Любовь неземная, или невозможность возврата

Любовь неземная, или невозможность возврата

Книга третья



Нас просвещает вселенский разум.
Мальбранш Никола

1
Ослепительно белое сменилось голубым, перетекая всеми небесными оттенками, становясь иссиня-зеленым, фиолетово-оранжевым со всполохами золотистого. Вились красочные ленты, наслаивались друг на друга, свертывались в различные формы, выписывали всевозможные зигзаги. Кружился сам Вед — невесомый, легкий, бесплотный, то становясь малюсенькой точкой, то разрастаясь в гиганта, заполняющего бесконечное пространство. И снова Вед не мог отличить где сон, а где реальность, все еще находясь под впечатлением своего необычно яркого сна, в котором прожил свою будущую жизнь, этап жизни, потребовавший от него напряжения всех духовных и физических сил.
Заканчивался процес введения новой программы, часть которой он будет вспоминать позже, принимая за свои мысли, и идеи, которые будет стремиться реализовать, другая часть уйдет в подсознание, и ему придется много работать над собой, дабы уловить и эти, глубоко запрятанные сигналы для восстановления своей целостности.
Круговерть полетов Вед воспринимал лишь как легкое приятное покачивание в уютной и мягкой колыбели.
Одна часть его «Я» витала над ним, наблюдая сверху отстраненно, готовая «предательски» покинуть его и навсегда умчаться неизвестно зачем и в неизвестном направлении.
Другая часть его «Я» держала это готовое оторваться «Я» как бы на невидимой привязи и умоляла: не покидай меня, потерпи немного.

И Вед терпел! Хотя ему было тяжело, очень тяжело в его меняющемся теле. И не хватало дыхания. И сердце, глухо и гулко стуча, покоилось не на своем привычном месте, а где-то у самого горла, готовое вот-вот выскользнуть через ротовое отвестие, и Вед стиснул зубы, надеясь удержать его, не дать ему выпорхнуть птицей, боясь облизать пересохшие губы…
Маята длилась бесконечно долго. Казалось, целую вечность.
Вед испытывал неизъяснимые страдания. За что? За что? Он старался припомнить свои проступки и не находил их. Разве что в мыслях хороводилось иногда не то… И ему вовремя не удавалось пресечь, задавить в самом зачатке недостойное, и только потом, когда «намурлыкивалась» враждебная фраза, он, не отгоняя ее, отсекал одним ударом воли-мысли, изгонял прочь.
«Ты вернешься в том же обличье и будешь исправлять содеянное», — услышал Вед безразлично-спокойный голос, вошедший в сознание и прозвучавший внутри его, став тут же его желанием.

Через некоторое время он с трудом открыл глаза. Где он?..
Вед увидел свой биосферорегулятор, свой кабинет и не очень этому удивился.
Он пока не совсем пришел в себя, не осознал, где он был и каким образом вернулся и был ли вообще где-то все это время.
И все же его понимание происшедшего сформировалось: Высшие сферы разума владели им.
Возвращение из иных миров не принесло чувства облегчения. Напротив, в его сознании осела тяжесть, неразгаданность которой, он в этом был уверен, не даст ему покоя, будет его мучить, жечь изнутри, а он, в свою очередь, займется угадываем, нащупыванием своего предназначения и будет маяться, пока не найдет верный путь, верное решение, не сделает верный выбор.
Где он находился и какое количество времени отсутствовал — Вед не знал и не мог себе ответить на поставленные им же самим вопросы. Он старался погрузиться в воспоминания, чтобы по незначительной детали восстановить целое или хотя бы фрагмент общей целостности, но все его старания оставались безуспешными.
Похоже, он накрепко заспал свой сон, что недопустимо в его ситуации, но он определенно понимал: разгадай он этот сон — и ему сразу станет ясно, какое решение следует принять. И он начинал злиться на себя, на свою неуступчивую память…

