знал? На то ты и бог, чтоб всё знать.
Какой-то дух был посмелее, осмелился возразить:
-Да врут они всё, твои люди. Они всегда чего-нибудь клянчат, норовят без труда прожить.
Посмотрел на него Мирсуснэхум свирепым взглядом, дух за спину Торума и спрятался.
-Тише, сынок, тише – сказал Торум - не шуми, давай всё уладим. Хочешь, я дам тебе в этом деле полную власть? Как тебе будет нужно, так ты с этими людьми и поступишь.
-Ладно –сказал Мирсуснэхум и умчался.
Успокоились лукавые духи, а Торум опять глаза закрыл и задремал.
Прискакал Наблюдающий на то место, где Едейку с лисичкой оставил. Они так там и сидят. Подхватил он их подмышки и полетел к озеру. А там великаны как сидели, так и сидят. И оладьи перед ними стопками наложены. Посмотрел Мирсуснэхум на великанов и вдруг махнул рукой. И сразу стопки оладий в камень превратились. Взял один великан лепёшку, поднёс ко рту, откусил. Жуткий треск раздался над лесом, посыпались сверху каменные обломки.
- Это камень! – взвыл великан.
Вскочили братья-великаны, руками замахали, закричали. Затряслись деревья, разлетелись птицы, разбежались звери от страха.
-Это люди нас обманули. Вместо хлеба камень подсунули. Мы их защищали, а они… - вопят великаны.
Собрались уже великаны людей бить. Но тут закачалась земля, померкло солнце, рванулся с гор сильный холодный ветер. И испугались великаны. И разбежались куда глаза глядят. А оладьи окаменевшие так и остались стоять. Восемью каменными стопками здесь и ещё тремя в другом месте.
И сказал тогда Мирсуснэхуму Едейка:
-Вот прогнал ты великанов, а дальше. Зима-то всё равно придёт. А рыбачить и охотиться у нас по-прежнему некому.
Задумался Мирсуснэхум, потом сказал:
-Вот что, Едейка. Собери всех детей здесь, я им слово своё скажу.
Привёл Едейка всех детей стойбища. Собрались мальчики и девочки. Стоят они молча, на Мирсуснэхума смотрят. А он и говорит:
- Нет у вас в племени рыбаков, нет охотников. Вы будете рыбаками, вы будете охотниками. Для этого я вам силы и ума прибавлю. Силы прибавлю немного, потому что не вместят ваши тщедушные тела настоящей богатырской силы. А вот ума дам побольше. С умом не пропадёте.
И пошли к своему стойбищу поумневшие дети. Шли молча. Не было слышно ни шуток, ни смеха. Пригнула их книзу тяжесть мыслей и ответственности. Пошли они и взялись за тяжелое взрослое дело. Хватило им теперь ума, чтобы перенять от стариков вековечную охотничью премудрость. Где и как зверя выслеживать, в каких местах рыбу ловить. И выжило племя. Хоть и скудно жили первую зиму, но никто от голода не умер. А потом пришло лето, да и дети-охотники взрослее стали и сильнее. С лета житьё у них легче пошло. Едейку вождём выбрали, а лисичка возле стойбища так и жила. А восемь стопок каменных оладий так и стоят на вершине горы, где их великаны оставили. Даже ещё увеличились, подросли. Высятся над лесом серыми слоистыми каменными громадами в назидание людям. В память о братьях- великанах люди назвали эти камни Семь Братьев или Семь Братьев и Сестра.
-Лис, скажи, а с великанами-то что стало? – спросил дедушка.
-Великаны, они, говорят, от обиды тогда измельчали. Ростом стали маленькие-маленькие. Совсем как обыкновенные люди. И разбрелись они по всей земле. А потомки их и сейчас среди людей живут.
Потомки великанов тоже любят оладьи и блины. Он сидят за столиками в блинных в разных странах мира. Макают оладьи в сгущёнку, запивают чаем и постоянно сетуют, что порции маленькие. А когда засыпают, то всем им снятся одинаковые сны. Сны о том, что оладьи стали опять огромными. И высятся они горами посреди леса. Стоят огромные румяные стопки оладий выше деревьев. Почти до неба.
-Хорошая сказочка, Лис. Спасибо тебе.
-Дай ещё колбаски напоследок. Или я не заслужил?
-Да заслужил, заслужил, ешь – сказал дедушка и отрезал Лису ещё кусочек.
Вдруг откуда-то из-за куста раздался чей-то противный скрипучий голосок:
- Эти великаны измельчали, разбежались и стали русскими.
-Почему русскими?- не понял дедушка.
- Это только русские у нас великаны, богатыри. Чужие оладьи жрут по-богатырски. А чуть дармовых оладий не стало, так сразу обиделись, измельчали.
-Ах ты, зараза! - возмутился дед, оскорблённый в своих национальных чувствах.
Он схватил колышек и, размахивая им, бросился к кусту, из-за которого раздался мерзкий голос. В траве что-то прошуршало. Дед долго ходил, топтался возле того куста, но никого так и не нашёл.
-Лис, кто это там так подло вякает?
-А это скунс, препоганый зверёк.
-Да откуда же он взялся у нас на Урале?
- Глобализация – грустно ответил Лис.
-Вот погоди у меня, вонючка американская! Я на тебя капкан поставлю, поймаю и в зоопарк сдам – кричал дедушка и грозил кулаком.
-Не ставь пожалуйста - сказал Лис - а то кто-нибудь из нашего лисьего народа в него попадёт. Капкан – это бесчеловечно.
-Ладно, не буду. Но как же мне ему отомстить, скунсу этому?
-А никак – сказал Лис - ведь месть – это грех. Не принимай эти слова на свой счёт и всё. Ты ведь не такой.
- Да уж, чужого дарового хлеба не ел никогда. Всю жизнь работаю. Мне же обидно.
Дедушка поднял с земли свой колышек, вышел на середину полянки и с силой воткнул его в землю.
-Покос зарегистрирован – прочитал Лис надпись на табличке.
-Ну, я пошёл, до свидания, Лис – сказал дедушка – скоро косить буду, опять приду.
-До свидания, а я тебе тогда сказку про Сокол-камень расскажу.
Дед пошёл по тропке назад к посёлку. Он часто оглядывался, и каждый раз видел, как Лис машет ему на прощание рыжей лапкой. А высоко над Лисом, над кустами, над деревьями вздымались, подпирая небо, огромные серые слоистые столбы. Скалы Семь Братьев, Каменные Оладьи.
