Тайна казачьего обоза

                                       
                                ТАЙНА КАЗАЧЬЕГО ОБОЗА

                                           ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                                               АРТЕФАКТ

Штаб якутского казачьего полка, полночь. г. Якутск1. Октябрь, 1914 год.
    Осень в том году выдалась ранняя и стылая.
    С конца сентября с неба сыпала мелкая снежная крошка, при сильном ветре она больно колола лицо, поэтому, выходя на улицу, приходилось прикрывать его руками или кутаться в шарф. Вечера и ночи не отличались друг от друга, было темно, ветрено и студёно. На улицу в эти часы мало кто старался выходить, если только не была к этому крайняя нужда. Доставалось в основном городовым и караульным. Люду служивому.
   - Слышь, Тимофей, - обратился один казак к другому, пританцовывая на крыльце и хлопая по бокам руками, стараясь согреться, - что это вдруг батька решил на ночь, глядя собрать малый круг?
  - Раз батька решил, - ответил Тимофей, - не нам обсуждать. Неси службу, Гриня, не ной. Дай лучше огоньку.
   - Ага! – поддакнул Гриня и полез в карман полушубка. – Держи, вот! Ух, холодина, какая! – подпрыгнул пару раз, заскрипело крыльцо. – Тимка, сверни и мне цигарку.
    Тимофей закурил самокрутку, пряча огонёк в ладонях, затем свернул и Грине.
    Тот поблагодарил, укрылся кожухом, спичка быстро истлела, но прикурить не удалось – ветер заскочил на мгновение в укрытие и задул пламя. Гриня выругался сквозь зубы, поминая лихим словом непогоду. Чиркнул вторую и быстро затягиваясь, прикурил, поперхнулся дымом, закашлялся и вытер набежавшую слезу.
  - Ты бы бросал курить-то, браток, - посоветовал Тимофей товарищу. – Не идёт тебе табачок – не мучься. Лучше горилочки выпей.
   - На посту?
   - Дома. Вахмистр узнает, выпьешь у него… - засмеялся Тимофей.
   Казаки собрались в большой зале в избе штаба и курили, втихомолку переговариваясь меж собой. Обсуждали последние новости с фронта, вспоминали добрым словом погибших и гадали, когда и кто поедет.
   В комнату вошёл атаман Казанцев.
   - Братья казаки, - обратился он к присутствующим. – Прошу садиться.
   Застучали ножки стульев по полу, заскрипели ремни амуниции.
   Казаки уселись за стол.
   _______________________________
1 Упоминаемые в произведении топонимы не имеют ничего общего с существующими в реальной жизни и являются плодом авторской фантазии.
- Собрал я вас вот по какому поводу…

Два дня до этого.
     Самсонов Аркадий Фёдорович, начальник полиции города Якутска, стоял у высокого окна и через стекло наблюдал за разыгравшейся метелью. Осторожный стук в дверь отвлёк его от созерцания. «К вам казачий атаман прибыли», - сообщил адъютант. Самсонов, не оборачиваясь, махнул рукой, приглашай, мол.
   Аркадий Фёдорович пошёл навстречу атаману.
   - Здравствуй, здравствуй, дорогой Александр Иванович1!
   Они остановились посреди кабинета и пожали руки.
   - Честь имею, Аркадий Фёдорович!
   - Не откажи в любезности отведать анисовой.
   - Для этого звал, настойки попить?
   - Крут ты, атаман!
   - Иначе не руководил бы казаками, не держал в порядке подчиненных. – Усмехнулся в густые чёрные усы атаман. – Сперва дело, угощение потом.
   - Ну что ж, - потёр руками начальник полиции, с сожалением посмотрев на графин настойки. – К делу…
    И поведал атаману начальник полиции следующее. Доложили ему, что прибыл к нему на прием охотник из местных Иннокентий и очень напористо просит его принять. Самсонов предложил провести охотника в кабинет.  
    Охотник вошел, посмотрел под ноги и старательно потер подошвы унтов о пол.
    - Проходи, пожалуйста, Иннокентий, - обратился к нему по-якутски Самсонов. – Рассказывай, какая нужда привела. – Раскрыл коробку папирос. – Закуривай.
    Иннокентию понравилось, что большой начальник обратился к нему на родном языке, улыбнулся, глаза совсем скрылись за щелочками век; цокнул языком довольно, взял аккуратно папиросу, понюхал, положил на место, если разрешишь, закурю трубку; кури, разрешил Самсонов.
   - Я хочу рассказать об одной находке, начальник, - начал охотник, закурив трубку, – выслеживал дичь и зверя в трех днях пути от города.
   - Удачно?
   - Спасибо, дичи, зверя много. Не в этом главное. Наткнулся я в густом ельнике на труп. Думал, погиб, какой охотник, но вспомнил, что никто ничего не говорил о пропавших. Все вернулись домой. Одет он по-нашему, однако есть в нем что-то, что насторожило.
   Самсонов кивнул головой, продолжай, внимательно слушая охотника. Иннокентий затянулся, выпустил деликатно тонкую струйку дыма. В это время вошел адъютант и поставил на стол самовар и два стакана в
______________________________________________
1 Казанцев Александр Иванович (1863-1946гг.) – атаман Якутского казачьего войска с 1917 по 1921 гг. По сюжету романа пришлось изменить хронологическую последовательность его управления якутским казачеством. Казанцев А.И. единственный персонаж, взятый из жизни. Остальные действующие лица выдуманы автором.  

