Бетонный Ангел. Сказочка про уральского Ангела Единой Надежды.

      Летело над миром семь белых бетонных ангелов. «Разве бетонные ангелы летают?» - спросите вы. Они же тяжелые. А вот и летают. Человекам, говорят, невозможно, а Богу всё возможно. У Бога и бетонные ангелы летают.
       И начали эти ангелы искать себе места, где им приземлиться, где им стать, как говорится, на мёртвый якорь. Это бесплотные ангелы могут находиться где угодно, а у этих-то плоть бетонная, им необходимо место. Причём, место такое, где они будут видны людям. Нужно было, чтобы люди к ним приходили. Потому что назывались они Ангелы Единой Надежды.
        Людям ведь надо надеяться, что зло не всевластно. Надеяться на то, что добро победит. И ещё одну, вполне конкретную надежду должны были вселить ангелы в сердца людей. А именно. Что зараза терроризма, которой болеет сегодня человечество, излечима.
         Терроризм со времён Каляева подлее стал и страшнее. Кого раньше убивали террористы? Царей, королей, герцогов, министров, генералов. Как раньше действовали террористы? Взял Гриневицкий бомбу, да и кинул под ноги императору, выхватил казак Горгулов пистолет, да и застрелил французского президента прямо в театре. Тот же Каляев не стал взрывать Великого Князя, когда увидел его в карете вместе женой. Пожалел женщину.
        Теперь всё по-другому. Теперь убийцы переключились с випов на  «просто людей». Не жалеют уж никого: ни женщин, ни мужчин, ни детей, ни грудных младенцев. Это произошло совсем не из-за того, что «их», то тесть правителей, стали лучше охранять. Просто в демократическом обществе правители  подешевели. Они перестали быть Помазанниками Божиими, стали просто випами. Обрели они эту птичью кличку и подешевели. Подумаешь, убьют кого-то из правящей верхушки. Моментально выберут другого, а о старом забудут. Политические противники убитого ещё и спасибо скажут террористам.
         «Просто люди», люди беззащитные с наступлением эры общечеловеческих ценностей, наоборот, в цене поднялись. Вот и вышли на них охотиться те, кому ненависть спокойно спать не даёт. Вот и пихают в бомбы свои железные шарики и гвозди, чтобы смертельно ужалить как можно больше людей. За что? У каждого свой ответ на этот вопрос. Но, в основном за то, что те люди – другие. И не может защитить их мудрость человеческая. Не ограждает их сила власти человеческой.  Только на Бога и остаётся уповать людям.
            Стал каждый Ангел выбирать себе  место. На каждый материк по Ангелу. Один в Африке, в Мали. Другой в Северной Америке, в Канаде. Третий в Южной Америке, в Перу. Четвёртый в Австралии. На Океанию почему-то пришлось сразу два Ангела, один на Гавайях, другой в Вануату. Хотя Океания это и не материк даже, и не континент. Для Антарктиды Ангела вообще не нашлось. Ну, может быть, пока и не надо. В Антарктиде ведь нет ни войн, ни террористов. Самый мирный материк Антарктида.
             И почему-то только один Ангел пришёлся на всю огромную Евразию. Странно как-то. Евразия большая, гораздо больше Африки и, тем более, Океании, а Ангел всего один. Но ничего уж тут не поделаешь. Полетел Ангел над Евразией.  Лиссабон пролетел и Мадрид. И Париж пролетел, и Варшаву. Долетел до границ России. И подумал, что ух как долго ему ещё лететь до Камчатки, что лежит на противоположном конце материка. Решил он всю Евразию не облетать, а остановиться в самом её центре.
           А что лежит в этом центре? Там лежит Урал. И в самой сердцевине этого центра стоят каменные столбы. Как пуп Земли. Ну, может, не всей Земли, а только Евразии. Ну, хорошо, пусть будет пуп Евразии. Хотя пуп-это воронка, а столбы всё же – выпуклость. Называются эти столбы Семь Братьев. Вернее, Семь Братьев и Сестра. Причудливые каменные нагромождения, как будто кто-то огромный складывал друг на друга великанские каменные блины.
