Страна Людей (киносценарий)

господа демократы…
Петр Ильич: - Что вы предлагаете?
Большой человек: - А вы их всех увольте. (гогочет)
Петр Ильич (подскочил на стуле): - Мент, ты забыл, из чьих рук кормишься?
Большой человек (спокойно): - Ты на кого крошишь, гнида! Это я сейчас тебя накормлю, а то вижу, ты совсем похудел.
Петр Ильич (холодно): - Я не понимаю, объяснитесь, пожалуйста.

Посмотрел на Орлова.

Петр Ильич: - А вы на чьей стороне изволите действовать?

Орлов отложил ручку, которой все это время что-то задумчиво водил по листу бумаги.

Орлов: - На стороне Закона, Петр Ильич, только на его стороне.
Петр Ильич: - Так, действуйте, черт возьми! Я и есть ваш закон!

Орлов медленно, внимательно оглядел собравшихся.

Орлов: - Завтра все ваши люди будут на своих рабочих местах… Все!

47.
УЛИЦЫ ГОРОДА.
Утро застало горожан врасплох. По улицам в разных направлениях несколько отрядов вооруженных людей начали свое движение. Они врывались в дома, сносили двери с петель и выводили непокорных на улицы. Четкость их действий поражала. Движения были отточенными, тренированными: действовали они быстро и точно, как роботы. И, главное, абсолютно молча. Тысячи людей были согнаны в длинную колонну, и та медленным строем без песен, не протестуя, прошагала по улицам. А боевая сотня бравых парней, подталкивая отставших прикладами, не давала этому строю рассыпаться.  Люди недоумевали, но не сопротивлялись, они просто разучились это делать.

48.
БАЛКОН МЭРИИ.

1-й зам: - Откуда взялась такая сила? Целый отряд бойцов, которые, как хорошо натасканные цепные псы, выполняют свою работу?
Розовая женщина: - Орлов! Умница! Профессиональный военный! Когда, месяц назад ему доложили о первом дезертирстве из бойцов спецназа, он принял меры. Сотня лучших бойцов была изолирована на территории заброшенной школы, а там, за решетками, в полной секретности ежедневно проходили занятия и тренировки. Ребят натаскивали на серьезное дело.
1-й зам: -  А, как известно, теперь все люди города делают свое дело хорошо... Очень хорошо!
Розовая женщина: – Конечно. Окна были наглухо закрыты, никакая музыка, солнце или еще какая-нибудь нечисть не смущали бойцов, они были заняты исключительно делом. А по ночам в глухом подвале проводились боевые стрельбы. Слава богу! Наконец, пришла пора!

49.
ЗАВОД.
Через час каждый бездельник был наручниками или цепочками прикован к своему станку. Теперь завод похож на хорошо охраняемую крепость, вокруг него люди с автоматами. Заводская труба весело дымила, выбрасывая клубы копоти в атмосферу, и наверху, в дождливом небе, отходы человеческого труда растекались серым облаком.

50.
КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА.
Доктор точит карандаши, которых множество на столе. Входит Орлов.

Иван Степанович: - А! Здравствуйте. Как дела? Слышал, у вас все в порядке?
Орлов: - Более чем. Они послушны и дисциплинированы. Никакой агрессии. Делают свое дело хорошо. За несколько дней не было ни одной попытки сорваться с цепи, хотя под рукой любой инструмент. Не бегут по домам. Работают… Чудо вакцина! Такую бы раньше! Можно было бы нескольким людям управлять целым городом, целой страной!... Но… Иван Степанович, у меня к вам есть один вопрос – что будет дальше? Каких рецидивов ждать?
Иван Степанович: - Что вас беспокоит?
Орлов: - Предпочитаю предвидеть события заранее.

Иван Степанович откинулся на спинку стула, и долго молчал.