серебряных подстаканниках, сахар в розетке и в молочнике горячее молоко.
    - Наливай чай, Иннокентий, пожалуйста, и продолжай.
    Охотник налил чай, добавил молоко, отхлебнул.
    - Что насторожило, не пойму. Перевернул его на спину и ужаснулся: лицо объедено зверем, волос черный густой только на затылке сохранился и большая дыра, как от пули во лбу. Тут мне стало страшно. Оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Держал мертвец в руках кожаный мешок.
   Охотник показал его начальнику полиции.
   - Что в нем? – поинтересовался Самсонов. – Наверняка открывал.
   - Открывал, - признался охотник и начал выкладывать на стол содержимое. – Сам смотри!
   Из мешка на стол он выложил два нагана, патроны в мешочке, длинный нож в деревянных ножнах, инкрустированных сложным рисунком из тонких желтых нитей, загадочно вспыхнувших при свете дня и завернутый в плотную грязную тряпицу среднего размера объёмный предмет. На первый взгляд он казался довольно увесистым.
     Самсонов обошел стол, остановился перед разложенными предметами. Постоял в задумчивости несколько минут, переводя взгляд с пистолетов на нож, озабоченно теребя кончик уса. Затем оправил китель и взял пистолет, понюхал ствол.
     Охотник приподнялся на стуле, встревожено глядя на Самсонова.
    - Из пистолета не стрелял. – Сказал Иннокентий.
    Начальник полиции осадил движением руки и, молча, продолжил обследовать второй пистолет. Понюхал ствол, крутанул барабан. Патроны на месте. Смазан маслом. Сразу видно, за оружием следят. Кашлянул удовлетворительно.  Взял нож. Рукоять на первый взгляд была проста. Наборная из плотных пород дерева, отполирована до блеска, но в руке не скользила. Он взялся за нее, сжал ладонь и почувствовал тепло, исходящее от дерева. Медленно вынул нож. Обоюдоострое лезвие полыхнуло огнём, тревожные всполохи пошли по стенам, хрустальные подвески люстры отразили свет и острые лучики заскользили по потолку, по обстановке кабинета, резанули глаза. Охотник прикрыл глаза рукой и тихо ойкнул. Самсонов отвернул лицо от ножа, не отводя от лезвия взгляда.
     Поворачивая нож под разными ракурсами, продолжал рассматривать сталь, ища на ней клеймо мастера. Его не было.  В какой-то момент Самсонов краем взгляда уловил странный узор из тонких линий. Лицо его вытянулось, он узнал знакомый рисунок. Однако сколько потом ни крутил нож, поймать рисунок ему так и не удалось.
     Вернув нож в ножны, положил его на стол. Взял в руки завернутый в грязную тряпку предмет…
    - И в чем вопрос? – Казанцев глубоко затянулся папиросой.
    - Ты так и не понял? – удивился Самсонов.
    - Представь себе, нет!
    - Ты меня удивляешь, Александр Иванович.
    - Пока удивляешь ты, Аркадий Фёдорович. Давай показывай свои невероятные вещицы.
    - А чёрт! – выругался Самсонов и двинулся к сейфу.
   Неслышно провернулся в замке ключ, скрипнула петлями дверца. Самсонов выложил перед атаманом наганы, нож и завернутый в грязную тряпицу предмет.
   - Вот.
   Атаман Казанцев проигнорировал пистолеты. Его заинтересовал нож. Он взял его в руки.
