Глава десятая: Вопросы, оставшиеся без ответа

Сотни тысяч горящих багровым пламенем глаз с жадностью смотрели на глупца, осмелившегося приблизиться к багровой стене песка. Рык сотен тысяч чудовищных глоток, который Самаэль по ошибке принял за вой ветра, бил по лицу жестким хлыстом, заставляя порезы, нанесенные алым песком, невыносимо гореть.

Было слышно, как миллионы когтей и клыков скребут по зеркальной поверхности плато, с нетерпением ожидая того момента, когда они смогут вцепиться в мягкую податливую плоть, и рвать её, кромсать, терзать, пока она не растечется кровавой пеной по кровавому стеклу.

Солдат подошел к пелене бурлящего песка и замер на мгновение, не решаясь переступить эту смертельную черту. В его голове все еще бились мысли, а все его естество умоляло повернуть назад, отступить от этой неудержимой стены.

- Иди! - взорвался в голове солдата пугающий голос, - Найди путь, через пустоту, через бурю, через полчища! Предстань передо мной!

- Кто ты? - прошептал Самаэль, всё еще пытаясь бороться, - Что тебе нужно?

- Иди! - приказал голос, сметая последние попытки сознания противостоять чужой воли.

Самаэль сделал шаг навстречу буре, и тени, сокрытые пеленой багрового песка радостно возопили, предвкушая пир.

Самаэль сделал второй шаг, встав у самой черты, отделяющей освещенное жестоким Яром плато от яростных вихрей урагана. Стекло под ногами зазвенело. подобно похоронному колоколу, поющему панихиду по пропащей душе.

Самаэль сделал третий шаг, нырнув в толщу безжалостного песка. Сотни тысяч когтистых лап потянулись к его телу, но песок оказался быстрее. Он содрал мясо с костей солдата, распылив его облачком багровых капель.

- Ничтожество, - услышал солдат, прежде чем кануть в небытие.

Парень подскочил на кровати с криком, чувствуя как горит каждая частичка его кожи.

- Бес, ты уже задрал! - раздался возмущенный крик с откуда-то с дальних рядов кроватей.

Самаэль медленно приходил в себя. Сон с трудом отпускал его из своих объятий, цепляясь за тающие воспоминания своими когтистыми лапками. Но, постепенно, реальность занимала все больше места в голове солдата, а вместе с ней начали всплывать события прошлого дня во всей своей необычайной яркости.

Парень довольно ухмыльнулся и перевернулся на бок, предаваясь сладостным воспоминаниям и мыслям, которые мгновенно затмили весь ужас сна.

Старший лейтенант была властной и необычайно сильной женщиной. Она легко повалила восьмифутового парня на лопатки и стянула с него форму. От неожиданности Самаэль впал в ступор и не предпринимал абсолютно ничего.

В общении с противоположным полом паренек был абсолютнейшим профаном. Почти всю свою жизнь он был либо слишком мал, чтобы интересоваться женщинами, либо не имел возможности с ними общаться. Конечно, в приюте случалось всякое, но вряд ли те невинные шалости можно было назвать близостью или, тем более, сексом.

В учебке и речи не было об увольнительных, а в гарнизоне Вармарка новобранцам не позволяли покидать территорию крепости. Только спустя три года, после назначения в крепость, Самаэля и его товарищей одногодок отпустили на побудку в Вармарк.

Освобожденные от надзора и накопившие немало жалования за три года службы, солдаты пустились во все тяжкие. Бары сменялись кабаками, те - тавернами. Но когда дело дошло до публичного дома, единственного на весь этот захолустный городок, Самаэль был настолько пьян, что сцепился с охраной и был вышвырнут из заведения, как оказалось, навсегда. Впрочем, последовавшее похмельное утро и издевки сержанта, а так же несколько нелицеприятных заболеваний, заработанных его товарищами, убавили интерес парня к подобного рода развлечениям.

Так что, к неожиданному рандеву с загадочным старшим лейтенантом он был не готов. Впрочем, его растерянность лишь раззадорила целеустремленную Штосс.

