Замкнуть круг4

IV О том, что не стоит обижать свое подсознание или лучше принять все, как есть

Бабка вошла с медным, начищенным до блеска, самоваром.
- Блянов бы откушали, – умоляюще сказала она.
- Спасибо, мать, – улыбнулся Дросси, – не возражаешь, если я в твой колодец загляну?
- А заглядывай, шокол, – махнула старуха рукой.
Юноша встал, вышел из избы и подошел к колодцу. Он зачерпнул ведро воды, стащил с себя тельняшку и, охнув от удовольствия, вылил все на себя. Наклонился в колодец и усмехнулся, а потом шепнул что-то внутрь. Проходящая мимо бабка услышала, как молодой человек что-то пробубнил шепотом, и спросила:
- Што-што ты говоришь, шокол?
- Да, так. Хороший у тебя колодец, мать. Что надо!
- Ага-ага, хороший. Его ешо дед мой рыл.
Пока Дросси беседовал с хозяйкой о достоинствах колодца, вырытого ее дедом при поддержке всей Лысогорской, Дженис кое-что задумала. Она выскочила за калитку и побежала прочь.
- Эй! Стой! Куда?! – заорал Дросси, увидев ее. Его сердце почувствовало что-то нехорошее, и он ринулся за ней через поваленный забор, напяливая на ходу тельняшку. Видимо Хедейк упустил девушку, так как ее нигде не было видно. Наконец кто-то сказал, что ее видели в «Индейских знаках».
Он ворвался именно тогда, когда мастер - один из «старых козлов» - заносил руки над ее лицом. Юноша отшвырнул его и, схватив Дженис за плечи, сильно тряхнул, горестно вскрикнув:
- Что ты хочешь сделать со своим лицом, крейзи?!
Затем он взвалил ее на плечо,  не обращая внимания на кряхтящего и потирающего свой зад «старого козла», и вынес ее вон. Она гневно кричала, требовала, что бы тот ее отпустил, стучала кулаками по его спине. Наконец она изловчилась и так вцепилась его длинные волосы, что ему пришлось опустить ее на землю. В ту же минуту Дженис размахнулась и влепила Дросси пощечину, вторую, хотела уже дать третью, но молодой друг схватил ее за руку и прикрикнул:
- Хватит!! – тут же он успокоился и вздохнул. – Навязалась на мою бедную голову.
Она стояла молча, Дросси полез за сигаретой и твердо, тихим голосом сказал:
- Нет.
Сейчас он выглядел очень уставшим. Дженис поникла головой. Глаза ее погасли. Она отвернулась от Дросси и неожиданно заплакала.
-Извини…- плача сказала она, – я, наверное… я действительно лишняя… ты ее любишь…
Что-то перевернулось внутри Розендроссельхеда the Хедейка. Он повернул Дженис и прижал ее к себе. К слову, он не любил, что бы кто-то из-за него плакал и не любил кого-либо обижать.
- Нет, – спокойно ответил он. – Нет, Джен. Я любил ее, но она перестала существовать. Она миф. Черная дыра. Пустота. Квадрат черный. А ты живая, теплая, из плоти и крови. И сердце у тебя стучит. А она-пустой гулкий звук. Это память, которую ничем не убрать и которая уже ничего не значит.
- Много значит, Дросси. Ведь ты простил?
- Простил... – хрипло отозвался он. – А что было делать? Морду бить? Некому. Выбор не за мной.
Дженис посмотрела в его глаза, наполненные грустью,  он увидел худенькое лицо, необычайно схожее лицом той, кого так любил когда-то. Она промолвила:
- Я от тебя никуда не уйду.
- Но, Джен, почему все-таки я? Почему она умерла? Я ведь ничего не знал! И Джорж… Когда она была со мной все было нормально.
- Ты узнаешь все потом.
- Пойми, Джен, круг разорван, никто, кроме меня, не в силе и не в праве его соединить. Это должен сделать я сам. Один. Только не знаю, каков ключ. Я вполне представляю себе свою цель, но не понимаю, с помощью чего ее можно достичь.
- Зачем? Ты это уже знаешь, только… не видишь. Вспомни все, что нужно. Сделай все, что должен и что можешь. Это важно.

