Война и мир, стихи и проза

ефрейтором.
Участвовал в атаках. Это когда люди, преодолевая себя, поднимаются из окопов и с ожесточением и страхом устремляются навстречу друг другу. Они стреляют, мы стреляем и сближаемся. И кто первый дрогнет, оглянется, тот и побежал… Проигрывая бой, теряя жизнь».
К наградам он относится без лишнего пиетета.
«В филармонии их не принято было носить, ни тогда, ни сейчас. Поэтому я привык к ним относиться спокойно. Да у меня их много и не было: два ордена, остальное медали. Пехоту особо не жаловали. Самые награжденные у нас летчики».

Не примирил
«И сейчас и даже тогда во время боевых действий, когда за неосторожное слово можно было попасть в штрафной батальон, нас порой неприятно удивляли приказы взять, например, какой-то город или населенный пункт к определенной дате. Ну, при чем тут это! Можно же лучше подготовиться и обойтись гораздо меньшими потерями! И мы рядовые, сержанты, командиры взводов и рот говорили об этом между собой. Но у генералов свои резоны. А сколько ради этого солдат погибнет, их не волновало. Война была такая, что, только чуть остыв от неё и поразмыслив, можно было что-то понять. Тогда размышлять было некогда».
Он печально соглашается с тем, что та Война так и уходит недопонятой, недоосмыссленной, и, что самое безрадостное, без каких-то очень важных, даже необходимых для будущего страны выводов, но зато под бравурные марши среди победного ликования с фейерверками и георгиевскими ленточками.
«Любят у нас мозги затуманить, - вздыхает Ким Григорьевич. – Народ наш российский, по-моему, обречен на то, чтобы его держали в каком-то замороченном полупьяном состоянии, когда задуматься о том, кто ты есть и для чего ты пришел в этот мир, просто нет возможности».

Многое не устраивает ветерана в нашей сегодняшней жизни.
Его ранит примитивно потребительское отношение человека к природе, и многие его стихи преисполнены чувства вины перед ней за обиды, которые наносит ей людская глупость, жадность и жестокость. Он категорически не согласен со всем, что опускает нас по эволюционной лестнице. А приметы одичания слишком уж очевидны. Так можно и до обезьяны скатиться! Познавшего все «прелести» войны его печалит и настораживает ожесточенность, растущая в обществе.

Не примирил нас новый век
И путь к добру не стал короче.
Еще коварней и жесточе
Стал в этом мире человек.

Ещё бессмысленней война
Тасует судьбы – карт колоду
И раздаёт кресты народу
А генералам ордена.

Стройный, порывистый в свои 85, он открыт для нового, радуется удачам других, и не скрывает этой радости. Представляю, каким он был в молодости. Поразительная быстрота и лёгкость в движениях. Развитый инстинкт самосохранения. Мгновенная и точная реакция на опасность. Такой мог и от пули увернуться! Наверное, оттого и уцелел.

Нынешняя власть на разных уровнях уделяет ветеранам большое внимание. Ким Григорьевич недавно получил ключи от новой квартиры. А в октябре благодаря поддержке главы администрации Одинцова Александра Гусева вышел его первый сборник стихов «Свеча в душе моей горит». Их отличительное качество – легкость, свет, точность в выборе тем и синхронность с дыханием большого организма по имени Россия.
Но появляются новые…
«У меня целые джунгли незаконченных стихотворений в шкафу! – восклицает он. – Я иной раз достаю их просматриваю, что-то дорабатываю… Хотелось бы завершить. Уже и порог близко, а я собираюсь что-то дорабатывать, завершать. Много такого, что хотелось бы доработать, но не хватает… А не знаю, чего мне не хватает! Иной раз думаешь, вообще уже всё – и памяти нет, и ума нет, и вдруг…  

Вот и отпели наши соловьи
И облетела, опустела роща.
И как-то всё обыденней и проще
С утра до ночи потянулись дни.

Всё что пьянило, жгло и волновало
Дрожит вдали как золотая пыль,
Но сердце, как испитая бутыль,
Не балует весельем как бывало.

Ещё чуть-чуть и упадут снега,
И растворится в холоде сознанье,
И звонкого цветного мирозданья
Сомкнутся надо мною берега.

Он не закончил школу, не закончил консерваторию, у него джунгли незаконченных стихотворений в шкафу…

Он закончил войну.
И сегодня его мнение, его отношение к реалиям нашей жизни – это бесценный камертон, для поколения, утратившего иерархию ценностей. Для поколения ложных кумиров. И для всех нас, заплутавших между прошлым и будущим страны, словно канувшей в безвременье.