Расправившись с формой паренька, она стянула с себя рубаху и штаны, обнажая исчерченное шрамами, но всё равно прекрасное тело. Её красоту не портили ни широкие солдатские плечи, ни четко очерченная и выступающая мускулатура. Даже многочисленные татуировки, покрывающие её левое плече и частично закрывающие одну из небольших упругих грудей лишь придавали её очарования. И без того растерянный и перепуганный солдат вообще перестал дышать.

Офицер измывалась над ним основательно, но не долго. Самаэль не знал, сколько эта женщина провела в седле, пытаясь скрыться от кочевников, и что она пережила до того, как гарнизон вышел из крепости, чтобы прикрыть её бегство. Накопившаяся усталость взяла своё, и измученный Самаэль вскоре был выставлен за дверь, с приказом держать язык за зубами и распорядиться о горячей воде для ванны.

Ошеломление еще долго не отпускало парня. Словно в тумане, он отыскал помощника интенданта крепости, передал распоряжение старшего лейтенанта и добрался до своей казармы, где упал на свою кровать и моментально уснул.

Ночь, наполненная навязчивыми кошмарами не принесла ни радости, ни отдыха, но пробуждение оказалась неожиданно радостным. Лежа в темноте, парень смаковал яркие картинки воспоминаний, имя возможность неспешно обдумать случившееся.

Самаэль был горд собой. Если бы он не дождался возвращения загадочного лейтенанта из кабинета Циртана, если бы он не решил нарушить правила и войти в корпус офицеров, то безжалостные стальные глаза остались бы очередным блеклым пятном, одним из тех, что полнятся обычные будни рядового. Но теперь же этот холодный взгляд дополняли запахи, формы, вкус, жар тела и, пусть и мимолетная, возникшая без его воли, но всё таки страсть.

Старший лейтенант Штосс теперь полностью занимала мысли солдата. Но, в месте с возникающими воздушными замками надежд, рождались и тяжелые камни сомнений. Рой вопросов, порожденный неуверенностью, назойливо жужжал в голове. Что будет дальше? Значило ли произошедшее хоть что-то? Что сказать ей при встрече? Стоит ли рассказывать о случившемся хоть кому-нибудь?

Впрочем, все эти вопросы и сомнения, меркли на фоне одного радостного факта - Самаэль стал мужчиной. Он лежал, глядя на проклятую потолочную балку, которую видел каждый раз, засыпая и просыпаясь, на протяжении последних пяти лет, и улыбался.

Так, лыбясь, словно умалишенный, он провалялся до самой побудки и, полный радостных мыслей и надежд, влился в рутинные дела гарнизона. Теперь всё казалось ему иным, и построение, и извечная ругань сержанта, и дорога до назначенного Самаэлю поста, все казалось новым и необычным.

Сменив на внешней стене, уставшего от бессонной ночи, новобранца, Самаэль, с не сходящей улыбкой, устремил свой взор на другой берег великой реки, в степь, подарившую ему сероглазое чудо.

Когда Яр медленно перевалил за середину своего извечного пути, на стену поднялся Грегор. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим, будь-то не было суматошной ночи, спешного марша, конной стычки с дикарями и безумной неразберихи после.

Встав возле продолжающего улыбаться солдата, офицер раскурил свою трубку.

- Ты вчера хотел со мной поговорить? - спросил Грегор, выпуская очередное идеальное колечко дыма.

- Да, это уже не важно, - ответил Самаэль, втягивая носом сладковатый запах табака.

Офицер хмыкнул и, сделав еще один затяг, передал трубку другу.

- Что-то ты больно уж радостный, - сказал он, смотря, как солдат мусолит мундштук.

Самаэль пожал плечами, наслаждаясь теплом, что дарил Яр и вкусом курева.

Некоторое время они молча стояли, поочередно затягиваясь кислым табаком и глядя как по зеленому морю травы, повинуясь прихотям ветра, пробегает рябь.

- Я тут по узнавал, - нарушил молчание Грегор, - про этих беглецов и про наш спешный поход к землям Союза.

