Печник

разносился на весь квартал. На столе стояла куча тарелок со всякими закусками, зеленью, коньяк, фрукты, даже черная икра. Кроме Вагифа за столом оказалось еще двое темноволосых мужчин среднего возраста, уважительно приподнявшихся с места, при появлении Иваныча.
  - Это мои друзья – Леча и Ахмед - представил их хозяин, - А это наш знаменитый «Иваныч», его весь город знает, мастер, каких поискать.
Мужчины крепко пожали Иванычу руку и стали наперебой его расспрашивать, где он научился так замечательно делать камины. Иваныч только похохатывал, вгрызаясь в сочное, горячее мясо.
- У нас так не умеют - заметил мужчина, назвавшийся Лечей.
- Да ладно,-  не поверил Иваныч, - что у вас в Чечено-Ингушетии нет мастеров хороших?
- Откуда знаешь, что мы из  Чечни? - удивился Леча.
- А у меня дружок в армии был, чеченец.  Лом-али его звали, ну по-простому Аликом, фамилия – Гаджиев. Он из Урус-Мартановского района  вроде был. Он разговаривал так же, как и вы, с таким же акцентом, очень похоже. Дружили мы с ним. Он все в гости звал, да после службы мы и не писали друг другу  как-то - вздохнул Иваныч.
 Лом-Али, или Алика он помнил. Парень тот был весьма своеобразный. Очень гордый, вспыльчивый. «Дедовщины»  во времена их службы такой уж сильной не было. Тем более, что попали они сразу в «учебку», где все, ну или почти все, было по уставу. Однако Алик даже приказания сержантов встречал, как личное оскорбление. Однажды чуть не подрался с сержантом, когда тот заставлял его мыть пол в казарме. Сержанты толпой набежали, еле-еле его заставили. Причем Алик ничего не боялся. Ни нарядов на службу, ни «губы». Приходилось сержантам  бегать к взводным или ротному на него жаловаться.
 Хотя физических нагрузок Алик не страшился, очень хорошо бегал, подтягивался и преодолевал полосу препятствий. Не дурак был подраться. Причем никаких приемов не знал. Просто брал соперника за отвороты гимнастерки одной рукой, а другой рукой пару раз двигал в морду. И все. После нескольких конфликтов его никто не трогал.
 Колька сам был на спортгородке не из последних, силенкой бог не обидел. Несколько раз они вместе попадали с Аликом в наряды, ходили в караул. А после того, как в столовке, подрались с артиллеристами из соседнего батальона, как-то незаметно сдружились.
Кольке было интересно, почему Алик так в штыки воспринимает наряды по роте, или по столовой, а в караул, к примеру, или в парк на обслуживание техники ходит без проблем. Но когда он спросил об этом Алика, тот пробурчал, что полы или кастрюли у них дома моют только женщины. В общем, не мужское это дело.
 И иногда проскальзывал в поведении и словах Алика оттенок какой-то тайны. Как-то разговорились они, стоя в наряде по КПП, о войне с немцами. Колька, воспитанный на школьных примерах и фильмах про войну рассказал Алику про своего деда, который ушел на войну и погиб в 43-м. после чего безо всякой задней мысли спросил: «А твой дед воевал?»
 На что Алик как-то непонятно скривился и ответил: «Мой дед не воевал. Он абрек».
И после этого тему о войне не поддерживал,  всем видом давая понять, что ему это не интересно.
 В другой раз их вместе поставили в наряд на задворках части, на дальнее КПП, через которое целый день мог никто не проехать. Алик маялся, маялся, а вечером попросил: «Коль, я тут  в поселок рядом смотаюсь?  Если вдруг дежурный спросит – скажи, в роту пошел».
  Колька согласился, хотя ему было непонятно – чего там в поселке у казахов делать? Да и поселок какой-то зачуханый, голая степь или полупустыня кругом, хрен поймешь. Все вокруг какое-то серо-желтое. Только по весне зацветет все ярко так – алое, желтое, синее. Через две недели все выгорает - пыль, песок, жара. В общем дыра - дырой. Попросил только Алика курева стрельнуть, если получится.
