Да-а! Это было бы что-то!
За год он бы первым в Красюковке стал человеком. Да что там в Красюковке, в самом Новочеркасске, а то и в Ростове равных бы ему не нашлось.
Вот где вы у меня тогда все были бы!
Передеров сжал руку в кулак и с улыбкой на него посмотрел.
Впрочем, все это, конечно же, не более, чем мечты. На нарушение закона он никогда не пойдет. Тридцать семь лет он был примерным его исполнителем и будет таким же и впредь. Хотя… Нет, нет, довольно об этом!
Желая отвлечься, он включил телевизор.
По одному из местных каналов транслировали концерт. Какой-то сахарного вида паренек, с подстриженными ежиком волосами, сладким голосом пел: «Я люблю тебя везде! Я люблю тебя везде!..» Потом стали показывать дрессированных львов. Грозные некогда хищники, сидя за миниатюрными столиками, с жадностью уплетали капустный салат, после чего, встав в круг, положили передние лапы друг другу на плечи и хором запели: «Бабушка рядышком с дедушкой!..» Какая-то сидевшая в первом ряду старушка смахнула со щеки слезу.
Живут же люди, подумал Передеров с завистью.
Он выключил телевизор и снова вышел в коридор. Коридор был удручающе пуст. Ни единого звука не раздавалось ни справа, ни слева.
Красная ворсистая дорожка заглушала шаги. Он прошел в кегельбан, в биллиардную, в бальный зал. Везде было также удручающе пусто. Никто из пассажиров, похоже, еще не вернулся. Передеров вздохнул. Он бы и сам, будь на их месте, ни за что не вернулся. Пр-роклятый полотер!
Тут он обнаружил, что ноги его несут в бар. Как магнитом его туда, что ли?
Войдя, он первым делом посмотрел в дальний угол и сразу же увидел, что инопланетянин все еще там. Это меня не касается, — сказал он про себя. Я честный законопослушный гражданин.
Подойдя к стойке, он заказал коктейль «Капли Арктура», поглядел, словно бы выбирая место, по сторонам и вдруг решительно двинулся к инопланетянину. Не дойдя до него пару шагов, он как бы замялся и неуверенно произнес:
— Вы позволите?
Он указал на располагавшийся напротив инопланетянина стул.
Существо, словно бы выплывая из транса, медленно раздвинуло полупрозрачные веки. Зрачки у него были какие-то странные — звездообразные. От них, полностью оплетая глазные яблоки, ответвлялись ярко-оранжевые прожилки.
Черт знает что у него на уме! — подумал Передеров. Может, он и по-русски-то ни хрена не соображает.
Оказалось, что соображает, причем очень даже неплохо.
— Пожалуйста, — сказало существо тихим размеренным голосом без малейшего акцента.
Передеров, неловко улыбаясь, сел.
— Скука, знаете, — сказал он. — Все разъехались. На всем корабле только мы с вами… да члены команды, трое, но они на другом конце.
— О да, — сказало существо. — Я полностью с вами согласен. Скука…
Голос у него был какой-то печальный. Или, может, это так показалось?
Они помолчали.
Что бы такого сказать? — соображал Передеров лихорадочно. Не сидеть же вот так. А то еще заподозрит чего. Впрочем, чего мне бояться? Я же ничего такого…
— А как ваше здоровье? — нашелся он наконец.
— Не жалуюсь, — откликнулось существо. — А ваше?
— Тоже ничего.
— Не желаете? — Индивид слегка пододвинул к Ивану Николаевичу корытце. В корытце была какая-то неопределенная темно-коричневая жижа.
— Нет, спасибо… Я… сыт… Может быть, вы? — Он протянул существу бокал с коктейлем.
— Нет, спасибо.
— Разные у нас, стало быть, вкусы.
— Да, — согласилось существо.
Они помолчали снова. Передеров, уже немного освоившийся в компании инопланетянина, украдкой его разглядывал. Был он на вид не такой уж большой — наверняка не выше полутора метров, широковат, правда, в талии, но вряд ли тяжелее пятидесяти килограмм. Дотащить его до катера труда не составило бы. Иван Николаевич хотя уже и не молод, но еще достаточно крепок…
— Чур меня! Чур! — пробормотал он вслух и тут же испуганно замолчал.
— Что это с вами? — спросил индивид.
— Да так, ничего. Это я… песню пою. Знаете? «Я люблю тебя везде! Я люблю тебя везде!» Чур меня! Чур!
— А-а.
Иван Николаевич немного успокоился.
— Скверная все-таки штука жизнь, — сказал он. — Манит тебя, манит, а потом — бац! — и в итоге…
— Что?
— Да ничего хорошего! Шиш с обезжиренным маслом!
— Это верно, — согласился инопланетянин степенно. — Ничего, кроме разочарований, жизнь не приносит.
— С ней еще можно было бы мириться, если бы были… червонцы.
— Червонцы?
— Да. Это, знаете, такие маленькие желтенькие кружочки, — заговорил Передеров торопливо, пугаясь собственной болтовни и, одновременно, не в силах уже остановиться. — На них еще орел двуглавый изображен. Это у нас птица такая… у нас, на Земле.
