Бетонный Ангел. Сказочка про уральского Ангела Единой Надежды.

секретарша.
-Господа, к вам Ангел.
-С трубой? – испуганно спросил Болото.
-Нет, без трубы.
        Какбычегоневышло обалдело посмотрел на вошедшего Ангела. Разные люди пересекали  порог этого кабинета, всяких людей он повидал за время своей руководящей деятельности. Но Ангела он видел впервые.
А Прогрессист с любезнейшей улыбкой на лице уже поддерживал Ангела под локоток.
-Проходите, господин Ангел, присаживайтесь. Хорошо ли вы долетели? У нас тут немного жарко, так что милости прошу вот сюда, под вентилятор.
        Прогрессист, как самый информированный, вероятно, уже что-то слышал об Ангеле. Поэтому он взял инициативу в свои руки. Первым делом он осведомился у Ангела, а правда ли, что сбываются желания тех, кто потрёт ангельское крылышко. Потом все члены Триумвирата долго тёрли пальцами шершавый бетон крыла. При этом Прогрессист широко улыбался, КЧН недоверчиво хмурился, а Болото, прежде чем потереть крылышко сначала испуганно оглядел своих коллег. Вероятно, он загадал, чтоб его больше жена никогда не била и боялся неосторожным жестом или взглядом выдать себя с головой.
         -Я бы хотел стоять у вас на каменных столбах. Здесь самый центр Евразии, прекрасное место, удивительная природа. А главное, тропка уже нахоженная. Все сюда ездят. И пусть каждый, кто приехал на ваши каменные столбы, уедет отсюда с надеждой в сердце. Ведь без надежды человеку и жить невозможно. «Надежда – наш компас земной» - поётся в песне. И хотелось бы, чтобы каждого, у кого в сердце есть росточек добра, этот компас привёл на Урал.
          Так начал своё слово Ангел. Члены Триумвирата задумчиво слушали Ангела и разглядывали его маленькую бетонную фигурку. Вентилятор всё также крутился, шевеля бумаги на столе. Сладко пахло листочками. Огромный полосатый шмель, басовито гудя, влетел в окошко и пополз по подоконнику, мелко-мелко перебирая крылышками.
         -Извините, Ангел, - перебил Прогрессист - мы тут люди современные, все прагматики. Насколько я понял, нам, то есть правящему Триумвирату и народу ДМНО, придётся понести кое-какие расходы, связанные с установкой памятника и обустройством территории? Ведь мы располагаем только бюджетными, то есть народными деньгами, которые у нас, кстати, расписаны по статьям. А принесёте ли вы нам какую-нибудь материальную выгоду, чтобы мы могли покрыть расходы бюджета?
        Ангел задумался. Вопросы материальные его интересовали меньше всего. Он припомнил всё, что знал о современных людях, припомнил всякие странные слова, которые у них сейчас в ходу  и сказал:
- Памятник Единой Надежде станет новой достопримечательностью вашего края. Он слегка изменит имидж вашей территории и привлечёт сюда дополнительное число туристов. Каждый дополнительный турист может что-то купить в ваших магазинах. Возрастёт выручка магазинов и повысится собираемость налогов. К тому же, появление памятника может породить новую отрасль промышленности – сувенирную. Вы сможете выпускать рекламные проспекты, миниатюрные копии памятника, футболки и кепки с его изображением.  Появятся новые рабочие места. Ведь вам нужны новые рабочие места? Разве не в содействии созданию рабочих мест состоит ваша социальная функция?
      КЧН подумал, что для существа не от мира сего этот Ангел подозрительно хорошо разбирается в экономике. А Болото подумал о туристах:
-«Руссо туристо», конечно «облико морале», а вот насчёт «ферштейн».., Будет у нас туристов много, так они столько мусора натащат. Не у каждого сознательности хватит тащить на своём горбу обратно пустые бутылки   из-под пива. А тащить их надо десять километров до ближайшего мусорного ящика. Тогда вот имидж нашей территории изменится кардинально. От природного памятника к помойке.