  Колька уже стал волноваться, а  Алик вернулся часа через три, очень довольный и принес с собой пожрать и сигарет цивильных с фильтром аж целых три пачки. Колька удивился - может казашку завел себе какую-нибудь? Но когда спросил об этом Алика, тот ответил, что проведывал земляков. Их у него здесь много.
 Больше его Колька особо ни о чем не расспрашивал. Только никак  не мог понять – почему чеченцы живут в Казахстане, и почему дед Алика не пошел на войну с немцами? Ведь  в то время все воевали? Видимо запомнились эти моменты отчетливо, потому что на эти вопросы ответов он так и не получил.
 «Где он сейчас? Наверное, тоже жена, работа, куча детей и все прочее…» - подумал Иваныч, выныривая из воспоминаний.
-…я ж тебе говорю, поехали к нам - услышал он голос Лечи.
- Зачем? - удивился Иваныч.
   Тут в разговор вступил ранее молчавший  Ахмед:
- Да ты что разве не понимаешь? У нас все дома каменные строят. Чем больше и красивее дом у чеченца, тем лучше. Все смотрят и завидуют. А ты такой мастер! Озолотишься у нас! Я местные расценки знаю, с Вагифом поговорил. Так вот, точно тебе обещать могу, что у нас в два раза больше платят. За сезон кучу денег заработаешь. У меня брат жениться собирается, ему дом новый нужен, с башенкой. Камины там всякие…  А как сделаешь – еще заказы будут. Если хочешь, завтра все равно на переговорный пойду, у меня разговор с домом заказан, как раз и поговорю насчет тебя. И вообще – этот стол видишь? Там тебе каждый день  лучше…- он покосился на Вагифа, - в общем, не хуже накрывать будут. Подумай, а?
«Интересно,- задумался Иваныч, машинально чокаясь с Ахмедом рюмкой коньяка, - а может и правда махнуть? Денег нормально заработаю. Тогда и на новую «Волгу» хватит и еще останется».
  Мысль о хороших заработках зацепила сильно. Тем более вспомнились разговоры мужиков из соседнего района, уезжавших бригадой на заработки куда-то на Кавказ и привозивших, по их словам, хорошие деньги.
 «Опять же, не надо будет у тестя денег просить на машину, только чтобы оформил на себя и все» - от этой мысли на душе даже полегчало. Не любил Иваныч одалживаться.
  Он решительно отодвинул от себя очередную рюмку, подаваемую ему предупредительным Ахмедом: «Все мужики, мне хватает. А над вашим предложением подумать надо».
 «Подумай, дорогой, подумай. Ты же мастер, тебе цены нет. Как брат у нас будешь» - зачастил  Леча. Иваныч встал из-за стола, попрощался и сел в машину.  Домой его отвез тот же самый Вагифов племянник.
 На следующий день Иваныч съездил к тестю, но разговор о новой машине не заводил. Решил подождать.
  А из головы не выходила мысль о хороших заработках и гостеприимных кавказцах. Мастера по-любому хозяева кормят-поят. Но такого отношения к себе Иваныч еще не встречал.
 «Может там где-нибудь и Алика-сослуживца встречу. Вот удивится…» - на душе даже потеплело.
  Через пару дней Иваныч возился  во дворе, занимаясь всякой мелочевкой по хозяйству. Дома никого не было а тут, ближе к обеду, перед калиткой остановилась знакомая черная «Волга».  Из нее вылезли Вагиф и Ахмед.  Иваныч вышел со двора, жестом пригласил на лавочку.  
- Что, опять на работу в свои края звать приехали? - с ходу в лоб спросил Иваныч.
- Ва, какой быстрый! - удивился Ахмед.
- А чё тянуть кота за…хвост» - рассмеялся Иваныч, - может я и соглашусь, если с оплатой не обманете.
- Какой-такой «обманете»?! Мы, мужчины, своё слово держим. И домой я уже звонил. Ждут тебя там, как брата, - зачастил Ахмед, - Так что, по рукам?
-Не-е, по рукам ударим, когда задаток дадите. У вас там работы, небось, месяца на три, не меньше. А я должен жене и детям на проживание чо-нить оставить. Так, или нет? - ответствовал Иваныч. Недолго но, яростно поторговавшись, они сошлись на пятистах рублях.