«Итак, — говорил он сам себе, — надо начать с того, что я ясно помню, и, затем ракручивая шаг за шагом, шаг за шагом…» — но ничего, кроме ослепительного сияния и ощущения «болтанки» в невесомости, себя — уменьшенного до невозможно малой величины, возможно, даже меньше атома, и бесконечно-необъятного простора, в котором он потерялся, Вед вспомнить не мог.
Его голова и сейчас все еще казалась открытой чашей, из которой нечто изливалось, но и нечто вливалось, и сейчас его не покидало ощущение странной и ранее не испытанной невесомой легкости в области головы, а тело казалось не нужным, лишним придатком, и не хотелось двигаться, выполнять какое-то действие…
«Выполнять действие… я должен выполнить действие?» — зацепив мысль, Вед сознанием «прогулялся» по телу и определил совершенную пустоту в своем желудке.
Он с трудом, стоящим ему неимоверных усилий, поднял руку, поднес к глазам. Да, это его рука… Как божественно она сотворена. Ничего лишнего. Пять пальцев, которыми можно совершать бесконечное множество движений…
Пять пальцев, подчиняющихся его воле, хотению. Как божественно и совершенно его тело! Как божественна и совершенна была живая природа на его родной планете, которая была в один миг погублена божественными и совершенными иксцефалусовцами.
Гармония, лишь Великая гармония, которую они пестуют, сможет воспрепятствовать самоуничтожению. Ради этого Вед и живет. Вот сейчас он поднимется, употребит энергожеле и выпьет энергонапиток. Вот сейчас… У него воля — огромной силы. Он умеет подчинять свое тело посредством этой воли, над которой много работал, умеет делать невероятные усилия над собой.

Воля и смысл — вот главные двигатели жизни, без которых все распадается, сникает, приобретает никчемность, ведет к опустошению, что, в свою очередь, приводит к упадку…
Он справится без посторонней помощи. Он сильный духом, так как окрылен Идеей.
Вед с огромным трудом приподнялся, дотянулся до оранжевого шарика, слегка прикоснулся. И тут же биоквазотроп начал производить легкие вибрации, посылающие ему волны биоэнергии.

Из сейфика выползла прозрачная трубочка, потянулась к нему и, едва коснувшись его губ, начала заполняться зеленой пенящейся жидкостью, которую он стал жадно втягивать в себя. Вскоре он легко вскочил, перестав чувствовать тяжесть, еще недавно сковывавшую все его тело.
Сделав несколько разминочных движений, он направился в душевую, где и смыл под ласковыми и бодрящими струями последние следы своей слабости и недомогания…
Теперь ему следовало оценить ситуацию и понять, какие перемены произошли за его отсутствие.

Вед занял место у визеотопа и решил сначала обратиться к поэзии. Поэты всегда на пульсе времени. На то они и поэты.
Появились строки, читаемые автором:

Машины, техника, биотики и дископланы…
Искусственность — во всем,
Светящие экраны,
Да! Техника нас давит,
Но при том,
Похоже, все ж мы дышим,
Знать — живем,
Но на искусственной планете…
И радиации боятся наши дети.

Гармония дает нам жизни свет,
Тем охраняя нас от многих бед!

Последние строчки пришлись по душе Веду.
«Теперь новости», — удовлетворенно потер он руки, вызывая канал новостей.
То, что на него обрушилось с экрана, оказалось настолько неожиданным и потрясающим, что Вед подумал: не спит ли он…

Как всегда, вовремя и, как всегда, некстати, нагрянул Рэй и, не сдерживая радости при виде своего друга детства, зашагал своми длинными ногами, словно вытанцовывая некий танец вокруг Веда, не обращая внимания на приглашение присесть.
— Наконец-то, друже, ты появился! Я тут без тебя, скажу прямо, голову потерял… Куда ты исчез и где пропадал? Выкладывай, — он наконец уселся напротив Веда, выставив ноги и по-привычке скрутив их одну вокруг другой косичкой.
Наступила длительная пауза. Вед собирался с мыслями, не зная толком, что следует ответить.