       -Скажите, Ангел, а на какой высоте вы летели? – вдруг ни к селу ни к городу промолвил КЧН. При этих словах Прогрессист и Болото удивлённо переглянулись.
-Это-то ему зачем?
Ангел же совсем не удивился  неуместному вопросу и пояснил, что погода жаркая, восходящие потоки тёплого воздуха очень мощные. Они-то и утянули его в небо метров на двести. Вот на такой высоте он и летел.
-И как же прекрасна земля с такой высоты. Так зелено, солнечно и воздушно. Будто над садом райским летишь.
          Вдруг КЧН взвился с кресла и, схватив телефон, пулей вылетел в коридор. Прогрессист посмотрел вслед ему ещё более удивлённо. А Болото в это время стал рассказывать Ангелу, до чего же трудно управлять этой землей, где находится Особо Важный и Охраняемый Государственный Ядерный Объект.
- На наших плечах лежит большая ответственность. Мы, можно сказать, ответственны за судьбы мира. Не полностью конечно, но отчасти. Мы, вкупе с другими Ответственными Органами защищаем объект от сил зла и деструктивных элементов. А он настолько важен, что если…
         КЧН незаметно для Ангела высунулся из двери и поманил Прогрессиста пальцем. Тот извинился и тоже вышел в коридор. А Болото, даже не заметив исчезновения своих коллег, переключился на другую тему и стал рассказывать о том, какая несознательная, бездуховная и безынициативная пошла нынче молодёжь.
        -Ты куда бегал?- спросил в коридоре Прогрессист у КЧН.
-Как куда? Звонил в локаторную, в штаб ПВО.
-Зачем?
-Как зачем? Ведь он же летел высоко. Любой объект, который летит на высоте больше пяти метров ПВО должно воспринимать как цель. Цель для перехвата, для атаки. А атаки не было. Значит, они Ангела проморгали. Сегодня они Ангела не заметили, а завтра не заметят Б-52 с умной бомбой. И ещё, позволю себе заметить, что над нашей территорией летать запрещено.
      Прогрессист усмехнулся, а потом откровенно захохотал, прикрывая рот ладонью, чтоб за дверью его не было слышно.
-Ты что, как говорится, «кина нэ бачив»?
-Какого «кина»? И почему ты перешел на недружественный украинский язык?
-С каких это пор язык братского народа стал недружественным? And if you don’t like Ukrainian, let’s speak English. – усмехнувшись, сказал Прогрессист.
КЧН только сплюнул и покрутил пальцем у виска.
-А насчёт «кина» это же цитата из «Брата-2» - обиженно протянул Прогрессист.
-Да заколебал ты со своими цитатами! Делать–то что будем с этим Ангелом?
-А я его деликатно выведу в коридорчик и мы всё без лишних ушей обсудим.
       Дверь распахнулась, и в зал вплыл сияющий Прогрессист с безразмерной улыбкой на устах.
-Господин Ангел. Ваше дело, как оказалось, не такое уж и простое. Мы должны всё обсудить так сказать, келейно. Я думаю, не стоит вам слушать наши споры, ссоры и дрязги. Поверьте, политика дело грязное, и наше внутреннее обсуждение вряд ли будет приятно для ангельских ушей. Мы там иногда очень сильно ругаемся.  Посидите пожалуйста минут пятнадцать в коридорчике, а мы к этому времени скажем вам своё решение и определимся, стоять вам  на нашей территории или не стоять.
        Прогрессист, учтиво подхватив Ангела под локоток,  проводил его в коридор и усадил в кресло перед журнальным столиком. В это время он успел украдкой ещё раз потереться пальцами о бетонное крыло.
-И желание-то у меня самое чистейшее. Не век же на «хонде» ездить, надо бы что-то и посолиднее - думал Прогрессист.
         А  Ангел одиноко сидел в углу  большого кожаного кресла и перелистывал «Доброкачественный вестник», ежедневную местную газету, которая горкой была навалена на столике.  Деловитые служащие шныряли по коридору туда-сюда. Иногда кто-то из них задерживал свой взор на Ангеле, а потом спохватывался и стремительно уносился по своим делам. А за закрытыми дверями разговор был свой.
