Дорога в тысячу ли

наоборот! – рассердился Максим
- Ладно, ладно... Ну вот, вот это место – Азриэль повел рукой,- Называется Йерушалаим, пуп земли и ...хе-хе, самая большая заноза в заднице несравненного Рима! Место конечно отвратительное, одно отребье! Приличному, блюдущему святую субботу, человеку жить просто невыносимо! Но такова уж воля всевышнего, за грехи наши расплачиваемся...гм-м-м...скорее всего...Да,так о чем это я...Ага! Ну что тебе еще рассказать? - он задумчиво поскреб подмышкой,- Конечно, при Валерии Грате жилось невпример лучше, чем сейчас. Казней было поменьше, да и денег у людей водилось поболее, что для человека моей профессии...хе-хе, сам понимаешь !
- Погоди, - перебил его Макс, - А этот, Грат, он кто?
- Как это — кто?! Префект Иудеи, вот кто! Ну и дикари вы там, в Дакии! - зацокал языком Азриэль.
- Ну ...Не то что бы дикари... - замялся Максим, - А сейчас-то кто вместо Грата?
- Сейчас - Пилат, сын базарной шлюхи... Ой! - Азриэль прижал руку к губам и быстро оглянулся по сторонам, проверяя, не слышал ли кто его слов.
- Стоп, стоп. Пилат же прокуратор?
- Сам ты — прокуратор, говорят же тебе префект, значит префект! Деревенщина заморская!
- Ладно, не гоношись! Пусть будет префект. А дата, сегодня какая?
- Что сегодня? - Азриэль удивленно посмотрел на Максима.
- Ну... День, какой, год...
- Скажи Максимус, ты головой нигде не ударялся? - заржал Азриэль.
- День какой, ну видали ! День сегодня, отвратительный! Потому, что тебя встретил! О, Элоим! Какой день, предпраздничный, вот какой! Завтра праздник Пасхи. А год... Годы теперь все одинаковые — не счастливые... Слушай, Максимус, давай двинем отсюда, а то мало ли ...Может, кто твои дурацкие вопросы услышал, кликнут стражу, потом не оберешься... Да и жрать хочется.
Максим откинулся на прохладную стену. Так, праздник Пасхи, Пилат... Мысли завертелись в каком-то бешеном калейдоскопе- древний Иерусалим, Берлиоз...Тьфу ты, хрень какая! Берлиоз-то причем?! А! Ну да, в памяти живо всплыл любимый роман. В гущу событий, угораздило! Хотя... Пилат правил не один год, а сколько? Максим, как ни старался, но вспомнить так и не смог. Иди, знай, сколько лет он тут верховодил, а Пасха каждый год, весной. Так что, не факт, Максим Александрович, далеко не факт, что это - тот самый, первый год новой эры. Ну ладно, это все лирика. Давай-ка попробуем разобраться в ситуации. Итак, то, что он попал в древний Иерусалим не случайно, Максим практически не сомневался. Каким образом эти два старых мерзавца его сюда спровадили - совершенно не понятно, да и не главное. То, что это дело рук, ну... или каких других частей тела, Лейба сотоварищем, яснее ясного. По крайней мере, хоть какая-то логическая точка отсчета. Раз сюда закинули, значит, и выковырять обратно смогут... А это уже немало! Максим вскочил со скамьи и принялся расхаживать перед ней под любопытными взглядами Азриэля. Далее, для чего они все это сотворили? Пока не ясно, но ежели не брать в расчет все их беседы о творце, управляющих началах бытия и прочей галиматье, то, вероятнее всего, им нужны какие-то его действия. А какие?! Пока не ясно... Но то, что он должен нечто сделать тут, почти две тысячи лет назад — похоже на правду! Что же, надежда вернуться есть! А значит, имеет смысл бороться! Максим прекратил беготню и посмотрел на Азриэля:

- Ну что расселся! Пошли!
- Я расселся!!! - Азриэль выпучил глаза, - Нет, видали! Сначала он меня убивает, потом заставляет рассказывать то, что известно даже верблюду, а потом — чего расселся! Ой-вэй, нет мне покоя...- он закряхтел и поднялся, придерживая выбитую руку здоровой.
- Ну, пошли. Только ты это... Меня в городе многие знают, и...ты лучше молчи, а говорить я буду, понял?
- Да понял, понял! Куда пойдем?
- Ну...- Азриэль осмотрелся по сторонам, - Да вот, налево и вниз, к Овечьему рынку.
Они двинулись вниз по узкой, не шире двух метров, ступенчатой улочке. Отполированные тысячами ног и копыт, каменные ступени, стерлись до блеска и напоминали скорее волны, нежели мостовую. Стены домов, зиявшие разномастными, кое-где завешанные тряпьем или пальмовыми матами, провалами окон, смыкались, образуя темный лабиринт. Продравшись через текущую по этому «ущелью» толпу людей они вышли на небольшую террасу. У Максима захватило дух от открывшейся взору картины. Позади них, взбегали по крутому склону горы, сотни прилепившихся друг-к-другу домов. Образуя лабиринты из крутых, запутанных улиц, дома поднимались вверх, обрываясь у подножья стены. Сложенная из огромных грязно-серых блоков, стена тянулась, опоясывая холм, насколько хватало глаз. За ней, ближе к вершине, взметнулись частоколы колонн, держащие крытые красной черепицей портики. А выше, на самой макушке, виднелось здание, в окружении четырёх могучих, чем-то смахивающих на шахматные ладьи башен.

- Ух, ты! А там, что?- Максим указал на холм.
- Там? Там верхний город, дворец Ирода Великого, а дальше Храм.
- Так нам туда?
- Ты себя в зеркале видел, Максимус? Если нет, то пойди, посмотрись, перед смертью полезно будет. Не будешь задавать всевышнему глупых вопросов — за что меня, в брюхо копьем! Нет, нам — туда! - Азриэль вытянул грязный палец и ткнул им вниз.
Максим обернулся и посмотрел. От террасы спускалась узкая щербатая лестница, изгибаясь под невероятными углами, она заканчивалась на довольно широкой, мощеной квадратными плитами, улице, зажатой между стенами города. Вздохнув, он двинулся по ступеням стараясь прижиматься к стене, внимательно глядя себе под ноги. Ширина лестницы с трудом позволяла разойтись двум пешеходам - слететь с такой высоты, удовольствие то еще - костей не соберешь!
Рынок встретил их какофонией звуков. Надсадным ревом верблюдов, блеянием сотен овец, душераздирающими воплями торговцев. Лавина запахов — навоза, свежескошенной травы, горящего на углях бараньего жира, обрушивалась на посетителей густой и жаркой волной. Ошарашенный зрелищем Максим прилагал неимоверные усилия, чтобы не потерять из вида верткого, как вьюн, Азриэля. Только что он был тут и, вдруг, его дынеобразная голова уже мелькает в толпе у овечьих загонов. Ящерицей проскочив под животами стоящих верблюдов, он ввинчивается в плотный людской водоворот у накрытых пальмовыми листьями навесов. Хлопает кого-то по плечу, ругается, раздавая тумаки, и снова ныряет в волнующееся людское море.
- Ты что здесь застрял ! Деревенщина!!! - заорал Азриэль, неожиданно возникнув рядом с Максимом.
- Нас уже ждут!
- Э-э-э... Где? Кто ждет? - удивленно уставился на него Максим.
- В харчевне Бен - Захарии! Ты что, уже не помнишь, зачем мы сюда пришли?- Азриэль встал перед Максимом, уперев руки в бока.
- Теперь я знаю, почему Давид победил Голиафа!
- Ты это о чем ?
- О Элоим! О том, что пока до Голиафа что-либо дойдет, его можно убить раз сто!!! - Азриэль ухватился за футболку Максима и потянул его в сторону длинной приземистой галереи, из арочных пролетов которой поднимался дым от мангалов.

Бен-Захария хмуро уставился на вошедших слезящимися от дыма глазами. Он поскреб короткими толстыми пальцами внушительное волосатое брюхо, торчащее из разошедшихся пол засаленного халата, и злобно плюнул на раскаленные угли мангала.

