три козла, Порошенко, Турчинов и Яценюк*, им война выгодна». Я: «Так оно и есть. Но уверена: подавятся они этими деньгами!» Он: «Это точно. Сколько ж можно грести? И всё же, как ты думаешь, Валюса, когда война у нас закончится?» Я: «Ой, Алешенька, если зимой опять не начнут, то, может быть, - к весне».
И Валентина посмотрела на меня:
- А ты как думаешь?
- Трудно сказать. В ДНР должны быть выборы, может, после них что-то измениться. И на переговоры в Минске* есть надежда. Да и чем воевать то? Война - дело дорогое, а экономика упала, из-за границ денег не дают, воровать становится нечего. В общем, как сказал их депутат Ляшко, никому, мол, Украина не нужна, как были мы папуасами, так и остались.
Но похоже, Валя не слушала меня, думая о своём, и тогда я спросила:
- И чем закончилась ваша переписка?
- Подожди… - Она взяла листки и первый отложила на диван, а в остальных стала что-то выискивать: - Подожди с концом, я сейчас еще… Всю переписку читать не буду, а вот это… «Доброе утро, милая и добрая, как ты?» Я: «Как всегда. И сегодня у нас наконец-то светит солнышко, только жаль, что нет снега. А как у вас? И стреляли ль опять?» Он: «Ну да, бахали ночью. А у нас снега много, и температура минус 20. Представь, в такой мороз и воевать! Околеть можно. Та и летом в жару до 40 градусов в танках как ездить? А мой брат Коля ездил». И я ответила: «Воевать и в мороз, и в жару ужасно». Он: «Та прикинь, перед новым 2015 годом показывали украинских солдат и говорили, что выдали им списанную форму, да еще на несколько размеров больше, и когда положили её на огонь, она сразу загорелась, как тряпка». Я: «А в ценниках, наверное, числилась, как американская, раз в десять дороже. И деньги пошли в карманы порошенкам-яценюкам, а воинов-украинцев гнали на убой, и они гибли за них. Бедные, бедные ребята!». Он: «Та да, Валюся».
Валентина отложила листки и теперь сидела, отвернувшись к окну, а я, глядя на неё, думала: славная моя подружка, как же часто попадаешь ты в подобные ситуации со своим сострадательным сердцем! Потом подошла к ней, взяла распечатку:
- Валюша, однако объёмная переписка у тебя получилась. И всё еще…
Но она прервала:
- Нет, не «всё еще». – И взяв у меня листки, тряхнула ими: - Видишь сколько страничек? Ведь я спрашивала об обстрелах, он отвечал, так что… Вот, послушай хотя бы этот: «Пишут в интернете, что вчера во многих частях Донецка слышали выстрелы, а сегодня аэропорт обстреляли и в районе вокзала шёл бой». Я: «Алеша, из новостей знаю, что вчера было около сорока обстрелов сразу после того, как в Минске договорились о тишине. Видимо, стреляют вопреки этим соглашениям, - назло! Чудовищно это и безумно!» Он: «А как они договорились? Чтобы на всю жизнь прекратили обстрелы или потом снова Донецк будет ходуном ходить?» Я: «Пока на время, а потом еще переговоры будут». Он: «И больше весело не будет, да?» - Валя взяла в руку следующий листок: - Или вот это: «Привет, как дела?» Я: «Хотелось
