"Белый китаец"(рассказ)

неудобной чертой как неудачливость. Ему всегда, во всём и везде хронически не везло. Опуская детсадовские и школьные годы, которые тоже не были отмечены какими-то сколь-нибудь значительными приятными моментами, Вадик поступил  в местный педагогически институт на филологический факультет. Учёба была необременительной, к тому же пи мужского пола  ввиду выраженной малочисленности пользовались среди будущих учительниц русского языка и литературы определённым успехом, Вадик только-только воспрянул духом, но тут судьба-злодейка опять повернулась к нему своим тощим задом: Вадик подсел на наркоту. Нет, он и раньше покуривал, не то чтобы по необходимости, а больше из солидарности, чтобы быть (или, по крайней мере, казаться) в молодёжных компаниях «своим парнем». Самого себя Вадик уверял, что всё это ерунда, всё это несерьёзно, и вообще, он может бросить в любой момент, подумаешь, какая проблема – «соскочить»… В общем, обычный-стандартный набор мыслей любого начинающего наркомана, но в этой игре исключений из правил практически не бывает: Вадик незаметно втянулся, начал ширяться, а поскольку аппетиты росли, а денег не было, то и приторговывать зельем. Сей бизнес  - дело куда как рискованное, благородством среди партнёром здесь никогда не пахло, вот и Вадик налетел на такую сумму, при одном воспоминании о которой хвост на его затылке вставал торчком, а серьги наливались свинцовой тяжестью. Партнёры осерчали (бизнес есть бизнес), поставили Вадика на «счётчик», предупредили, участливо-многозначительно продемонстрировав ему, несчастному, орудие сегодняшних продвинутых молодых эстетов – бейсбольную биту: если через неделю не будет «товара» или денег – готовься, мин херц,  к разбитым яйцам и вообще - встрече с Богом.
Вадик, понятно, от такой дилеммы загрустил. Целые сутки повёл в мрачных размышлениях на философские темы,  прикинул все возможные и невозможные варианты спасения, и, изрядно утомлённый, уже под утро остановился на самом оптимальном (он же единственный): надо «рвать когти», забиваться в какой-нибудь дремучий «медвежий угол» -  и тянуть, тянуть, насколько возможно, время! Он хотя и невезучий, но остатки ума,  соображения и логического мышления всё-таки до конца не искурил и не проширял. Потому что чувствовал: его партнёры, ребята безжалостные и рисковые, в самом ближайшем времени окажутся или на небесах, или на нарах, потому что сами в свою очередь перешли дорогу очень серьёзным «дядям». Поднимется такой кипеж, что, как говорится, мама – не горюй, всем будет на него, Вадика, глубоко и прочно наплевать. А когда вся эта пена усядется-уляжется, то вот тогда, без необратимых последствий для его настрадавшегося от людских злобы и неблагодарности организма, и можно будет тихо вынырнуть…
Итак, «генеральная лини предстоящей партии» была ясна. Оставались чисто технические вопросы. И первый из них – где «залечь»? Молодой пытливый мозг и тут не отказал своему бедовому обладателю: да у приятеля, с которым одно время даже жил в одной комнате в студенческой общаге и до сих пор не прерывал отношений. Больше того, Колян (так звали приятеля) был родом откуда-то из северных районов Рязанщины, из Мещёры. А Мещёра это такой край, что там не только человека – дивизию запросто спрятать можно, и хрен кто её, непобедимую, в тех дремучих лесах и болотах найдёт! Даже с собаками, вертолётами и его, Вадикова, наркотическими подельниками!

Колян по-прежнему жил в общаге и появлению Вадика весьма обрадовался.
-Вадюха, друг! Какие люди в нашем грёбаном Голливуде! Жалко, ты не совсем вовремя, а то бы оторвались по полной схеме!
Вадик моментально утух. Судьба в очередной раз злорадно вильнула задом.
- А что за дела?
- К своим старикам собираюсь. На родимую сторонку, во Мещёру-сторону! Пишут-плачут: срочно приезжай, надо огород копать, траву косить, поросёнка резать, и вообще - соскучились! Так что на пару недель! А хочешь, вместе рванём, а?
Вот так вот! Всё опять кудряво и шоколадно! Где там у судьбы-злодейки ж…па? А на пинчищу её как? Не слабо?

