Не пей, Иванушка! Козленочком станешь! (Разговор о революциях)

он и будет управлять. Быть мо-жет, даже очень не плохо.
То есть власть – понятие договорное, а «легитимная власть» - это та власть, с которой все согласились и к которой все привыкли.
Эту власть подчиненные не обязаны любить, читатель! Но пойми - лю-ди, которые на самом деле не согласны с тем, чтобы ими управлял вот тот царь или вот этот президент, как-то это несогласие проявляют. Они или убе-гают (не обязательно сразу, быть может, годами готовя плацдарм для бегст-ва, но убегают – непременно), или бунтуют, или вешаются (или спиваются – одна из форм медленного самоубийства). Если граждане всего этого не де-лают, значит с существующей властью они согласны.
Потом можно придумать власти соответствующую и приличную для данной группы упаковку. Можно считать, что нынешний царь есть сын про-шлого царя, внук позапрошлого, и кому же еще править, как не ему? Можно говорить, что за нынешнего президента проголосовало больше половины племени – кому же еще править, как не ему? Можно думать, что этот король принял помазание от самого Папы Римского. Кому же еще править, как не ему?
Можно обставить дело еще как-нибудь. Главное понимать – все это упаковка. Власть держится на согласии! Если члены племени (группы, стра-ны), будут не согласны с тем, чтобы ими правил этот человек, они и не дадут ему править, и им будет наплевать и на миропомазание, и на происхождение из царского рода, и на количество голосов на прошлых выборах.
Итак, живет себе племя, разрослось, страной теперь называется. Правит им вождь. Хорошо ли правит, плохо ли, а все привыкли. Жизнь идет своим чередом, и людям порой даже трудно представить, что жизнь бывает другой.
Но вот в чем дело – один человек не может управлять тысячами! Он просто не запомнит всех своих подданных, не сможет вникнуть во все их проблемы – ума не хватит. Поэтому у вождя есть помощники. Есть, скажем, 10 ближайших помощников, и он строго контролирует их. А у тех десяти есть свои помощники. А у более мелких помощников – еще более мелкие. Те, кто помогает вождю управлять – это представители политической элиты.
Если мы имеем дело не с племенем, а со страной, то нужно учитывать – в стране есть центральные элиты и региональные. Центральные элиты – это те, которые находятся рядом с вождем, в столице. Региональные – те, ко-торые управляют отдаленными городами и поселками.
Нужно понимать – региональные элиты обычно особого тепла к элите центральной не питают. По сути, они ведь сами цари и вожди в своих регио-нах, перед ними подчиненные на цыпочках ходят, им в ноги кланяются... И вдруг, приезжает из центра с проверкой какой-нибудь представитель цен-тральной элиты, и ты, местный вождь, должен свою гордыню попридержать, и сам дорогому гостю в ножки поклониться, иначе доложит он «царю-батюшке», что ты себе неподобающе вел, и сбросит «царь-батюшка» тебя с твоего регионального трона одним щелчком! А ведь трудно, трудно пере-строиться человеку! То ты почести принимал, казнил, миловал, а теперь сам в рот чужому дядьке смотришь, как будто ты не царь (только калибром по-меньше), а лох последний!
В общем, не любят региональные элиты людей со столицы, не любят! Но вынуждены терпеть. А как же иначе? Такая жизнь, такие правила игры! Исстари заведено...
Но вот в центре, в столице возникает революция. И уклад жизни, тра-диционный, привычный, который «исстари» - рушится!
Это как если играют себе ребятишки в футбол, мяч ногами по зеленому полю катают, и вдруг на шестьдесят второй минуте мальчики Вася и Петя говорят: «Стоп, пацаны! Дурацкая это игра! Сейчас в баскетбол играть бу-дем!»
Ну, Судья, конечно, свистит в свисток, желтую карточку Васе и Пете показывает, а они его – взашей! «А ну, вон с поля, тиран проклятый!» - гово-рят.
