Через тренировки к звёздам. 4 (Расплата.)

...Учитель учил меня, прежде всего, искусству, науке единоборства, а не драке. Хотя, прекрасно знал, для чего я к нему пришёл. Через два года упорных тренировок само желание драться уходило на задний план, уступая место постижению мастерства. Сам процесс тренировки доставлял большую радость.
 - Хочешь рассчитаться? - однажды спросил он.
 - Я думаю пора.
 - Знаешь, я, конечно, учил не для этого, но тебя понимаю.
 - Я раньше каждый день думал об этом, а сейчас у меня просто радость тренироваться у Вас.
 - Я знаю это. Вот этот парнишка-рэкэтир и его дружки в своём юном возрасте уже наделали грехов. Человека обидеть, у человека отобрать - это грех. За всё надо платить. Клин клином вышибают. Силу вышибай силой. Я напутствую тебя. ты победишь. Я верю в тебя.

* * *

   Тигр Шер-Хан и шакал Лизоблюд Табаки. Один захотел стать хозяином джунглей, другой приспособился под него и стал шестёркой, из-за страха перед ним и для выгоды своей. Бесподобно яркие литературные персонажи, будто взятые из общества человеческого. Тысячи лет до Редьярда Киплинга жили, и тысячи лет после него будут задействованы эти персонажи. Людские пороки навешал великий Киплинг на этих благородных зверей. Тигр - царь зверей наряду со львом, слоном и носорогом. Рождённый хищником он поневоле вызывает уважение и восхищение. Ни один человек будь трижды мастером рукопашных боёв, голыми руками не одолеет его, этого настоящего чемпиона по единоборству. Человек взял верх над ним из-за особенностей своего мозга при помощи технических приспособлений.
   К шакалам, гиенам человек издавна относится как бы презрительно, хотя на самом деле они в мире лучшие охотники среди четвероногих хищников. Их коллективная охота не знает себе равных. Красавцы львы, тигры, гепарды и даже человек с его оружием любой мощности в этом деле далеко позади. Уже это должно вызывать уважение и восхищение. И всё-таки как усело и выразительно Киплинг наделил этих животных человеческими пороками.
   Нечто подобное происходило и в нашей школе. Всегда и везде найдутся наглый Держи-морда и его лизоблюд шестёрка. У рэкэтира сразу объявился такой в нашем классе. К его узенькой, втянутой в плечи, фигуре живописно вписывались бегающие глазки, в которых то и дело вспыхивали зловещие огоньки, освещая неповторимую зловещую ухмылочку. Вдобавок ко всему он обладал неким талантом интригана. Рэкэтира Шер-Хана ненавидели, а к его сподручному лизоблюду примешивался целый коктейль чувств, включавших и ненависть, и презрение, и какое-то гадливое отвращение.  
   Четвёртого урока не было. Учитель заболел, и нам сказали заниматься самостоятельно. От так называемой радости в младших классах мы устроили бы бразильский карнавал, от которого здание школы, наверное, просто содрогнулось. Но мы уже старшеклассники и потому каждый тихо занимался своим делом; кто читал книгу, кто в карты, а кто просто тихо беседовал о всяком разном. Рэкэтир тихонько посапывал за столом. Казалось, что урок этот свободный так и пройдёт в полной тишине, но тут встал шестёрка и подошёл к самому тщедушному, слабому пареньку.
 - Ну чё, пора, пора. Сам понимаешь, время. Оно не терпит. Я не тороплю, оно торопит. Чуть задержка и погнали проценты, - сладкий голос так и обтекал всё помещение, а на фоне великолепной кривой улыбочки от глазёнок бегающих испускался свет недоброго огонька, никак не создающий вокруг себя ауру радости.
   Паренёк молча вытащил сколько надо и протянул ему. Шестёрка, звуковой ухмылочкой поросёнка, направился, вразвалочку направился к своему столу, где тихонько посапывал главный рэкэтир. Видуха важнее некуда. В кармане очередной непыльный куш, а вечером кино или пиво, и ещё что.