Сказано – сделано: ударили по рукам, «раздавили» маленькую (Вадик проплатился – такие дела!), быстренько упаковались. По пути на вокзал забежали в «лавку», взяли на дорожку ещё пузырёк. Потом – два часа до Рязани на электричке. От Рязани – на автобусе: Солотча, Спас-Клепики, Тума…
Когда вышли на глухой лесной остановке, солнце, заваливаясь на закат, уже начало цепляться за верхушки высоченных мачтовых сосен. Дорога завернула вправо и вынырнула на поле. Вадик от неожиданности даже зажмурился: прямо перед ним, куда ни глянь, стояли плотные, налитые силой и наркотическим здоровьем заросли конопли! Откуда она здесь? Мать моя, и сколько же… И уже сухая, то есть, самая что надо! В его голове быстро заработал счётчик-калькулятор: да, тут и долг отдать, и самому «наварить» как следует – на всё хватит! И ещё как хватит! Как говорится, это я сюда сегодня удачно зашёл! Вот уж подфартило так подфартило!
- Колян, а что за поле? – поинтересовался он как бы невзначай. – Какие покосы дивные стоят!
- А чёрт её… - отмахнулся наивный до невозможности  и простой как вся его, колянова, жизнь, товарищ. – Было колхозное, экспериментальное. Какую-то х…ню на масло сеяли. (Ну, правильно! Точно, конопля-коноплюшечка! Для конопляного масла!) А как колхоз похерили, то теперь ничейное. Видишь, как всё заросло-то… Ну и чего остановились? Пошли!
Вадик театральным жестом хлопнул себя ладонью по лбу.
- Слушай, Колян, я совсем забыл! Мне же дядьку надо в Рязани навестить! Мать просила! Срочно! Давай так: я сейчас возвращаюсь, у него переночую, а завтра – у тебя, прямо с утра! Ладушки?