Судья понимает, что дело плохо, и уходит с поля. Часть мальчиков по-жимают плечами и соглашаются с новыми вождями. А что – в баскетбол так и баскетбол! Но Коля и Дима говорят: «Вы кто такие, пацаны? Какой еще баскетбол? Лично мы будем играть в хоккей на траве! Что значит – вы так не хотите?! Вы ведь поставили под сомнение власть Судьи? Ну, так получите той же мерой – мы ставим под сомнение власть вашу!»
Потом Коля и Дима очерчивают от футбольного поля маленькую пло-щадочку, и начинают оборудовать ее под хоккей.
Обрати внимание, читатель! До бунта, устроенного Васей и Петей, Ко-ля и Дима и не думали даже про хоккей! Может, им не очень нравился Су-дья, но, в общем-то, они были готовы играть в футбол и дальше! Но теперь, когда привычные правила порушены – то почему бы и им не проявить само-стоятельность?! Чем они хуже Васи и Пети?!
Если перевести это на язык истории, то получится такая вот картина – как только элиты центральные решают «свергнуть тирана», и тем нарушить привычный порядок вещей, у региональных элит возникает соблазн отде-литься. А что – если в столице чудят, то почему нам нельзя?!
Вот, на мой взгляд, хороший пример - революция в Российской Импе-рии начала 20-го века. Три сотни лет страной правила династия Романовых. И, в общем-то, все с этим были согласны, хотя бы потому, что привыкли и считали такой порядок неизменным. Элиты региональные, в основном, не бунтовали, а если и мечтали об отделении, то тихо-тихо, как о чем-то несбы-точном.
Но вот царя свергли. Вековой уклад порушили. И элиты на окраинах сказали – ба! Так это и нам теперь можно делать, что хочется! Нет, на самом деле! Если элитам в Петрограде можно куролесить, нарушая вековой уклад жизни, то почему это нельзя делать элитам в Варшаве или в Киеве?! Если князю Львову (глава первого временного правительства в Петрограде) мож-но, то почему Юзефу Пилсудскому (глава отделившейся от Российской им-перии Польской республики) – нельзя?
В общем, многие тогда отделились. Потом пришедшие к власти боль-шевики попытались все вернуть. Частично получилось – Украина, и страны Прибалтики были включены в состав СССР (потом отделились вновь, но это уже другая история).
А вот Финляндия и Польша отделились всерьез и надолго! Почти сто лет уже прошло! Не исключено, что эти территории не будут входить в со-став государства русских никогда. Хорошо это или плохо – решать не мне и не тебе, читатель, но факт есть факт. Были наши, а стали – не наши. А что причиной? Революция!
Обратит внимание на эту издержку, читатель. Революции способству-ют развалу страны. Так бывает не всегда и не везде, но бывает и не редко!
В общем, если тебя позвали на бунт, и ты решил участие в бунте при-нять, то посмотри на карту своей страны. Посмотри на нее внимательно. Не исключено, что в этих границах ты видишь свою страну в последний раз!


2. Гражданская война.

Вернемся, читатель, еще раз на наше воображаемое футбольное поле. Вася и Петя совершили революцию, и подбивают всех на то, чтобы играть не в футбол, а в баскетбол. Коля и Дима решают играть не в баскетбол, а в хок-кей. При самом мирном развитии событий, компания мальчишек разделится, они поделят футбольное поле, и две разные группы станут играть в две раз-ные игры, каждая на своей половине.
А если Вася и Петя решат «приструнить» Колю и Диму? Если они вос-кликнут – ау, дружочки, это что за сепаратизм (от латинского слова  separatus – «отдельный») такой? А ну, давайте, к нам, в баскетбол играть, а то мы вам уши надерем! Ишь что вздумали – футбольное поле на куски делить?!
Что получится? Получится драка. Причем, не исключено, что драка бу-дет долгой, многолюдной, и в нее будут вовлекаться не только те мальчики, которые играли в футбол, но и те, кто просто мимо по тропинке проходил.
