Легенда о презренном металле

Передёров вздохнул, потом почесал за ухом, посмотрел на ногти — не забилась ли под них перхоть, и снова вздохнул. Бар был почти полностью пуст — робота-бармена за стойкой и сидевшего в противоположном углу инопланетянина, четырехногого, четырехрукого, похожего на человека, как, к примеру, малоблагородная мясорубка походит на двигатель внутреннего сгорания, можно было в расчет не принимать.

Уже второй день на круизном звездоходе «Елена Прекрасная» была только дежурная смена. Остальные члены команды, а также почти все пассажиры, за исключением вышеупомянутого инопланетянина и самого Передерова, давно уже находились на Дейдре — спускали содержимое своих кошельков в многочисленных ее увеселительных заведениях: казино, ресторанах, шоу-аттракционах, всяких Дисней-, Иванов-Вано-, Ужастик-Крикс и прочих Лэндах. И это бы еще ничего, если бы вот только звездоход находился не на околопланетной орбите, а внизу, на одном из местных космодромов. Тогда можно было бы выйти наружу и полюбоваться местным великолепием хотя бы со стороны — за погляд, как говорится, денег не берут. Но — увы — звездоход для посадки слишком тяжел, а что же до рейсового «Шаттла», то возить пассажиров за просто так никто не собирался.

Эх, дернула же его вчера нелегкая — на этот бортовой тотализатор покуситься! Да еще эта рулетка! Если бы знал заранее, ни за что бы к ним не подошел. Теперь же… Теперь до конца круиза — а это еще целых полторы недели — придется отказывать себе чуть ли не во всем. О-хо-хо! Насколько было бы лучше, если сидел бы он сейчас в своей Красюковке да никуда и не рыпался, ни в какие-такие круизы. По крайней мере, деньжата были бы целехонькие, не говоря уже об испорченных нервах…
Перед Передеровым стоял бокал с самым дешевым напитком — коктейлем «Капли Арктура». Рядом же, на столе, лежал и его бумажник. Был этот бумажник такой тощий, что, если бы в баре находился кто-нибудь еще, то наверняка бы от сочувствия разрыдался. Увы, никого рядом с Передеровым не было. Никого его беды не интересовали.
Эх, жизнь!

Через Золотые Врата бы пройти!
Говорят, что вероятность сорвать Джек-пот — одна, примерно, из миллиарда. Причем когда именно может произойти сей чудесный момент, предсказать практически невозможно. Все решает встроенный во Врата компьютер. Он может срабатывать раз в десять лет, хотя пропускная способность Врат около четырехсот миллионов человек в год, а может и награждать чуть ли не каждого встречного. Все в руках у могущественных законов Фортуны или, точнее, программистов корпорации «Гринвуд-Крэйг-Гринвуд», которая и запустила сей соблазнительный аттракцион, приносящий доходы ничуть не меньшие, чем все прочие. Если верить газетным сообщениям, Джек-пот на сегодняшний день составляет уже более 27 миллионов. Причем это не какая-нибудь там ничем существенным не обеспеченная бумага, а самые настоящие золотые червонцы.
Передеров не выдержал и мечтательно улыбнулся.

Жаль только, что Врата тоже находятся на планете. Чтобы через них пройти, в любом случае приходится раскошеливаться — на дорогу, на обязательные проспекты, на гида, ну и, конечно, на сами Врата. Просто так через них никого не пускают.
Эх! Была бы у него хотя бы одна лишняя десятка! Он бы обязательно рискнул. А вдруг бы и повезло! Вот как, например, этому… как его… Тьфу ты! Ведь только что помнил… А, Литвинову, сотруднику Службы Галактической Безопасности, сорвавшему двенадцать лет назад куш почти в миллиард.
Главная же подлость тут была в том, что распорядился своим выигрышем слабоумный сэгэбэшник совсем не по-людски — взял да и основал очередную религиозную школу, будто мало их, этих школ, по всему Содружеству было. Тоже мне — замолившийся пацифист-переросток.
Ну почему, почему всегда везет таким дуракам!?