Выждав, пока доверчивый Колян скроется из глаз, Вадик приступил к работе. Кусты ломал аккуратно, чтобы не стряхивать пыльцу, так же аккуратно упаковывал « драгоценный товар» в газету и как нельзя пригодившуюся полиэтиленовую сумку, бережно складывал «добро» в рюкзак…
Милиция задержала его в рязанско-московской электричке, уже на подъезде к городу. Вадик, в придачу к своей хронической невезучести, имел ещё и никудышние нервы: при виде патруля, вместо того чтобы сидеть спокойно (гладишь, и проскочил бы), вдруг начал ерзать, дёргаться, запихивать сумку и рюкзак поглубже под сиденье. А милиционеры, как назло, оказались парнями-не лохами, мигом сообразили, что пахнет «жареным», обратили, как говорится, свое внимательное внимание… Уже в дежурной части подозрения подтвердились: да, наркоперевозчик, да ещё и «товаром» богато упакован. Благодарим за службу, господа патрульные, готовьте карманы для премии. Перед Вадиком опять, и в который уже раз, нарисовалась огромная и вонючая ж…па.
А вот дальше произошло неожиданное и на этот раз относительно везучее для нашего лопушистого «героя»; в то время как он, мудила с Нижнего Тагила, отчётливо понимая, что ему во все свои безжалостные фары светит часть третья, пункт «в» 228-й «наркотической» статьи У Ка эР эФ (а это от пяти до десяти. Мама-мама, роди меня обратно!), медленно, но верно выпадал в осадок, экспертиза показала – да, это конопля, но абсолютно безвредная, то есть именно масличная. Есть такой сорт, его в присно памятные времена культивировали специально для средней полосы России для промышленного производства конопляного масла. Так что, хотя задержанный –явный «наркоша», и нет на нём креста, но никакого преступления он не совершил, и поэтому и вообще, иди отсюда, действительно гражданин с Нижнего Тагила. У нас и своих местных мудаков хватает. Без нижнетагильских.
- А кому траву-то вёз? – спросил я  как можно задушевнее. Вадик шмыгнул носом. Если бы не его занюханный вид, то я бы решил, что он ещё и «коксиком» балуется. Впрочем, нет, не решил бы. «Кокс», сиречь – кокаин, это действительно для глубоко «продвинутых». То есть, для богатеньких, кто сидит на нехилом «подсосе» у папков-коммерсантов и мамков-бизнесменш. На лесоповал бы всех этих лопающихся от жира мамков-папков и их гадючьих чадушек! Нельзя. Наша страна начинает входить (вползать, вбираться, вкорячиваться) в мировое цивилизованное сообщество. Отсюда вопрос: кому это надо? Я так думаю, что прежде всего этому самому мировому сообществу, а не лично мне, майору Антону Николаевичу Кулгунову. Мне и без него, без этого сообщества, совершенно не дует.
- Вадик, ты что, вопроса не слышал?- ласково наклонился к нему Мухан. -  Нет, я тебя, ей-Богу, отпущу!
Вадик затравленно вздрогнул: на свободе он не проживёт и до вечера. Лучше КПЗ.
- Повторить вопрос?
- Нерусскому… - прошептал-пробурчал-простонал Вадик. И на всякий случай, привычно загундел.- Больше ничего не знаю! Честное слово!
- Ты его, слово своё, засунь себе под яйца, – душевно посоветовал Мухан. – Хотя зачем они тебе, наркоше… «Не знаю»… Так, Вадик, дела не делаются!  Сказал «А» - говори и «Ху»! Что за чурка? Где живёт, кантуется, работает-нет?
- Фамилии не знаю, – продолжал ныть Вадик. – Честное слово! А работает… Да, работает! В китайском ресторане! На Титова!
Так. Туман начал рассеиваться. Лишь бы не спугнуть.
-Узбек. Или таджик. В общем, душман. Высокий такой, худой…
- Официант? – спросил я. (Неужели попал? Так, конечно, бывает. Но очень-очень редко! Это называется госпожа удача.).
-Нет! – истерически выкрикнул Вадик (и с такими нервами лезть в такое гавно? Нет, явно не жилец!). – Да! Кажется! Я не знаю!
-Ты, мудила, никогда ничего не знаешь! – вдруг заревел Мухан. – Девочка, мля, целочка! Вали на улицу! Там тебя уже ждут! Парикмахеровые услуги! Остригут начисто, вместе с твоей поганой башкой!
- Я скажу! – начал размазывать грязные сопли по своему тоже не очень сытому лицу это убожество ( вот кого школьникам-то надо показывать! Вот она, самая наглядная антинаркотическая агитация! Лучше не придумаешь!).
- Фамилия! – продолжал реветь Мухан и даже для виду кулак поднял.
- На хэ…-  выдавил Вадик. – Худой такой. Высокий. Я не помню фамилии! Честное слово!
Я тронул Мухана за руку: всё, спектакль можно заканчивать. Я знаю фамилию. Благодарю за службу, товарищ Миша. Надо тебя взять с нами в баню. Попариться с девками, пива попить. Петруха организует.

- Итак, господин подполковник, вот что мы имеем с гуся, - сказал я Коле Голубеву. – С этим самым попавшим Худайбердыевым мы вышли в цвет. Отсюда на девяносто девять процентов вероятности, что он причастен к убийству Штирлеца. Вопрос, где его искать?
- Я бы вопрос подкорректировал, - сказал корректный Коля. – Через кого его искать? Ответ: через менделеевых.
Эта мысль мне в голову не приходила (а должна бы, должна!). Действительно! Китайский кабак – идеальное место для встречи. Они пришли расслабиться, сели за столик, который он обслуживает. Чего они там заказывают, чего обсуждают – поди догадайся! Тихо, лихо и надёжно!
Кстати, тебя твой Петруччио спрашивал, - вдруг сказал Коля. –Рожа довольная. Тоже, знать чего зацепил.
-Коля, как к этим алхимикам подобраться? От них, от них всё пляшет! Всё на них завязано!
- Человечка заслали, - сказал Коля. – Мусорный человечек, гнилой, но у меня на коротком поводке. Должен сработать.
-Мирон.
- А я тебе разве кого-нибудь назвал? – притворно удивился Коля.
-Извиняюсь. И всё-таки, на бабе его зацепил? На этой…как её…Кирпичине?
- Ты, Антон, прямо