- Ладно, задаток будет завтра. А жене что скажешь? - спросил Ахмед.
- А ничего не скажу. Она и так знает, что я на шабашки частенько мотаюсь. Вот вернусь с деньгами и будет ей сюрприз. В конце-концов почта у вас там есть? Переговоры телеграммой заказать можно, если что? - поинтересовался Иваныч.
-Конечно есть. У нас же не Африка, какая-нибудь - оскорбился Ахмед.
На том и порешили.
 Еще через пару дней Ахмед привез задаток. Поинтересовался, между прочим, что Иваныч сказал родным насчет отъезда. На это получил ответ, что хочет Иваныч сделать жене сюрприз и скажет, что едет на шабашку, но не скажет какую и куда. Жена думает - как обычно в какой-нибудь соседний городок. На том все и порешили, ударили по рукам.
 Жене Иваныч действительно почти ничего не сказал. Просто дал деньги и сказал, что подвернулась очень хорошая работа. Месяц-полтора его дома не будет. Привычная ко всему супруга вздохнула и стала собирать ему вещи в  большую спортивную сумку, которую Иванычу в Универмаге по блату достали.
А еще через неделю Иваныч уезжал поездом в город Гудермес. Иваныч и названия-то такого никогда не слышал. Правда, уезжал он не из своего городка, а с областного вокзала, куда на своей машине его привез Вагиф. Ахмед сказал, что там легче билеты достать. Лето, все на юг отдыхать едут. Они с Вагифом даже сами билет ему купили, посадили в поезд.
 «Ты не беспокойся. Приедешь в Гудермес, по перрону не бегай. Подойди к центральному входу в вокзал – тебя моя родня встретит. Все в порядке будет, я телеграмму дам, чтобы встречали» - сказал Ахмед и крепко пожал руку на прощание.

 Поездка Иванычу ничем особенным не запомнилась. Он лениво листал газеты, пил чай.
Интересно было только тогда, когда подъезжали к Мин-Водам и стали видны небольшие, как-будто игрушечные, сплошь поросшие зелеными деревьями, горы. А потом поезд повернул, и снова пошла какая-то равнина серо-желтого цвета, чем-то напомнившая  Иванычу Казахстан.
Соседи по купе – пожилая женщина и супружеская пара интереса особого не вызывали.
 Примерно в обед поезд прибыл к месту назначения. Иваныча действительно встретили два молодых парня, чем-то похожих на Ахмеда. Одному на вид было лет двадцать пять, другому – лет шестнадцать-семнадцать. Парни уважительно поинтересовались – он ли, тот самый мастер, которого они встречают по указанию брата. Иваныч важно ответил, что да, это он самый и есть. Мурад и Шамиль, так представились ребята, легко подхватили сумку гостя и предложили выйти на привокзальную площадь, где их ждала машина – старенький «Москвич-412».
 Который постарше – Мурад,  сел за руль.  А Шамиль, распахнув дверцу, сказал:
- Садитесь сзади, устраивайтесь поудобней, ехать далеко, - после чего Мурад с хрустом включил передачу и тронулся с места.  Сначала Иваныч  глазел по сторонам, но когда выехали за город – незаметно для себя задремал, облокотившись на свою, туго набитую сумку.
 Проснулся он оттого, что машина, качнувшись, остановилась.
- Вот и приехали! - весело объявил Шамиль.
 Как понял Иваныч  - машина стояла за каким-то одноэтажным домом. За домом было темно, только горела лампочка  над сараем, рядом были еще какие-то хозпостройки.
- Давай Иваныч, вылезай! - так же весело подхватил Мурад.
Тон его Иванычу не очень понравился и он решил, что сейчас вылезет и отчитает парней  за неуважительный, по его мнению, тон. Он открыл дверцу и, потягиваясь, вылез из машины.
 Однако то, что произошло в следующий момент – ни в какие ворота не лезло.
Старший – Мурад, обойдя машину с ходу ударил гостя в лицо. От неожиданности, тот отлетел в сторону, но не упал.
«Когда ж это Мурад напиться успел, он же машину вел?» - мелькнул в голове обрывок мысли.
   Правда следующий удар он успел перехватить и