          Спланировал Ангел на вершину одного из каменных столбов и обрадовался:
-Какой простор вокруг! Красота какая!
Была середина лета. От плоских серых камней поднимался к небу тёплый, колыхающийся воздух. Воздух приятно щекотал нагревшиеся бетонные крылья Ангела. В потоках воздуха реяли, еле перебирая крылышками, прозрачные стрекозки. А внизу на десятки километров вокруг раскинулся лес. Над морем леса поднимались, словно шаловливые волны, макушки сосен и лиственниц. Блестели озёра. На склонах гор белели какими-то почти неразличимыми квадратиками человеческие жилища. А вдали, и справа, и слева. насколько можно было окинуть взглядом лежал Уральский хребет. Сначала он был зелёный, дальше синий, фиолетовый, голубоватый.
-Вот здесь и буду стоять. Здесь самое сердце. И пусть в этом сердце поселится Единая Надежда.
         С надеждой будут приходить сюда люди. И каждый пусть потрёт бетонное крылышко. Ведь если потрёшь крыло Ангела, твое желание обязательно сбудется. Нужно только, чтоб желание было чистым. Такое поверье уже родилось у людей за то недолгое время, что Ангел летел на Урал.
         Примостился Ангел на каменном столбе, почитал надписи, что оставляли туристы. Злобных и неприличных надписей вроде не нашел. Только имена и имена. И названия. Города и посёлки. Каменные мегаполисы и маленькие деревянные деревни. Почти вся Россия здесь отметилась. Ангел посмотрел вниз. Внизу, у подножья каменных глыб, сидели какие-то люди. Они жгли костёр и поджаривали на нём ломтики колбасы и хлеба. Потом ели их, весело хрустя обугленной корочкой. И хором пели. Пели вечную, почти как Уральские горы, туристскую песню.
Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях,
Встретишься со мною.
     Ангел перепорхнул на столб пониже, склонил голову и крикнул:
-Здравствуйте, люди.
-Здравствуй, Ангел – звонко крикнул ему кто-то с земли.
-Скажите, люди, а есть у этой земли какое-нибудь начальство? – спросил Ангел.
-А зачем тебе?
-Хочу спросить позволения стоять здесь.
-Твой начальник всегда при тебе, бери да спрашивай.
      Не сразу поняли Ангела люди. Не сообразили, что он о мирском начальстве говорит. А Ангел тем временем объяснял людям:
-Я ведь не бесплотный, я бетонный. Я, получается, вроде памятника.
-Ты что, памятник самому себе? – со смешком спросил чей-то голос.
Но Ангел не обиделся. Не ангельское это дело – на людей обижаться. Продолжал спокойно и серьёзно.
-Я памятник  Единой Надежде. А памятники должны стоять на своих местах с согласия  местной власти. Вот у неё-то мне и нужно испросить позволения.
-Ну, тогда понятно - согласились люди.
       Люди растолковали Ангелу, что эта земля принадлежит ДМНО. То есть Доброкачественному Муниципальному Новообразованию. ДМНО состоит из  «зоны» и прилегающей местности. Власть находится в «зоне», а столбы в прилегающей местности.
-А «зона» это что, тюрьма?- спросил Ангел.
-Нет, не тюрьма, а просто такое место, куда одних пускают, а других нет. Пускают или своих, или по разрешению.
-А зачем? – не понял Ангел.
-Внутри «зоны» находится Ядерный Объект. Так вот, чтоб чужие вокруг не шлялись, и чего-нибудь там не повредили, и нужна «зона». Да и своих, которые в «оградке», легче контролировать. Чтоб тоже не повредили чего.
-А чего, это так страшно? И что там на этом объекте делают?
-Обогащают уран и превращают ядерные отходы в государственные доходы. А ты, Ангел, вообще, знаешь, что такое ядерная энергия?
-Да что-то слышал.
-Вот сам и подумай, страшно это или нет.
-А меня-то туда пустят? У меня ведь нет разрешения.
-Ты же Ангел, тебе везде можно.
