как-то летом

Он, кстати, даже начал орать, чтобы его бросили, чтобы не мучились, но потом, на обратном пути, чтобы не забыли забрать, и даже обещал за это Павлуше один миллион, почему-то, долларов.
Наконец оказались в непроходимом лесу. «Это не лес, а какие-то дебри Амазонки!» - сокрушался недовольный Павлуша, но дядя Петя всё тащил их и тащил куда-то вглубь, будто точно знал, где находятся припрятанные сокровища.
В конце концов, заблудились совсем -  куда не пойдут, везде деревья. Начали кричать «ау», но проходящие мимо люди почему-то старались не замечать их, а, заметив, сразу убегали. Тогда дядя Петя предложил кому-нибудь залезть на дерево и осмотреть окрестности, а Вадим вдруг вспомнил, как он читал в детстве книжку, в которой пионеры заблудились в лесу и искали путь по мху на деревьях, только забыл, с какой стороны этот мох должен был расти. Он начал внимательно осматривать все ближайшие деревья, но мох почему-то на них не рос. Тогда он начал помогать «длинному» подсаживать Павлушу на сосну, которая была очень толстая для Павлушиных ног, и по этой причине он постоянно соскальзывал с неё и скоро измазал все штаны в липучей смоле, но так никуда и не залез. Делать нечего, сели под этой сосной прямо на траву с прошлогодней листвой и колючими иголками, решили передохнуть, а заодно и выпить водочки, которую предусмотрительно захватили с собой в двухлитровой пластмассовой бутылке. Правда, забыли закуску и стакан и сначала хотели у кого-нибудь занять, но потом благоразумно решили, что это не та проблема, о которой сейчас нужно было думать.
                                                              ***
Утром Паша проснулся в городе. Он лежал возле мусорного бака у магазина «Продукты», обнявшись с большим целлофановым мешком, набитым какими-то грязными бумажками. Обуви на нём не было, что, кстати, его не смутило – он всегда терял ботинки в таких случаях и поэтому давно новой обуви не покупал, а занимал её у друзей или знакомых. Напугало его другое – он так отлежал правую руку, что не мог пошевелить пальцами и совершенно не чувствовал её до локтя, будто её вообще не было. Он очумело смотрел на то место, где должна была быть рука, видел её, пугливо ощупывал, но всё равно не верил своим глазам….
Вадим лежал с пустой полиэтиленовой бутылкой в руке недалеко от тропинки. Было видно, что специально он себе место для ночёвки не выбирал, а где закончил своё движение, там и рухнул. Его заметили мальчишки и долго ходили вокруг. Должно быть, мальчишки хотели чем-нибудь поживиться, но их смущала странная неподвижность лежащего на земле человека и, в конце концов, они позвали женщину, гуляющую недалеко с собакой. Женщина сначала подошла к Вадиму близко, но потом испуганно принялась оттаскивать собаку, а когда ей это удалось, вынула «мобильный» и куда-то позвонила. Примерно через полчаса приехала «Скорая», а ещё через полчаса – милиция.
Дядя Петя оказался самым удачливым. Где он был всю ночь, неизвестно, но утром  проснулся на пляже, почти на том же месте, где обычно лежал с Павлушей. Первое, на что он обратил внимание, когда открыл глаза, была вчерашняя женщина всё с той же бумажной коробкой, обвязанной верёвочкой с бантиком.
Возможно, там действительно находилось всё самое дорогое, что у неё имелось.  Женщина сидела на песке и с трогательной заботой наблюдала за телодвижениями своего Гриши - дурачка, кем он ей приходился, так, видимо, и останется для нас загадкой. Гриша на этот раз, дополнительно ко всему, был обут еще в огромные кирзовые сапоги, и сейчас маршировал возле самой кромки воды, изображая бравого солдата. Дядя Петя тряхнул несколько раз головой и, убедившись, что уже не спит, стал похлопывать себя по карманам, надеясь отыскать там сигареты. А, может, и не сигареты, потому что прошло минут пять, а он всё хлопал и хлопал себя по бокам, и неподвижный взгляд его направлен был куда-то вдаль, и неизвестно было, удивляется ли он тому, что видит воскресшего Гришу или тому, что вообще сумел проснуться живым….