Чужой ангел

гулянья постом.
Грета даже дышать перестала на мгновение.
– Вот как? Я тоже не ходила, мы все эти дни с Милой дома сидели, – сказала, справившись с эмоциями.
– Да, конечно. Чем занимались?
– Так. Ничем.
– Слушай! Грета! – воскликнул он, радуясь гениальной идее, – пойдёмте к нам! У меня мама, наверняка, невообразимый стол организовала!
– Не удобно, – робко возразила девушка, хотя ей страшно хотелось пойти с этим человеком куда угодно, хоть за тридевять земель.
– Совершенно удобно! Будут только родители и брат с семейством. Дети знакомы с Милой, они прекрасно поиграют.
Он обернулся к куче-мале под ёлочкой и позвал:
– Милёныш! Вылезай! Пойдём к нам в гости.
Девочка с восторженными криками подбежала к ним.
– Ну, ты и снеговик, – сказала Грета, наклоняясь, чтобы отряхнуть снег с шубки.
Лёша тоже наклонился, и они стукнулись лбами. Засмеялись все втроём.
Потом шли по присыпанной песком дорожке. Мила разбегалась, подпрыгивала, и они несли её за руки короткими перебежками. Девочка запрокидывала голову и смеялась. В этот день она смеялась впервые после того, как Грета с ней познакомилась.
Похожая на учительницу женщина, идя на встречу, весело сказала:
– Родители, руки ребёнку не оторвите!
– Крепко пришиты! – также весело откликнулся Алексей.
Грете стало хорошо-хорошо, как будто что-то тонкое и крепкое связало их, шутка ли, общий секрет, или ещё что-то, пока не осознанное.
Свернув на оживлённую улицу, пошли спокойно. Мила вдруг попросила:
– Дядя Лёша, давай споём тропарь, – и тут же затянула тоненько, – Рождество Твоё, Христе Боже наш…
– Воссия мирови свет разума, – подхватил Алексей неожиданно красивым ласковым баритоном.
Грета узнала этот голос. Она, стоя в храме, невольно выделила его из хора на клиросе и подумала тогда: «Человек, который так поёт, не может быть плохим».
– В нем бо звездам служащии звездою учахуся. Тебе кланятися Солнцу правды и Тебе ведети с высоты Востока, – пели Лёша и Милочка.
Грета, не зная тропаря, легонько мычала, угадывая окончания слов. Она была совершенно счастлива.
– Господи, слава Тебе, – звучало в морозном воздухе.
– Колядуют! Видите? – переговаривались прохожие, – праздник!