Если перевести эту аналогию на язык истории, получится вот что - если революционные элиты в столице не согласны со стремлением региональных элит к отделению, то может начаться гражданская война.
Гражданская война – штука жуткая, читатель! Ее порой гораздо труд-нее закончить, чем обычную войну между странами.
Представим – поссорились между собой две страны. Скажем, войну друг другу объявили Лилипутия и Блефуску (это из «Путешествий Гулливе-ра» Джонатана Свифта).
Встретились войска двух стран на границе, вступили в сражение (нет, читатель, я помню, что у Свифта Лилипутия и Блефуску отделены друг от друга водой и сухопутной границы не имеют. Но мы предположим, что име-ют. В конечном счете – это выдуманные страны).
Так вот – произошло одно сражение в пограничных районах, второе, третье. Видят обе стороны, что победить не могут, война будет долгой, тя-желой, и ничего, кроме горя, ни одной из сторон не принесет. После этого правители заключили перемирие, сели за стол переговоров. И договорились – кто-то срыл крепость на границе, кто-то заплатил какие-то деньги... Ну, де-ревня на спорной территории перешла из одной стороны в другую. Но, в об-щем – заключили мир. И армии разбрелись по домам – лилипутийцы в Ли-липутию, блефускианцы в Блефуску. Мир этот может быть довольно ста-бильный – лет на двадцать-тридцать. До следующей ссоры. В общем - ма-ленькая война, которая обошлась малой кровью.
А вот в гражданской войне так просто может и не получиться, чита-тель! Хотя бы уже просто потому, что двух разных домов у воюющих армий нет! Страна-то одна, общая, куда расходиться людям-то?
Можно поделить страну на две или три. Но как их делить? Село Ива-новка – кому должно принадлежать? Вам? А почему не нам? И начинается кровавая битва за село. А деревня Петровка – чья? Ваша? А почему - не на-ша? И начинается кровавая битва за деревню. А оазис Прекрасный – он чей? Ваш? А почему не наш? И начинается битва за оазис. Потом его, кстати, и в Кровавый можно переименовать – из-за огромного количества погибших воинов с обеих сторон.
В общем, гражданскую войну трудно завершить даже и разделом госу-дарств, так как нет четко очерченных границ. Это не Лилипутия и Блефуску, в которых границы давно устоялись, и всем ясно -  тот холм лилипутийский, а эта мельница – блефускианская. Здесь будут делить каждый куст и каждый камень. И все это будет обильно полито кровью.
А если не согласятся делиться? Тогда война будет длиться до тех пор, пока сторона номер 1 полностью не подавит сопротивление стороны номер 2. И резать будут друг друга безжалостно! Дом ведь один! В нем будут жить либо они, либо мы!
Для того, чтобы «их» было проще вырезать, «мы» объявим их не людьми, а какими-то орками, терминаторами, демонами – в общем, теми, кого убивать – самое нужное дело. «Они», кстати, будут что-то похожее го-ворить и о нас.
В общем, жуткое это дело, читатель. Да, кстати, не угодно ли свиде-тельство очевидца одной из гражданских войн?
Ты смотрел фильм «Зеленый фургон», читатель? Одесская киностудия, 1983 год? Забавный фильм, посмотри – не пожалеешь.
Но вообще-то фильм снят по книге. Книга называется тоже «Зеленый фургон», ее автора звали Александр Козачинский. Книга, как это часто быва-ет, гораздо интереснее фильма.
Этот человек во время гражданской войны 1918-1924 года жил в Одес-се. И вот какой он запомнил гражданскую войну:
«Три с лишним года Одессу окружала линия фронта. Фронт стал гео-графическим понятием. Иногда он уходил к северу, иногда придвигался к самому городу и рассекал его пополам. Война вливалась в русла улиц. Каж-дая улица имела свое стратегическое лицо.
Улицы давали названия битвам. Были улицы мирной жизни, улицы мелких стычек и улицы больших сражений