сразу, как только я сказал, что в корпорации работает… Да что вы, дедушка, с дедом Матфеем зациклились?.. «Наша кровь, наша кровь»…
- Ясно! Приехали. Договорим в офисе. Пусть все женятся, как хотят. Но ты – мой внук…
Они вышли из машины и поднялись на лифте на девятый этаж.
- Яков Исаевич, как долетели? С приездом! Рады видеть вас в корпорации, - вставая с места, поприветствовала гостя Галина, секретарь Альберта.
- Галина, спасибо! Долетел хорошо. Я привёз тебе подарок, роскошная блондинка!
Дед Яков достал из дипломата Библию и вручил её Галине, на что она сказала:
- Библия? Спасибо! Но ведь я неверующая!
- Так стань ей. Что за жизнь без веры? Вера тебя спасёт.
- Как оригинально! – улыбнулась Галина Альберту, подмигнувшему ей, и добавила. – Меня спасёт только любовь!
- Изучай. И принеси мне кофе… нам кофе. Мы… У нас будет серьёзный разговор. Никого не…
- Поняла. Уже делаю вам кофе.
Внук с дедом вошли в офис. Альберт остановился в дверях и сказал:
- Галина, если кто-то придёт по срочному делу, пусть входит.
Галина кивнула головой.
Дед Яков сел на место Альберта, на котором просидел не один десяток лет, положил дипломат на стол и сказал:
- Продолжим.
- Я думал, что мы уже достаточно поговорили обо всём, что касается моей личной жизни.
- Не обо всём. Всё будет тогда, когда ты скажешь «да». Видишь, здесь требуется только твоё согласие и всё. А в твоём случае, наоборот – согласие этой писательницы. Вот в чём разница. Большая разница, Альберт. Скажи «да» - и Дора будет твоей.
- Я не люблю её. Нет, она красивая… Господи, да я уже тебе говорил об этом в машине. Судя по голосу, Альберту стал надоедать этот затянувшийся разговор о его личной жизни.
В дверь постучали. Альберт сказал:
- Войдите! – и подумал: - Слава Богу! Хоть отдохну пару минут от этих нравоучений.
- Разрешите, Альберт Давидович!
- Входите, входите, Юрий Силантьевич. Что там у вас? – спросил глава корпорации.
- Нужно подписать смету работ… Яков Исаевич! Вот так сюрприз!
Яков Исаевич встал из-за стола, и они обнялись.
- Юрий, рад тебя видеть, дружище! Как дети, внук, супруга? Семья – это главное в жизни. Только некоторые не возьмут это в толк, - он посмотрел на внука.
- Тут я с вами соглашусь.
- Жаль, что это понимает не каждый. Внук стал художником? Насколько я припоминаю, он подавал большие надежды. Мы за счёт корпорации выучили его в Академии искусств.
- Стал, Яков Исаевич. Живёт на Сахалине. Пишет, по большей части, портреты. От заказов отбоя нет.
- Рад за тебя, Юрий. Передавай привет семье.
- Альберт Давидович, подпишите смету.
- Давайте.
Альберт взял смету, просмотрел её и спросил:
- Я не вижу в смете уточнений. Мы ведь говорили об этом на совещании. Если вы помните, нам пришлось внести изменения в проект. Я имею в виду третий корпус.
- Ах, да! Я забыл. Извините. Сегодня же всё сделаем.
- Вот и хорошо, - возвращая смету начальнику планового отдела, сказал Альберт.
- Старею, Яков Исаевич, старею. Уже не тот.
- Сколько тебе лет, Юрий? – спросил дед Яков.
- В декабре будет семьдесят! Юбилей. Я пойду. Всего хорошего! Рад был встрече.
Юрий Силантьевич вышел, и дед Яков с грустью сказал:
- Бедняга Юрий. Он сильно сдал за последние пять лет. А ещё десять лет назад ему не было равных. Хорошо помню, как он учил меня всяким премудростям. Он ведь, насколько я помню, пришёл к нам на работу из частного банка. Там всему и выучился. Понимаешь, о чём я? А теперь теряет хватку. Не успевает за ходом времени, не воспринимает нового. Ведь ему только семьдесят, а выглядит старше меня, хоть я и старше его на восемь лет.
- Да, Яков Исаевич, вы выглядите молодо, - сказал Альберт и улыбнулся.