Иван Степанович: - Я долго думал над этим вопросом. Все это время, не дожидаясь Центра, работал над противоядием, а теперь бросил эту затею.
Орлов: - Почему?
Иван Степанович: - Почему?... Имел несчастье наблюдать за горожанами последнее время, даже взял, было, лопату в руки и выкопал пару ямок на строительстве будущего моря, чтобы понять их. Как вам это объяснить?... Сегодня я четко отдаю себе отчет  в том, что даст этим людям противоядие. Рука не поднимается превратить новоявленных гениев и сумасбродов в зомби. Это была бы операция сродни лоботомии, когда человека насильно лишают способности мыслить, существовать. Я не смог взять на себя такую ответственность, и не хочу поднять руку врача на разум человека и превратиться во врача-убийцу. А ведь в моей клинике не находится ни одного больного. Все эти люди по какому-то чудесному заговору перестали болеть. После того, как они заразились – они стали абсолютно здоровы, видимо, их сознание дало им невероятные возможности сохранять тело и не болеть… Что будет дальше?

Задумался, долго не отвечал.

Иван Степанович: - Я не знаю, что будет дальше, но думаю, эти люди по-другому уже не смогут. Они не смогут, как раньше.

С невыразимым страданием оглядел кучу отточенных карандашей.

Иван Степанович: - Либо они найдут себе достойное дело в ваших цехах, либо…
Орлов: - Что?
Иван Степанович: - Погибнут… Человек, единожды испытав свободу, поднявшись на нереальную высоту, не сможет так просто опуститься на землю. Это, как лицом в грязь… А чего хотите вы? Зачем вы это делаете? Какой в этом смысл?
Орлов: - Я на службе.
Иван Степанович: - Понимаю, но чему вы служите?
Орлов: - Закону.
Иван Степанович: - А если завтра эти законы опять перепишут, вы снова будете выполнять приказы?

Орлов промолчал и удивленно посмотрел на врача.

Иван Степанович: - Да-да, я понимаю, вам можно позавидовать. Вы делаете свою работу. И делаете ее хорошо.
Орлов: - Так, что же будет с ними потом?
Иван Степанович: - Пока они видят сны, ничего не будет – им есть за что держаться, а потом…

Посмотрел на ненавистную кучу карандашей, сбросил их со стола. Те разлетелись по всей комнате, их грифели ломались…

Иван Степанович: - А потом превратятся в зверюшек, прикованных цепями к станкам… Кстати, вы не знаете, что производят на нашем заводе?
Орлов: - Производят? Не знаю. Но, знаю одно - люди там работают и делают свое дело.
Иван Степанович: - Свое?  Да-да, конечно, свое…

Достал из коробки последний тупой карандаш и с усердием, яростно начал его строгать.

Иван Степанович: - Господин, писатель!
Орлов: - Какой писатель?
Иван Степанович: - Господин, писатель! Как же ваша красота, которая спасет мир? Вы ошиблись?!  Вы сто лет морочили вашим читателям головы?! (хохочет)

Карандаш становился все короче, стружка разлеталась во все стороны, грифель крошился… Орлов встал и, не прощаясь, удалился.


51.
УЛИЦА У ЗАВОДА.
Ночь была темной, безветренной и беззвездной,  без надежды когда-нибудь закончиться. Завод в свете фонарей казался драконом, слепленным из коричневого кирпича. Чешуя его состарилась, кое-где осыпалась, колонны покосились, но изнутри пробивался свет. Там была жизнь, находились люди. В огромных цехах внимательной рукой сторожей был потушен свет, чтобы люди, находящиеся здесь, могли законно отдохнуть после трудового дня. Каждый находился на своем рабочем месте, будучи прикованный тонкой цепью. Кто-то спал на лавках, приставленных к станкам, кто-то положил матрас, принесенный заботливой рукой хозяина, прямо на станок. Было уютно, тепло и хорошо.

Зайка: - Спишь?
Малыш: - Нет. (с тихой радостью)
Зайка: - А о чем думаешь?
Малыш: - О тебе.
Зайка: - А я о тебе… Тебе удобно?
Малыш: - Да, милый, очень... Все хорошо.
Зайка: - А что ты думаешь обо мне?

Она смотрела в высокий потолок, и глаза ее счастливо блестели, отражаясь от лампочки, которая вдалеке мерцала тусклым светом.

Малыш: - Думаю, что ты пока не знаешь одну замечательную новость.
Зайка: - Какую?
Малыш: - У нас будет малыш – у нас будет маленький Зайка.
Зайка: - Ты уверена?

Приподнялся со своего станка и хотел взять ее за руку. Цепочка натянулась, остановив его в каких-то сантиметрах от ее руки.