Он замолк, припав к трубке.

- Ну и? - спросил Самаэль, спустя несколько длительных мгновений молчания.

- Эти беглецы - отряд по особым поручениям короны Сумара, - в голосе офицера звучало некоторое подобие восхищения.

Самаэль слышал несколько историй о подобных отрядах, но все эти истории были из разряда сказок и преувеличенных слухов.

- С чего ты взял, - спросил он, с сомнением глядя на товарища.

- Их доспехи явно штучной работы, - принялся перечислять Грегор, - с командором их капитан разговаривал как с обычным рядовым, их младшие офицеры уполномочены отдавать приказы нашим капитанам.

- Ну и что? - Самаэль пожал плечами, - Мало ли в Сумаре родов войск, в которых рядовые обладают большей властью чем командор такой дыры, как наша?

Молодой офицер кивнул, соглашаясь.

- Еще татуировка на правом плече, - сказал он, передавая трубку, - круглый щит с вороном. Таких нет в книге войсковых знаков отличий.

Самаэль выпустил облачко дыма и вопросительно посмотрел на друга, ожидая пояснений.

- Ну, все отряды короны носят татуировки с той или иной птицей, - сказал Грегор, почесав переносицу, - И почти все они есть в энциклопедии знаков отличий. Кроме тех знаков, чьи отряды засекречены.

- Давай уже, говори, к чему ты ведешь, - не выдержал Самаэль, - хватит тут своими книжками тыкать.

Грегор усмехнулся и выхватил свою трубку из рук рядового.

- Короче, этот отряд был послан на территорию Союза племен, чтобы выкрасть какой-то важный предмет. По идее они должны были скрытно проникнуть в ряды кочевников и незаметно скрыться с добычей. Но что-то пошло не так и им пришлось спешно убегать от разъяренной конницы дикарей.

Самэль хмыкнул, пытаясь сложить картину произошедшего в голове.

- Видимо этот предмет не достаточно ценен для племен, раз уж они не стали нападать на пехоту в открытом поле.

- Возможно он не настолько ценен, - ответил офицер, - чтобы оправдать возможное количество жертв.

- Или же кочевникам просто нравиться гоняться за Сумарцами по степи, - усмехнулся солдат.

Теперь настал черед Грегора жать плечами.

- Этот старший лейтенант, Штосс, - сказал он после пары затяжек, - говорила что дикари не знают истинной ценности этого, кхм, артефакта.

Упоминание сероглазого пробудила у Самаэля интерес к беседе.

- Как тебе она? - спросил он, искоса поглядывая на непроницаемое лицо лучшего друга.

- Ну, она определенно не старший лейтенант, - усмехнулся Грегор, - Даже не сержант. Капитан, быть может, а может и старше.

- Да я не об этом, - раздраженно перебил его рядовой, - как она тебе, ну, как женщина.

В серо зеленых глазах офицера заплясали лукавые огоньки.

- А тебе какой интерес? - спросил он, усмехаясь, - Неужели приглянулась?

- Ну а что если и так? - ответил Самаэль, выпятив нижнюю челюсть и с вызовом глядя на друга.

- Ну, если так, - Грегор перестал улыбаться, - то я тебе советую держаться от неё подальше. Она тебя, салагу, пережует и выплюнет, как кислый табак.

Он замолк на минуту, а затем добавил:

- У меня от этих её глаз мурашки по коже. Глянет на тебя, и ты чувствуешь себя ничтожным куском блевотины, а не человеком.

Самаэль хмыкнул и пожал плечами.

- Мне она показалась обычной девкой, - сказал он, разглядывая причудливый узор теней, что отбрасывали камыши на спокойную гладь Наги, - Ну, подумаешь, широкоплечая. Она же из наших, из военных. Мордашка то симпатичная.

Грегор не ответил. Он тоже смотрел на руку, постепенно окутываясь табачным дымом, словно плащом.

- Вот думаю попытать счастья, - продолжил солдат, не дождавшись ответа, - Вдруг