         -Эй, цитатчик, ты так мне про кино и не сказал. Что за кино?
-Смотреть надо фильмы-то, деревенщина. Для того их и снимают. А кино «Небеса обетованные». Там такие же как ты идиоты из «Шилки» по  небесным ушельцам стреляли. Вот в точности такие как ты валенки. Ты что, хотел, чтобы ПВО Ангела сбила? Это ж ведь Ангел. Ты ещё на него ОМОН вызови с дубинами.
-Да подозрителен мне что-то твой Ангел – не унимался КЧН – прилетел сюда нелегально, ни у кого разрешения не спрашивал,  пропуска у него нет. И в экономике разбирается, доходы сулит. Не казачок ли он засланный?
-Пропуска, говоришь, нет. А вот ты и выпиши ему эму этот пропуск. Сразу попадёшь в книгу Гиннеса, как первый чиновник, выписавший пропуск Ангелу.
          Болото равнодушно следил за перепалкой своих коллег по власти. Такое повторялось достаточно часто. Он машинально взвешивал доводы каждого из них. К тому времени, когда дойдёт до голосования, ему нужно будет составить по этому вопросу своё собственное мнение. От его мнения зависело многое.
         В окно доносился шум проезжавших машин, шелест колес по нагретому асфальту. Где-то вдали гавкнула и сразу затихла сирена. По улице шла колонна автобусов с милицейским сопровождением. Болото вспомнил, что сегодня день отправки детей в загородные лагеря. Вспомнилось детство, мальчики и девочки с рюкзачками, сидящие на высоких автобусных сиденьях. И родители, оставшиеся там, внизу, за стеклом. Лагерь – первая большая разлука.
         Болото вдруг подумал, что ему, в сущности, нравится этот Ангел. С ним хоть поговорить можно по-человечески. А то все стали какие-то суетливые. Спешат все куда-то. В минимум слов пытаются вложить максимум полезной информации. А представление о полезности информации у каждого своё. Вот и сейчас ворвались, перебили, прервали, ругаются. Так и не удалось поговорить.
       -А ты вот докажи, что он от Бога. Был бы от Бога, был бы бесплотный. А он бетонный. И придумала-то его какая-то Лена Эвалд с гнилого Запада. Может, в него вмонтирован маячок-передатчик. Пошлёт сигнал, а на него прилетят ракеты американские. И нам всем крышка.
-Вот-вот. Сбылась мечта Вернера фон Брауна через шестьдесят лет. Он тоже хотел маячок установить. Ты у нас в каком веке живёшь? Теперь ракетам маячки не нужны. Теперь на ракетах разделяющиеся боеголовки. И на каждой части точно указан объект, куда ей лететь. Знаешь, как на снарядах «катюш» писали «По Рейхстагу». И у них сейчас на боеголовке указан твой адрес. Так и написано: «Улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира под номером десять».
-А почему это только мой адрес - возмутился КЧН - а твой?
-И мой тоже - грустно согласился Прогрессист.
       Ему представилось, как где-то глубоко в водах Северной Атлантики тяжело ворочается между айсбергами огромный подводный крейсер. Лениво перебирая лопастями винта, старается спрятаться от всевидящего ока наших спутников. В холодном свете неоновых ламп стоят герметично закрытые контейнеры с ракетами. Человек в белой флотской форменной рубашке снимает телефонную трубку.
-Есть, сэр.
Прогрессист вздрогнул. Хоть холодная война давно и закончилась, всё равно страшно. Потом подумал про рубашку:
- А почему, собственно, в белой рубашке? Для торжественности момента, что ли? Кто их там знает, этих американцев, в каких они рубашках?
          А КЧН подумал о том, нарочно или нет Прогрессист упомянул улицу Пушкина. На этой улице у него была левая квартира, почти законно приобретённая на имя дочери, на фамилию зятя.
-Знает или нет? Или просто совпадение?
-Единая Надежда – это же что-то глобальное. Это же известность на весь мир.  Представляешь, все будут нас знать. Да и от экономических предложений Ангела трудно отказаться.