    - Хороша вещица! – рассматривая узор на ножнах, произнес Казанцев и вынул нож. От вида лезвия перехватило дыхание. – Сразу видно, отличная работа. Чувствуешь, Аркадий Фёдорович, как он поет?! Слышишь его песню?
    - Эка тебя, Александр Иванович, прочувствовало! – высказался Самсонов. – Прости мне мою глухоту, ничего не слышу, ни мелодии, ни песни.
    - Грубая и черствая у тебя душа, Аркаша!
    - Зато у тебя она тонкая и ранимая.
    Казанцев указал взглядом на предмет в тряпице.
    - Что здесь?
    Самсонов тяжело вздохнул, осунулся лицом, весь обмяк.
    - Вот это и есть самая большая заноза. Не побрезгуй, разверни. Тряпочка на вид грязна, и на деле такова она есть. Полюбопытствуй, дорогой мой!
    Кончиком карандаша Казанцев отвернул в стороны края тряпицы и его взору предстали толстые грубые листы бумаги с непонятными знаками. Он взял их и внимательно рассмотрел.
    - Китайский?
    - Может, и корейский, бог знает! – воскликнул Самсонов. – Показал нашему переводчику и криптографу, тот подтвердил – китайский, только очень древний. Мало что смог прочитать. Ничего внятного. Огонь. Вода. Разрушения.
     - А в ларце?
     - Открывай, Александр Иванович, не робей.
     Атаман открыл ларец и ахнул. Нижняя часть ларца облицована белым шелком, в небольших углублениях лежали величиной с кулак пять необработанных алмазов: синий, красный, черный и зеленый по углам и самый крупный, прозрачный – посередине. Дрожащей рукой вытер пот на лице, посмотрел на Самсонова долго и испытующе. Тот развел руки в стороны, дескать, и сам обескуражен.
    Казанцев указал пальцем на ларец:
    - Настоящие?
    Самсонов закашлялся.
    - Есть сомнения?
    - Да как-то не приходилось встречать кроме прозрачных другой расцветки.
    - Расцветка – это что!
    Самсонов вынул из углублений белый и красный алмазы. Первое мгновение ничего в комнате не произошло. Спустя мгновение Казанцев заметил, как со стола медленно в воздух поднялись письменные предметы, из чернильницы выполз шарик чернил и завис над ней, меняя форму из шарика в овал и обратно; поднялась бумага, стукаясь друг о друга, повисли в воздухе ручки и карандаши. Самсонов стоял, улыбаясь, кивая головой на китель атамана. Казанцев посмотрел вниз и оторопел: шашка выползала понемногу из приподнявшихся ножен и сам он, чувствовал, что поднимается над полом. Колыхались, повиснув над полом, кресла и стулья; постукивая ножками, поднимался вверх-вниз тяжелый канцелярский стол.
    Самсонов вернул на место камни. Предметы стали на свои места, будто ничего не происходило.
    - Как это понимать? – спросил атаман после минутной паузы.
    - Не знаю, Саша. – Ответил Самсонов. – Вчера случайно поменял местами белый и красный. Комнату сразу же наполнил ледяной ветер, заколыхались шторы, полетел мелкий колкий снег, раня лицо и руки, послышалось завывание пурги и далекий-далекий глухой волчий вой; не поверишь, Саша, от страха руки-ноги отнялись, да на душе как-то неприятно сделалось. В кресло, будто невидимая сила вдавила. Еле справился с ней, положил, как положено камни и исчезло всё: и ветер, и снег, и пурга с волчьим воем, шторы повисли спокойно. Повторить?
    Казанцев запротестовал, замахал руками.
    - Избави, Аркаша, от своих экспериментов. Что