Если бы повезло Передерову, он бы распорядился выигрышем совсем по-другому — в какое-нибудь серьезное дело деньжата вложил, чтобы, значит, их приумножить. Свиноферму, к примеру, открыл или зоопарк для инопланетных существ. Сейчас, между прочим, выбор очень даже богатый — так много открыто планет, что никто уже и числа их не помнит, не говоря уже о названиях. Да к тому же каждый год еще по нескольку открывают.
Эх, дожил! Даже напиться как следует не могу!

Он неприязненно посмотрел на инопланетянина, который молчаливой неопределенной массой все еще сидел в дальнем углу. Перед ним стояло широкое корытце, в которое он время от времени опускал тонкий сиреневый хоботок. Огромные глаза его, торчавшие как гигантские бугроватые бородавки из приплюснутой головы, были полуприкрыты.
Когда Передеров появился утром в баре, инопланетянин был уже здесь. С того момента прошло четыре часа. И все это время в Передерове крепла уверенность, что урод этот находится тут неспроста — наверняка решил вывести его из терпения. Если же нет, то какого тогда, спрашивается, хрена он тут ошивается — ведь все прочие уже давным-давно на планете.

Ишь, надулся-то как, подумал Передеров с раздражением. Ровно та жаба на новые ворота. Сразу видно, что денег у него немерено. Сидит тут, жадюга, только настроение добрым людям поганит. Передеров скрипнул зубами. Что денег у существа немерено, можно было судить хотя бы по тому, как инопланетянин швырял их вчера направо и налево — в ресторане, в баре, в казино. Передеров все это очень хорошо видел, так как и сам проторчал там почти целый день.
Существо всей кожей искрилось крохотными фиолетовыми капельками — потовые железы у него, что ли, такие?

И тут из коридора донесся шум — как бы звуки быстрых легких шагов под аккомпанемент веселого жизнерадостного смеха. Еще пара секунд, и в бар влетел Петенька Журавлев. Что интересно, хотя знали его все, личностью этот Петенька был очень даже загадочной. В качестве кого именно он находился на звездоходе, Передеров, как и прочие пассажиры, не имел ни малейшего понятия. То ли членом команды, то ли одним из пассажиров. Вполне возможно, что и тем, и другим вместе. Есть такая категория лиц, этаких безродных и безденежных авантюристов, которые за бесплатный проезд и умеренный стол нанимаются на рейсовые и прочие корабли на какие-нибудь мелкие работы. Несколько раз уже Передеров видел Журавлева натирающим в бальном зале пол. Жил же Петенька не в служебном отсеке вместе с командой, а в одной из пассажирских кают, не самой, конечно, дорогой, но все же достаточно комфортной. Впрочем, на звездоходе все каюты в той или иной степени комфортные.
Когда Петенька появился в дверях, рука у Передерова непроизвольно дернулась к лежавшему на столе бумажнику. Это движение от зорких глаз Журавлева, конечно же, не укрылось, и он весело закричал:

— Ба! Кого это я вижу!?
И решительно направился к Передерову. Тот, мгновение-другое поколебавшись, счел, что бумажнику во внутреннем кармане его пиджака будет все-таки поспокойнее.
— Иван Николаевич, что же это ты!? — сказал Журавлев и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив Передерова. — О, да ты, братец мой, в печали! Бьюсь об заклад, у тебя явно какие-то проблемы.

Передеров посмотрел на полотера еще более неприязненно, чем давеча на инопланетянина. Его печальный опыт неопровержимо свидетельствовал, что Петенька обладал просто-таки колоссальным умением погулять за чужой счет. Это именно он вчера вечером подбил Ивана Николаевича на необдуманные траты — сначала в ресторане, а потом, когда клиент дошел до кондиции, соблазнил и тотализатором. Может, он тут кто-то вроде подсадной утки, предназначение которой — выуживать у таких простаков, как Передеров, лишние деньги? Если так, то получалось это у него очень даже неплохо. От накопленной в течение двух лет непосильным трудом суммы за каких-то пятнадцать минут почти ничего не осталось.