— Как же я вас понимаю, — сказало существо грустно. — Каждому в этом мире что-нибудь да нужно. И я, конечно, тоже не исключение.
— А что нужно вам?
— Сертинки.
— Сертинки?
— Да, это такие маленькие зеленоватые квадратики.
— Зеленоватые?
— Да.
— Квадратики?
— Да.
— Вы знаете, — сказал Передеров, заметно волнуясь, — кажется, у меня есть… в каюте такие. — Он на секунду-другую замолчал, судорожно сглотнув, потом продолжил: —
Много сертинок. Целый ящик… Я мог бы с вами поделиться.
— Правда?
— Правда, правда.
Фиолетовая кожа у существа приобрела вдруг явственный желтоватый оттенок. Передеров счел это за доброе предзнаменование.
— И вам это не будет в тягость?
— Что вы. Помогать друг другу — обязанность всех разумных существ. Может, пойдем прямо сейчас?
— Сейчас?!
— Ну да. Чего время тянуть!
— Что ж, если вы так настаиваете…
Существо опустило в корытце свой сиреневый хоботок и с громким хлюпающим звуком втянуло в себя остатки пойла. После чего встало и первым направилось к двери. Передеров с глупым видом поплелся следом. В голове у него царил полный сумбур. Все получалось как-то само собой, словно бы катилось по наклонной плоскости, а он не прикладывал к этому совершенно никаких усилий.
Уже в коридоре он успокоился полностью, решив, что раз уж удача плывет к нему в руки сама, то глупо было бы ее упустить. Ничего, подумал он самодовольно. Ты, главное, в каюту ко мне зайди, а там уж я найду, как тебя успокоить. Туристический справочник лучше всего, пожалуй, для этого подойдет. В нем же килограмма полтора, наверное, если не больше. Стукну по кумполу, и вся недолга. Не переборщить бы вот только. Кто его знает, что у него там за анатомия. А то еще откинет свои копыта — весь план тогда насмарку пойдет… Как же его зовут-то? А, жругр вроде бы… гм, и откуда только название такое… заковыристое? Наверное, от слова «жрут»?
Они какое-то время двигались по коридору, потом существо остановилось подле одной из дверей.
— Моя каюта, — пояснило оно. — Если вы не возражаете, я бы взял сумку… Для сертинок.
— Конечно, конечно, — сказал Передеров, благосклонно кивнув головой. Пусть берет, что хочет. Главное, чтобы в каюту ко мне зашел.
Инопланетянин скользнул за дверь. Иван Николаевич же принялся насвистывать мелодию давешней песенки. Потом непроизвольно запел: «Я люблю тебя везде!..» После чего, спохватившись, сплюнул и с раздражением произнес:
— Вот же — привязалась!
Тут дверь каюты отворилась, и в проеме возникла фигура инопланетянина.
— Вы знаете, — сказал он своим по-прежнему тихим печальным голосом. — Раз уж мы здесь, то, пользуясь случаем, я хотел бы вас заранее отблагодарить — за услугу, так сказать.
— Да что там. Всегда рад…
— Как вас, кстати, зовут?
— Меня не зовут, я сам подхожу… Ой, извините! Что-то я… В общем, для вас я просто Ваня.
— Видите ли, Ваня, у меня, кажется, есть то, что вас интересует. Эти… как вы их называете… желтенькие…
— Червонцы?! — воскликнул Иван Николаевич.
— Червонцы, они самые. Много червонцев. Целых два ящика.
— Откуда же они у вас?
— Откуда?.. Ну… На планете одной нашел… В прошлом году… Я, знаете, путешествовать очень люблю.
— Здорово! Мне бы так!
— Так вы зайдете?
— Ну, если вы так настаиваете…
— Прошу вас, — сказало существо церемонно, пятясь в глубину комнаты.
Передеров шагнул следом. Вот здорово, подумал он. Этот негуманоид и вправду тот еще лох. Если у него действительно есть червонцы…
Додумать эту мысль до конца Иван Николаевич не успел. Струя чего-то душистого ударила ему в лицо, и он моментально потерял сознание. Он даже не успел удивиться…
Через полчаса от звездохода «Елена Прекрасная» в режиме чрезвычайной секретности отчалил прогулочный катер. За пультом его управления сидел давешний инопланетянин. Кожа его фиолетовым уже не искрилась, она была теперь полностью желтая, что означало ничто иное, как цвет удовлетворенной надежды.
«Какая удача! — размышлял негуманоид блаженно. — За каких-то девять лун я заработаю столько сертинок, сколько мне даже в самых слоистых снах не приснилось бы. Десять, двенадцать, а то и все двадцать пять мер. А может, даже и больше. У-х-х-х! Мои сограждане будут просто в восторге!»
Посередине же рубки в большом металлическом ящике скрипел зубами белый от ярости Иван Николаевич Передеров.
1990 г.
Спасибо, Аматор!! 
Очень понравилось!