 - Подойди ко мне, - голос мой холодным железом как бы пронзил каждый метр кабинета.
   Я приказывал, а металл моего голоса заставил содрогнуться весь класс. Рэкэтир тут же приподнял голову. Лёгкая дремота птичкой выпорхнула с него. Шестёрка от неожиданности вздрогнул.
 - А чё ты возникаешь, - неуверенным голосом ответил он, скосив при этом глаза на своего вожака.
   Тот сидел хмуро. Наверное, он сейчас ненавидел своего шестёрку больше чем меня. В последнее время у него и у меня был какой-то негласный договор о неприкосновенности всех дел. Одним словом у каждого своя сфера деятельности. Он больше не желал драки со мной. Внешне старался выглядеть спокойно, хотя в душе моей в ту минуту бушевал и смерч, и ураган, и цунами вместе взятые. Я подошёл к шестёрке. Встал перед ним.
 - Пошли один на один, - вызвал его в таком же приказном тоне.
   Глаза его забегали. Всем существом своим он понял, что заведомо проиграет этот бой. Будь мужиком, он принял бы вызов, даже в ущерб здоровью. В эти годы он накопил грехи. Отнимал, не встречая сопротивления. Если что, вставала за ним устрашающая фигура его покровителя. Все эти годы он был застрахован. Организм его, тело, ум, психология росли в "инкубаторном" изнеженном режиме. Впервые он увидел глаза жёсткого противника. Нетренированный, неподготовленный он не смог закрыть "ворота своей крепости" целой "коннице" страха проникшей и завладевшей от пятки до коры головного мозга.
   Он даже не помышлял выходить один на один. Я просто ткнул в грудь. Он упал. О сопротивлении не могло быть и речи, вся надежда на покровителя. И тут-то мы посмотрели друг на друга. Что было в наших глазах? Если к шестёрке я испытывал какую-то брезгливость, то к нему глаза мои, наверное, источали ненависть, смешанную с уважением. В глазах его я встретил то же самое. И кроме этого ещё что-то. Не все второгодники по природе своей глупы. Он хотел бы видеть меня на своей стороне. Те две драки, в которых он оказался посильнее, торжественно в свой актив всё же не мог занести. Сейчас я для него как проснувшийся вулкан. С каким бы удовольствием он сейчас съездил бы по морде своему шестёрке. Теперь назад дороги нет. Всё-таки он был боец. Он давно понимал, что мы одного поля ягоды, только пути у нас разные.
 - Один на один, - решительно, но без того металла, сказал коротко, как отрезал.
   Так уж повернулось, что на третью драку вызывал я, а не он. Это что-то значило, Все поняли, что надвигаются интересные события. В классе я уже давно был лучшим по физической культуре. Брали на все районные соревнования. Не могло всё это пройти не замеченным. Перемена во мне проглядывалась явно. Одноклассники заметили сразу, в том числе и рэкэтир, но я тренировки свои держал в строжайшей тайне. Договорились после занятий. С последнего урока он сбежал. Я стал понимать, к чему идёт дело. Страха не было. Всё-таки меня учил прекрасный учитель. Ситуация становилась ясной для всех.
 - Оне не зря ушёл с урока. Ты не боишься? Они закопают тебя.
 - Не волнуйтесь ребята. Я верю в себя, - как можно старался я успокоить своих одноклассников.
   Друзья не на шутку встревожились. Подойдут парни постарше, стоящие за спиной рэкэтира. Я нагло вторгался в их территорию. Они этого не потерпят. Становилось опасно. Только с большой буквы Учитель мог вселить в меня такое состояние души. Я всё понял. Всё. Рэкэтир мне не соперник. Мой тренер поднял мою планку выше.
   Закончились уроки. Мальчишки гурьбой потянулись за склады на пустырь. Когда-то, года два назад, шёл я сюда, весь дрожа от страха, отстоять себя, своё право нормально жить и учиться, возможно, ценой здоровья. Жестоко был избит, но не упал, выстоял. Как многое поменялось с тех пор.