Ближе к концу дня Дросси исправил бабке забор, сбегал в деревенский магазин… Пора было уходить, но дорогу он потерял. Пришлось ему тащить Дженис через лес. Иногда было не просто пробираться через болото, крапиву или кусты. Крапива поражала своими гигантскими размерами. Его одежда был усажен репьями, но он был весел и чем-то очень доволен.
Солнце опускалось за лес. Впереди возникло очередное болото. Хедейк решил заночевать рядом, чтобы утром перебраться через него, что было вполне нормальным решением. Теперь и он, и Дженис сидели на теплой земле, привалившись спинами к мощной сосне. Немного поели.
Становилось темно. Костер догорал. Дросси пытался сделать вывод из всего увиденного, но ничего не получалось.  «Ну ладно, – думал он, – Деревни это деревни, а кто тогда Дженис? Откуда у нее Огонь? Неужели она Та-Кто-Принимает-Формы?! Тогда понятно, откуда она знает меня. Но кто ее послал? Видимо мне дан шанс. Нет. Дженис не Бэби. Тогда почему она подошла к совершенно незнакомому человеку, ушла с тем, кого не знает, и полностью доверила ему себя? И все-таки это Дженис. Но, май Лорд! Почему же ее появление обусловлено сном? Совпадение? Возможно.  Конечно, да! Ничего такого не случилось».
Голова у Дросси «распухла». Ему стало не по себе. Против замешательства, обломов и других непонятных и неприятных случаев и впечатлений у него  было средство. Он не относился к классическому типу странствующих юношей с гитарами, да и вообще не был ни в чем классическим типом. Его гитара была далеко дома, запертая в квартире Каменного Обломовска, где-то там, за горизонтом. Однако, словно порядочный блюзмен, он носил с собой в заднем кармане потрепанных джинс губную гармонику а-ля Боб Дилан. Часто юноша в шутку именовал  сей инструмент «Мастер Блюз». Рука Хедейка нырнула в карман и вот уже он сжимает в горячей ладони свой Мастер Блюз. Песни он не запоминал. Они стихийно рождались в его голове, как и в данном случае. А сейчас он набрал побольше воздуха в легкие, поднес инструмент к губам и… О, как любил он этот дребезжащее-металлический звук, такой близкий и милый его душе!
Где-то с час в лесу раздавались музыка и пение. Наконец, все стихло. Молодой человек успокоился. Его рука, нырнув за спину, опять забралась в карман. Хедейк совсем забыл о Дженис, а девушка сама напомнила о себе, дернув молодого человека за рукав. Он обернулся и увидел ее умоляющие глаза.
- Дро, мне понравилось. Сыграй еще. Пожалуйста…
Неприступный Розендроссельхед вдруг как-то беспомощно улыбнулся и ответил, словно извиняясь:
- Прости. Не могу. Устал очень. Ты спи, ведь завтра идти надо.
Дженис отвернулась. Она слышала, как тот чиркает зажигалкой, но минуты через две и это прекратилось. Дросси почувствовал, что курево его как-то уже не привлекает, швырнул сигарету в тлеющий костер и заснул. Со сном к нему вернулись воспоминания.

Сон Розендроссельхеда

Концерт. Джорж замешкался в толпе. Она рядом. Ей плохо видно, и Дросси, которому всего 16, как сильный мужчина, сажает ее на плечи. Ох и легкая же она! Они познакомились. Он подарил ей феньку с «А…» и браслет из жемчуга.
Он называл ее Бэби. Розы, розы, розы... Белые, красные, розовые желтые. Большие букеты роз. Для нее. О, как любил ее Дросси! И Джорж был рад. Они как братья.
Время. Удар за ударом. И снова розы, но уже на жестком холодном камне да ее фото, где она осталась молодой, со счастливыми глазами. Куда приведет Дросси судьба? Перед его глазами возникает живая Бэби:
-Ради нашей любви, прошу, сбереги Джоржа, – вдруг она испугано хватает его за плечи и трясет, крича. – Не спи! Не смей спать! О, Боже! Дросси!! Дросси!! Проснись!!

Тревога передалась Хедейку и он проснулся. Дженис будила его, указывая на болото. Над травянисто-водной гладью поднимался огромный белый пузырь, еще один, третий, еще и еще… тут молодой человек схватил свои вещи, руку девушки и побежал прочь от опасного места. Ночь подходила к концу. На рассвете они вышли на шоссе. Розендроссельхед неожиданно обхватил широкими ладонями ее голову, наклонился и тихо поцеловал.
Сзади послышался звук мотора. The Хедейк поднял руку, и грузовик остановился.
- Вам куда? – спросил  водитель, посчитав видимо этих двоих за студентов, отставших о группы.
- В каменный Обломовск, – ответил Дросси.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