— Ну же! Где ты побывал? — выразил нетерпение Рэй. — По правде говоря, я очень беспокоился из-за того, что не знал определенно, как тебе помочь.
— А… «там-пи-кам» его знает… — неожиданно для себя, а тем более для Рэя пробормотал Вед.
Лицо его собеседника вытянулось. А глаза приобрели несколько глуповатое выражение, настолько они округлились от изумления.
— Ты это чего?.. Ругаешься, — протянул обиженно Рэй.
— Да… Так. Сам не понимаю. Сорвалось, — извиняясь кивнул головой Вед. — Где я был и сколько отсутствовал? Ммм…м… — снова напрягся он, пытаясь хоть что-то вспомнить и хоть что-то вразумительное обьяснить, но ничего нового в его памяти не воскресало, и Вед лишь нахмурил лоб и сжал до боли челюсти.
— Так-так… — забарабанил длинными пальцами Рэй. — Кругом сплошные тайны, и это начинает если не утомлять, то до неприятного, беспокоить. Как же наш хвалебный контроль?
— Похоже, меня затащили далеко за пределы границ нашего непосредственного влияния.
— И что же там происходило?
— Я бы и сам это хотел знать, то есть — вспомнить.
— Ты понял, что им нужно от тебя… От нас?
— Они недовольны нарушением Гармонии, — выплыла неожиданно для Веда фраза.
— Ммм… Этот Хим… Смутьян. Он притих, и все теперь идет по-прежнему. Мы же не могли его изолировать. Это могло вредно сказаться на нашем общем эмоционально-энергетическом фоне, повлекло бы беспорядки и ненужные беспокойства. Может быть, Хим явился причиной. Ты знаешь, что нам делать?

— Пока — не очень.
— А точнее?
— Надо бы испросить у правителей.
— Наши достопочтенные правители каждый день меняют решение, принятое накануне…
— Они не уверены в правильности принятого решения?
— Не уверены и поэтому боятся, тянут время. Но так долго продолжаться не может. Все же им рано или поздно придется сделать выбор и объявить о своем решении, после чего произойдут определенные изменения, изменится некий ход истории.
Помолчали…
— Корабль строится? — задал неожиданный вопрос Вед.
— И быстрыми темпами. С того времени как искусственниками завладел всеобщий психоз массового перенаселения на Голубую планету, строительство корабля приобрело невероятные темпы. Искусственники делают добровольные пожертвования и внимательно следят за ходом работ. Корабль — всеобщее чудо техники. Наши ученые, инженеры превзошли себя. Идея создания суперкорабля завладела умами. Царит небывалый общий подъем. Энергия радости, счастья, созидания и тому подобное буквально бьет ключом. Иксцефалусовцы все до единого выбиты из привычной колеи. Утрачен спокойный мирный ритм жизни.

— Где Ралли? — снова неожиданно спросил Вед.
— С ней все в порядке.
— Немедленно, и как можно быстрее, — забормотал Вед.
— Слушаюсь! — вытянулся Рэй.

Он уже знал: отныне наделенный непонятной властью Вед будет отдавать распоряжения, а он — исполнять, и следует позабыть о рангах. То, что постиг Вед, — выше всяких назначений, тем более что приходится учитывать ситуацию.
И Рэй тут же связался с Ралли, и она появилась, использовав самый скоростной способ передвижения для экстренных случаев. Вед радостно приветствовал ее.
— Теплом наполнилось сердце мое, радость заструилась из глаз моих, в покой и умиротворение укуталась душа моя… Окрылена моя надежда при виде тебя…
И Ралли, и Рэй были одинаково ошеломлены подобным обращением. В то время как Вед продолжал.
— Тебе надлежит совершить то, что не в силах сделать никто.
— Я вас слушаю, великий управитель Геноцентра, — неожиданно для себя перешла на пафосную речь и она.
— О, умнейшая и мудрейшая! Тебе предстоит отрегулировать