— Тебе-то что за дело? — проворчал Передеров, отхлебывая из бокала.
Он поставил бокал обратно на стол, но руки от него не отнял, словно бы опасаясь, что Петенька его отберет.
— Как это — что за дело?! — совершенно искренне удивился Журавлев. — Мы же с тобой друзья.
На это Передеров только вздохнул
— Да, друзья! — сказал Журавлев с нажимом. — Ты разве забыл? Мы же вчера с тобой на брудершафт пили.
— Мало ли что было вчера.
— Ну, не скажи. Да я, если хочешь знать, за тебя в огонь и в воду! Что, не веришь?! А вот давай на что-нибудь поспорим!

Передеров мрачно насупился.
«Ну да, — подумал он, глядя на собеседника исподлобья. — Тебе бы только зацепиться за что-нибудь. Клещами потом не оттянешь. Кровосос!»
Здесь следует заметить, что Петенька и вправду хитрил. Он, конечно, помнил о вчерашних неумеренных тратах друга и где-то ему даже сочувствовал, но то, как Передеров встретил его сейчас — так неприветливо, так, можно сказать, враждебно — это, знаете, уж чересчур — никто ведь швыряться червонцами его силком не заставлял. Сам до такого додумался. Да еще кричал, как на ипподроме: «У нас, на Дону! У нас, в Красюковке!» Нет, пройти мимо такого, как бы ничего не заметив, нельзя. За такое надо обязательно наказывать. И Петенька, обладавший натурой не менее азартной, чем у самого Передерова, твердо решил, что пусть он сейчас ляжет костьми, но бесплатную выпивку из Ивана Николаевича таки вышибет.

И он ринулся в атаку.
— Да наплюй ты на нее, в конце-то концов! — сказал он, — Что, уж и девок нормальных на свете больше нет?!
— Это ты про кого? — спросил немного сбитый с толку Передеров.
— Да про Эвклиду твою! Про кого же еще!?
Иван Николаевич передернул недовольно плечами.
— С Лидой мы уже как три дня расстались.
— Так чего теряться-то? Другую найди.

— Другую, — проворчал Передеров. — С вами найдешь. Другую. — Он снова отхлебнул из бокала. — Да я, если хочешь знать, эту вертихвостку и знать не желаю! Ходила тут все, телесами своими трясла. Прописку ей, видите ли, на Земле подавай. Много вас тут таких… на дармовщинку-то!
— Говоришь, три дня как расстались? — спросил Журавлев, прищуриваясь. — А чего же вы тогда с ней вчера вечером сидели?
— Где?!
— Да в ресторане.
— Ну… может, и не три. Я разве помню… Слушай, чего ты ко мне привязался?!
— Все ясно, — сказал Петенька, стукнув кулаком по столу. — Ты на мели.

Передеров на это не сказал ничего, только насупился еще больше.
— Поэтому она тебя и бросила, — продолжал Журавлев. — Все они, бабы, такие! Только ведь, Ванечка, я тут совсем ни при чем. Я ведь твой друг, понимаешь? Своих же друзей я никогда не бросаю… Хочешь, дам тебе совет?
Передеров с подозрением покосился на полотера.
— Какой еще совет?
— Как разом решить все материальные проблемы.

Передеров фыркнул.
— И откуда? Из записной книжки полотера?
Журавлев, казалось, не обратил на эту колкость ни малейшего внимания.
— Идея очень проста, — сказал он. — Даже удивительно, что еще никто до нее не додумался.
— Если она так проста, то почему же не воспользовался ею сам?
— Для этого нужны особые качества, как, например, у тебя. Я же такими не обладаю. Я вообще человек легкомысленный — не люблю слишком долго концентрироваться на чем-нибудь одном. Я больше люблю, чтобы обстановка постоянно менялась. Сидеть на одном месте для меня хуже смерти. Ты же — дело другое. Основательный, надежный, вдумчивый. Кому же еще, как не тебе?

Они помолчали.
— Идея-то стоящая? — спросил