   Как и ожидалось, он был не один. Неподалёку на брёвнышек восседали старшие. Значит, рэкэтира в этот день посетил страх. Это поняли все. Так выходит, меня, если что, будут ставить на место старшие. Нет уж. Вы, ребятки, просчитались. Я замахнулся и на вас.
   Для старших это было новостью. Такое на их памяти происходило впервые. Они с любопытством разглядывали меня. Кто такой? Откуда? Я предложил не бросаться лишними словами, а сразу браться за дело. Мы встали напротив. В эту минуту он прекрасно понимал, что перед ним совсем другой пацан. Не тот, которого когда-то бил. Что-то надломилось внутри, раз позвал старших. Слово и значение "старшак" для меня понятие уважительное. "Старшак" - это на всю жизнь. Эти же для меня просто старшие. Такого звания оин просто не удостоились.  
   Он сделал полушаг вперёд. Нога, находившаяся в воздухе, ещё не коснулась земли. Током пронёсся сигнал от коры головного мозга по всему телу, и, с такой же быстротой привелось всё в действие. Носок стопы, вытянутый вперёд как в балете, точно коснулся его подбородка. Противник на несколько сантиметров оторвался от земли, и как высокая трава от взмаха косы, упал всем телом на спину, ударившись затылком, задней частью головы. Едва чей-то глаз смог зафиксировать выстрел моей правой ноги, которую так поставил учитель. Чистый нокаут. Вряд ли ребята видели такое. Все поражены, ошарашены. Видели это и старшие. Все знали одного пацана, а теперь перед ними другой. Старшие призадумались. Что делать? Связываться  с ним или нет? Ведь драка была честной? Хотя драка ли это? Всё кончилось за секунду. Повержен парень их круга. Эти взрослые парни косвенно, а может напрямую виновные во всех бедах моих друзей, оккупантами ходили по нашей территории.
   Тревога одноклассников была не напрасной. Другая мысль, зародившись в мозгу, в миг пронеслась и сквозанула сердце. Взрослые парни увидели во мне угрозу, которая возрастёт, когда я подрасту, наберётся ещё больше сил, переловит их  Если не сейчас, то будет поздно. Надо с ним покончить сейчас, чтобы он никогда не поднялся. Я знал, я понимал, что после этого дня никакого рэкета не будет. Но какая цена за всё это? Моё здоровье, а может жизнь? Как начал, так и закончу. Я встал в боевую стойку. Я приготовился драться один против многих. Взрослые парни, образовав полукруг, двинулись ко мне, положив начало своему позору.
 - Эй! Змеи подколодные. Что же вы толпой на одного, - как скрежет по металлу раздался звук, холодом раздирая на клочья сердце, в котором я узнал голос моего учителя.  
   Все повернулись в ту сторону, откуда раздался этот голос, заставивший встрепенуться всех. Там, возле тополя, стоял мой учитель. Как он оказался здесь? Откуда? Куда? Почему-то в правой руке держал плоскогубцы. Наверное, по своим делам. Но я не успел спросить. На глазах у всех разворачивалось невиданное зрелище, о котором потом долго рассказывали в селе.
 - Эй, старикашка, иди куда шёл, - ответил ему один из этих парней.
   Эх, знали бы они, какой страшный боец перед ними. Ни один хищный зверь сейчас не был так опасен, как мой наставник. Пока они не ведают этого. Пока. Осталось немного, какие-то секунды.
 - Вы, гадёныши, даже не знаете, какое у вас счастье. Это счастье - ваше здоровье. Пока вы имеете его, но после этого дня вы будете несчастными на всю жизнь. Вы только что хотели отнять здоровье у моего молодого друга. Этот мальчик мне дорог, как дорог воздух, которым я дышу. Сейчас я отниму у вас то, что хотели отнять у него. Вы горько пожалеете про этот день. Ногами не будете ходить.
   Никто не шевельнулся под гнётом его голоса, преисполненного металлом холодной стали. Невыносимый скрежет по сковороде казался музыкой по сравнению с этим. Тембр его звука словено током прошёлся по телу каждого. Но это ещё