- Вот и отправь его на пенсию. Пусть отдыхает. Наработался. Он много пользы принёс нам. Вот о таких работниках, я и говорил тебе, Альберт. Обнови корпорацию молодыми кадрами. Надеюсь, ты понял? Так на чём мы остановились?
Пока Альберт и Яков Исаевич разговаривали о будущем Альберта, в приёмную вошла Дора.
- Здравствуйте, Галина! Альберт Давидович у себя? К нему можно войти? У меня…
- Дора, - перебила её Галина, - вы уже хорошо говорите по-русски, почти без акцента. Уроки явно идут вам на пользу. Приехал Яков Исаевич, и они с Альбертом Давидовичем о чём-то говорят. Яков Исаевич сказал: никого не пускать…
- Я зайду позже… А «почти без акцента» - это вы…
- Нет, нет! Я думаю, он будет рад вас увидеть. И, по всей видимости, привёз вам подарки от родственников, то есть из дома, из Иерусалима. Так что входите смело.
- Спасибо, - поблагодарила Дора и, постучавшись в дверь, вошла в офис.
Она поздоровалась и направилась с документами, которые хотела подписать, к столу, за которым сидел дед Яков. Яков Исаевич встал, подошёл к Доре, обнял её и поцеловал. Альберт поздоровался тоже, но остался на своём месте. Дед Яков не скрывал радости (говорят на иврите):
- Проходи, дочка, проходи. Ты становишься красивее с каждым днём. А, Альберт? Чего ты молчишь?
Дед Яков посмотрел на внука и сказал:
- А… Думает о своём… - и чуть было не добавил, - о своей писательнице.
Но вовремя остановился.
Дора, конечно, знала о том, что Альберт любит Стеллу, что он делал ей два предложения, что они встречаются уже полтора года и что Стелла – известная в России писательница. «Да, с такой соперницей будет трудно», - думала временами она. Ради справедливости надо заметить, что Дора полюбила Альберта с первого (как бы это банально ни звучало и скорее похоже на литературный штамп) взгляда. И… по-настоящему. Доре нравилось в Альберте всё – и глаза, и улыбка, и его обаяние, тактичность и умение держаться в обществе. Как не влюбиться в такого парня! Но рядом с её возлюбленным незримо находилась тень Стеллы – красивой, независимой, свободной и талантливой…
- Я привёз тебе подарок от твоего деда, - сказал Яков Исаевич и направился к столу. Открыл дипломат, достал из него коробочку и протянул Альберту.
- Я? – удивился от неожиданности Альберт.
- Альберт, открой коробочку и покажи Доре, что в ней находится. Что с тобой?
- Да так, - ответил Альберт и взял коробочку.
Открыв её, он увидел кольцо с большим бриллиантом – точь-в-точь такое же, какое он подарил вчера Стелле в тот момент, когда просил её руки в третий раз. Он подумал: «Это совпадение или нечто большее? Надо же!»
Дед Яков и Дора смотрели на Альберта, мысли которого летали где-то в облаках, и ничего не понимали.
- Альберт, - крикнул дед Яков, - ты с нами? Передай Доре подарок, а лучше надень кольцо ей на палец. Да что с тобой? Ты можешь оторвать свой взгляд от кольца?
- О чём вы, Яков Исаевич? – спросил Альберт.
- Не Яков Исаевич, а дедушка Яков. О чём, о чём? Подойди к Доре и надень ей на палец кольцо, которое купил ей…
- Хорошо, хорошо, - сказал Альберт, явно смущённый таким оборотом дела.
Дора ждала, когда же Альберт наденет ей кольцо на палец, который она уже приготовила. Конечно же, она, ожидая такое событие, улыбалась, робела и смущалась, а душа её трепетала…
Альберт вытащил из коробочки кольцо, подошёл наконец к Доре и надел его ей на палец. Надевая кольцо на палец Доре, он вспомнил, как вчера надел на палец Стелле такое же кольцо. Это было трогательно…
- Вот так лучше! Наконец-то! Это хороший знак, дети мои, хороший знак, - улыбнулся друг Матфея.
Дора засмущалась, посмотрела на кольцо, потом Альберту в глаза и произнесла:
- Спасибо, Альберт Давидович!
- Нет, нет, Дора! Зови его просто Альбертом. Я разрешаю. С сегодняшнего дня будет так. Да, Альберт? – хлопая по плечу внука, спросил дед Яков.