Малыш: - Это ничего, завтра я обязательно дотянусь до тебя, мы найдем минутку. И еще,… это так замечательно, что я тебе сказала. Ты рад?
Зайка: - Да, очень, жаль, что не могу тебя обнять.
Малыш: - Да, жаль,… но это ничего…
Сосед: - А зачем он вам?
Малыш: - Кто?
Сосед: - Зачем он вам, этот Зайка?
Малыш: - Как зачем? Это наш человечек, наш Зайка, разве нужно объяснять?
Сосед: - А что он будет делать, когда вырастет?
Малыш: - Ну, как же, будет расти и умнеть, будет учиться, жить с нами - он же наш!
Сосед: - На такой же цепочке?

Они замолчали. Лампочка тускло мерцала вдалеке, освещая открытые глаза людей, они маленькими звездочками сияли в темноте.

Соседка: - Ну, почему, он будет работать, будет здесь, вместе с нами. Будет делать то же, что и мы.
2-я соседка: - А что делаем мы?
Соседка: - Как это? Работаем.
2-я соседка: - Я понимаю, но я хочу знать, что я делаю? Кто-нибудь знает, что мы здесь делаем?

Долгое молчание.

Зайка: - Честно говоря, я уже около десяти лет на этом заводе. Знаю, что я здесь работаю, но, что я делаю,… не знаю.
Соседка: - Здесь разные станки, одни шлифуют, другие точат, третьи сверлят. Но что из этого получается, никто не знает и не говорит.
Сосед: - Наверное, секрет! Государственная тайна!
2-я соседка: - Нет, ну посмотрите на нее, вот она эта болванка, на что она похожа?
Соседка: - На маленькую ракету.
3-я соседка: - Если просверлить в этом месте глаза, на мышку.
2-я соседка: - Можно здесь проточить, получится юбочка.
3-я соседка: - А здесь выточить тоненькие ножки и ручки.
2-я соседка: - Надеть косынку…

Тихий всхлип заставил всех замолчать… Малыш плакала в темноте...

Малыш: - И получится Зайка… Моя маленькая Зайка.

В углу большого цеха возникло движение, все замолчали. Молодой боец появился в дверях, он закрывал маленькую тусклую лампочку сильным тренированным телом, стало совсем темно…

Охранник: - Если еще хотя бы одна с… скажет хоть слово, я размозжу ей голову.

Он удалился и только глаза людей маленькими звездами мерцали в темноте.

52.
УЛИЦА.

Большая серая лошадь долго бродила по темному пустому городу. Она кого-то искала, но не находила. Посидела на пустой площади у Мэрии, прошлась по поляне, где еще недавно играл оркестр, потом зашла по колено в недостроенное море. Попила воды, фыркнула и побрела дальше. Долго еще блуждала по улицам и закоулкам, пока не подошла к заводу, завидев тусклый свет в его окнах. Направилась к проходной.

Охранник: - Пропуск… Чего молчишь? Пропуск есть?… Нет? Без пропуска не могу. Не имею права.

53.
ЦЕХ ЗАВОДА.

Перед ее глазами маленькое облако стального цвета, казалось, висело в воздухе. Оно отражалось ярким светом ламп, блестело, переливаясь в своем немыслимом грациозном вращении. Стружка мельчайшими иголками-искрами рассыпалась в разные стороны.

Марсианка: - Что можно сделать, чтобы ты стала совершеннее и прекрасней? Холодный кусочек металла? Известны только размеры и форма. Как жаль, что не знаю, что будет с тобой дальше -  какая ждет судьба, для чего ты нужна. Какая у тебя миссия, маленькая болванка? Какой ты станешь, когда вырастешь большой, кем станешь? Если это знать, можно было бы правильно тебя воспитать, придать капельку любви, тепла, направить на путь истинный – путь уникальный, неповторимый. И тогда ты засверкаешь в теле механизма или ракеты, или космической станции… где-то на Марсе… Да! Ты попадешь на Марс, и там без этой цепочки выполнишь удивительное задание.… Нет, не задание, просто сделаешь хорошее,… нет, замечательное…

И видение озарилось красным светом далекой планеты.

Марсианка: А я останусь здесь, скорее всего навеки, навсегда... Но это совсем не страшно, если из рук выходит такой чудесный кусочек металла, расстояние,