- Чего надо, отребье?! Я в долг не даю! - рявкнул трактирщик.
- Да продлятся твои годы, уважаемый! Как поживаешь, как здор...- Азриэль расплылся заискивающей улыбкой.
- Не заговаривай мне зубы, попрошайка! Ты еще с прошлого раза должен три *геры! Или плати, или крикну стражу!
- Сейчас, сейчас все будет, уважаемый!
- Эй, Максимус. - Азриэль дернул Максима за рукав, - У тебя деньги-то есть?
- Нету...
- А что есть? Ты давай, соображай быстрее, а то он и впрямь стражников кликнет. Пропадем...
- Да нет у меня ничего!
- А это? - Азриэль скосил взгляд на часы Максима.
- Не дам!
- Ну, хоть что-нибудь есть?
- Ну... - Максим порылся в кармане и вытащил китайскую зажигалку и ножик.
- О! Что это?
- А, это что бы огонь зажигать, - Максим несколько раз щелкнул зажигалкой.
- Отлично! Так, а это что? - Азриэль схватил швейцарский перочинный нож.
- Отдай! - Максим вырвал нож из его потных пальцев и раскрыл лезвия.
- Элоим! Диковинные вещи у вас там делают! Ну, с ножом повременим, больно жирно будет. А эту штуку давай, - он подошел к трактирщику и защелкал перед его носом зажигалкой.
- Видал, уважаемый?! Редчайшая вещь! Из сокровищ Бетинских магов! Такой, даже в метрополии нет! И если бы не тяжелейшие времена...
- Сколько? - Бен-Захария повертел зажигалку в руках.
- Ну-у-у... Только из уважения к роду Бен-Захария... Двенадцать бек!
- Что-о-о! Сын свиньи и павиана!!! - трактирщик ухватил Азриэля за грудки,- За эти деньги можно раба купить!
Максим заворожено смотрел на торгующихся. Они хватали друг-друга за грудки, кричали и плевались, приглашая в свидетели всевышнего и всех находившихся в округе людей. Собрали неимоверную толпу зевак и через, примерно, полчаса ударили по рукам. Азриэль, вытирая обильный пот, плюхнулся на скамью за столом и жестом пригласил Максима садиться.

- Уф... Очень тяжелый человек, этот Бен-Захария! Ты только посмотри, что он дал! Какие-то жалкие пять бек, да не найдет он дорогу к храму, сутяга! - Азриэль показал кучку неровных медных монет и тут же сунул их куда-то за пазуху.
- А нож, мы пока побережем, я тут в квартале медников знаю одного человека, он даст настоящую цену! Ну что, проголодался?
- Хозяин! - заорал он на всю харчевню, - Подай нам *муджары, бараньих кишок и *онхойю *Рицины! Да, и финиковой водки неси!
Грязнющий старый раб схватил большую, похожую на тазик, глиняную миску и быстро протерев внутреннюю часть куском своей набедренной повязки, набрал из огромного котла черпак горячей чечевицы. Прямо с мангала, на куске почерневшей пальмовой доски, были доставлены плюющиеся жиром кольца бараньих кишок. А из подвала, позади заведения, приволокли запотевший кувшин и небольшую, граммов на двести, глиняную бутылочку. С ужасом глядя на сервировку, Максим мучительно вспоминал все известные ему инфекционные болезни и их последствия... Однако вспомнив, что не ел уже около двух тысяч лет, собрал волю в кулак и потянулся к кувшину. Вино оказалось, неожиданно неплохим. Густое, янтарно-желтое, с легким запахом меда и смолы. Пока он занимался дегустацией, Азриэль разломил пополам небольшую круглую лепешку и, сунув половинку Максиму, напыщенно заявил:

- Смотри, Максимус! Мы разломили с тобой хлеб, а значит, не можем быть врагами. Теперь, я буду наставлять тебя, по-братски, а ты обязан защищать меня! Как брат!
Максим слегка ошалел от странной интерпретации дележки хлеба.
- Так выпьем за это! - не давая ему открыть рта, заявил Азриэль и, подняв свою чашу, плеснул из нее немного вина в чашу Максима.
- Ну что застыл, деревенщина?! Плесни мне тоже из своей чаши!
- А-а-а... Это в смысле чокнуться?
- В смысле, что? О Элоим! Делай, что тебе говорят! Нет, ты явно без меня бы пропал! Надеюсь, что воздастся мне на страшном суде за то, что охраняю тебя от превратностей жизни! - он на секунду задумался задрав в небо глаза и зачавкал чечевицей, размазывая бараний жир по щекам.




*талит – молитвенное одеяние
*триарии -  тяжелая римская пехота
*тихе – богиня удачи
*декурион – командир отряда римской пехоты
*муджара – каша из чечевицы
*онхойя – винный кувшин
*рицина – древнейшее греческое вино

ГЛАВА 3

Их обед уже подходил к концу, когда под навес