Альберт посмотрел на деда, потом на Дору и ответил:
- Конечно, Дора. Зовите меня просто Альберт!
- Я… как это будет по-русски – с удовольствием согласна? – обрадовалась Дора.
- Вот и договорились. Тебе нравится жить в России, доченька, или вернее, внученька? Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – создавая семейную обстановку, продолжал сближать Дору и Альберта дед Яков, всё также говоря на иврите.
- Зовите, как вам хочется, Яков Исаевич, - ответила «внучка». - Холодно. Даже летом бывает холодно, а так… мне нравится.
- У тебя есть машина? – продолжал интересоваться жизнью внучки друга гость.
- Нет, - подняв брови вверх, ответила Дора.
- Нет? Как нет?! Что значит «нет»?! На чём же ты добираешься до работы? На метро что ли? – глядя на Альберта, словно эти вопросы звучали в его адрес, спрашивал он Дору.
- Я живу рядом и езжу на работу и с работы на такси, - тихо ответила она.
- У тебя есть права? Ты можешь управлять машиной?
- Конечно! В Иерусалиме я ездила на своей машине. Я люблю ездить на машине.
- Альберт, что скажешь? Это надо исправить и немедленно. В корпорации много машин. Пусть начальник гаража покажет завтра нашей девочке все машины, которые стоят без дела. Дора, - обратился он к смущённой и удивлённой таким напором «будущей невесте», - а ты выбери ту, которая тебе понравится. Хорошо? А ты, Альберт, скажи шофёру Игнату Ивановичу, чтобы он принял у Доры, как бы это сказать, экзамен. И подучил её… По Москве трудно ездить. Здесь не Тель-Авив. Я сам ездил и знаю, как здесь гоняют, особенно с мигалками…
- Я всё понял, - ответил Альберт.
- Да ты и сам мог бы, мой любимый внучёк, покатать Дору по Москве. Пусть она сядет за руль. Покажи ей Москву, хорошие рестораны… Альберт, неужели тебе нужно это говорить?! Наш человек в чужой стране, а ты… У нас так не поступают. Забыл наши традиции? Бедная Дора, - сказал дед Яков и, подойдя к ней, поцеловал, - тебе так одиноко в этом большом городе. А Альберт, наш красавчик, бросил тебя на съедение скуке! Ничего, он всё исправит. Исправишь, Альберт?
- Разумеется!
- Вот и поговорили. Ах, молодёжь, молодёжь! Занимаетесь взрослыми делами, а в головах – ветер! У тебя дело какое-то, внучка?
Дора не сразу пришла в себя, точнее, сразу растерялась, от такого внимания к своей персоне, чтобы незамедлительно ответить. Ещё двадцать минут назад Альберт находился для неё вне зоны доступа, а теперь, после сладких речей деда Якова, она почувствовала себя членом семьи Мельденсонов, о чём ещё полгода назад и мечтать не могла, работая в Иерусалиме в одном из магазинчиков, где продавала нижнее бельё. И вера в то, что в один прекрасный день она может стать женой Альберта, росла в её сердце.
- Я хотела, чтобы… Альберт… посмотрел, вернее, подписал решение собрания…
- Какое решение собрания? – спросил дед Яков.
- На собрании мы утвердили кандидатуры художника и фотографа – молодой девушки, чьими картинами и фотографиями мы будем оформлять интерьер медицинского центра. Девушка согласилась сразу, а вот художник сказал, что подумает три дня…
- Подумает? – возмутился дед Яков. – Подумает? Чего там думать? Любой был бы рад… Не говоря уже о том, сколько он заработает на нашем заказе…
- Яков Исаевич! Может, у него срочный заказ или ещё что-нибудь…
- Он хороший художник? Не маляр?
- Профессиональный живописец. Я нашла его картины в Интернете, Яков Исаевич. Он талантливый художник.
- Это меняет дело. Подождём. Подпиши бумаги, Альберт. И пусть Дора…
- Давайте я подпишу. Хорошая работа, Дора, - сказал, подписывая решение, Альберт.
Альберт подписал документы, Дора поблагодарила его, улыбнулась и сказала уже по-русски:
- Всего хорошего! Будьте здоровы!
Нельзя сказать, что Дора не знала о приезде деда Якова. Конечно же, она знала и (ей позвонили из Иерусалима), выбрав удобный для её предприятия момент, а именно