-Лети на запад – северо - запад – сказали люди - там увидишь золотое свечение. Это Позлащённый Чертог Местной Власти. Там, в малом колонном зале заседает правящий Триумвират. Сегодня пятница,  вот он по пятницам и заседает.
        Ангел взмыл в небо и сделал круг над костром и людьми. Люди махали Ангелу руками и кепками, и что-то кричали вслед. А Ангел летел и летел над лесом и дорогой, над деревянными домиками и прудом. За прудом стоял невысокий, как с высоты показалось Ангелу, бетонный забор. На нём весело курчавилась, сверкая на солнце, колючая проволока.
-Вот она, «зона» - мелькнуло в голове у Ангела.
          За забором деревянных домиков уже не было. Стояли белые и красные каменные дома с крышами, залитыми битумом. Битум плавился и испарялся на ярком солнце. Ещё взмах  и Ангел приземлился на крыльце Позлащённого Чертога. С трудом протиснувшись сквозь тяжеленную дубовую дверь, Ангел пошел разыскивать малый колонный зал.
          Правящий Триумвират заседал за закрытыми дверями и открытыми окнами. Жарко было нестерпимо. Большой белый вентилятор беззвучно вращался, шевеля на столе важные и не очень важные бумаги. Нерушимо стоял в углу сейф, большой и прохладный. Триумвират, как ему и положено, состоял их трёх человек. Членов Триумвирата принято было называть условными именами. Прогрессист, Какбычегоневышло, сокращенно КЧН, и Болото. В соответствии со своими условными именами они и проводили свою политику.
         Прогрессист всегда предлагал что-то новое, неизведанное, сулившее небывалые возможности. КЧН напротив предлагал старые, проверенные поколениями методы, ссылаясь на извечную мудрость отцов и дедов. Он не любил нового, считая его источником опасностей и беспокойства. Болото же не имел своего собственного мнения. Он просто прислушивался к спорам Прогрессиста и КЧН и присоединялся к тому, чья позиция казалась ему сильнее, чаще же просто к тому, кто кричал громче. Потом устраивали голосование. Вот так, коллегиально, они и решали все вопросы, волновавшие население ДМНО.
         В этот день они решали важный вопрос. А именно: быть или не быть на территории ДМНО многожёнству. Прогрессист, одной рукой  держась за спинку стула, излагал свои тезисы. Сами тезисы были у него в другой руке. Иногда Прогрессист энергично взмахивал ими и на голове у Болота забавно ерошились волосы.
-Прогресс, затронувший все сферы человеческих взаимоотношений, настойчиво подталкивает нас к полигамии. Результатом прогресса стало то, что женщин в развитых странах стало гораздо больше, чем мужчин. Объяснить причины этого трудно, но это так. Нехватка мужчин приводит к нездоровой конкуренции среди женщин, стрессам, обидам. Надо дать каждой женщине шанс иметь мужа и семейное счастье. Это может обеспечить только многожёнство. К тому же, многожёнство не есть что-то чужеродное для России. У многих народов, населяющих нашу страну, оно было. И у русских было тоже, правда, очень давно.
-Ну, ты, Прогрессист, как всегда загнул – взял слово КЧН - мало ли что в языческие времена было. Жертвы вот человеческие тоже приносились. Что ж нам теперь и их воскресить как полезный обычай? Я выступаю решительно против.
      А Болото, слушая дискуссию своих товарищей, сидел и думал вот о чём.  Он думал о своей жене. Она  у него была настоящая русская красавица – большая, сильная и решительная. Болото думал, что жена его бьёт, и боялся, чтоб об этом не узнали коллеги. На самом же деле она никогда его не била, а только замахивалась, и то нечасто. Но трусоватый Болото всерьёз считал себя побитым.
-А если будет у меня две жены, то они меня с двух сторон лупить будут. Тогда мне и вовсе живому не быть – думал Болото, и чувствовал, как у него от страха холодеет кончик носа. Он уже хотел присоединиться к КЧН и разгромить в пух и прах Прогрессиста с его бредовыми идеями. Но в этот самый момент распахнулась дверь и вошла