!
А эта история произошла уже с 5-летним Максимом.
Дело было в деревне. Мы всей семьёй гостили у родственников в деревне. Для нас, после городской суеты, здесь была тишь и благодать неторопливого деревенского быта, а для нашего ребятёнка -- огромная, неизведанная страна с превеликим множеством зверей, которых можно было трогать, гладить и кормить. И хоть у нас дома не переводились кошки с котятами, говорящие попугайчики, черепахи, мышки и хомячки, здесь наш сынуля увидел много нового и очень интересного. Тут жили 2 собаки /Тобик и Бобик/, 3 кота, куры с цыплятами, горластый боевой петух, гуси. Но и это ещё не всё, мы чуть не забыли корову Мазурку, козла Борьку, и свинью с кучей визжащих поросят, а вдобавок ко всему, по селу ездили кони с телегами.
Это был настоящий зоопарк! Максим никогда не видел столько живности сразу, да ещё так близко. Он, раскрыв рот, ходил, как приклеенный, за хозяевами, и всё смотрел, смотрел, и никак не мог насмотреться, а ещё трогал, гладил и кормил с рук. Иногда, правда, приходилось удирать от боевого петуха, но больше всего на свете он боялся большого, шипящего гусака. Да что там Максим! Мы сами побаивались этого заносчивого, красно-лапчатого гуся.
Куда только ни забирался в этой деревне наш пострелёнок: и на чердак к несушкам, и в сырой, тёмный погреб за сметаной, и в пахнущий прелым сеном, коровник. И ото всюду доносился его звонкий голосок:
-- Мама, папа, посмотрите!
И мы шли на этот зов, удивляясь вместе с ним каждому новому открытию, и сами превращались в наивно-восторженных детей.
В тот приснопамятный день, наш мальчуган пропадал в огороде, поливая вместе со всеми огурцы и помидоры. Стоял полуденный зной, приближалось время дневной дойки. Наконец раздалось коровье мычание, и Максим опрометью бросился во двор, чтобы открыть Мазурке ворота. А чтобы сократить путь, он рванул через дырку в заборе, но вдруг застрял там своей лобастой головой.
-- Папа, папа! -- громко закричал он.
Мы бросили шланги и побежали на его отчаянный вопль. И нашим глазам предстала занимательная картина: наш мальчуган, зажатый досками забора, голова там, а туловище здесь. Мы прыснули в кулак и принялись осторожно крутить его голову в разные стороны, стараясь освободить её из заборного плена. Но все попытки были напрасны! Наш сын мужественно терпел боль и ежеминутно повторял:
-- Ну, скоро вы?
-- Да ничего не получается! -- отвечал раздосадованный отец
-- Что же делать? -- чуть не плача, спросил наш боец.
-- Как что? Мать, неси топор -- рубить будем!
Не успел он произнести последние страшные слова, как перепуганный не на шутку Максим, в мгновенье ока вырвал свою несчастную голову из щели забора. Не обращая внимания на разодранное в кровь ухо, и расцарапанный лоб, он отбежал в сторону и посмотрел на отца круглыми от ужаса глазами:
-- Вы что, с ума сошли? Голову ребёнку рубить нельзя!
Мы так хохотали, что не могли ему ничего объяснить, а только обнимали и снова весело смеялись.
Ведь так здраво рассуждать могут только дети!
